Десантники не сдаются

Оперативникам «Пирамиды» удалось найти свидетельницу, ехавшую в вагоне с Паниным. Дама утверждала, что около математика крутился какой-то мужчина. И Панин возмутился, что этот тип его чем-то уколол. Женщина даже попыталась дать его описание:

– Серый. Невзрачненький такой. Невысокий. Щеки пухлые... Не на чем взгляд остановить.

Не на чем взгляд остановить... Это же серый человек! Тот самый мифический Виктор, заказавший Рамазану Даудову взрыв лаборатории. Его черная тень возникает еще в двух акциях по ликвидации ученых... Странная фигура, которая в документах «Пирамиды» получила название «Вервольф». Оборотень – внешне незаметный человек, который в сумерках прекращается в волка-людоеда.

– Прямо пришелец из Преисподней, – прошептал Влад.

Как сам дьявол, «серый» шел по земле, сея тихую, но от этого еще более страшную и омерзительную погибель...

Итак, дальнейшие действия? Владу сейчас предстояло принять решение, избрать путь, по которому он рванет, не жалея себя, надрывая сухожилия и мышцы.

Из группы Галустяна на сегодняшний день неизвестна участь программиста Бруевича. Скорее всего, его уже нет в живых. Но все-таки имеется небольшой шанс, что он еще жив.

Программиста надо искать. При его обнаружении откроется возможность исполнить самый простой, безотказный, обкатанный много раз прием – ловлю на живца.

Ну-ка, кто у нас фигурант. Алексей Бруевич... Возраст... Адрес... Телефон домашний... Телефон мобильный...

Разведчики постарались. Успели разнюхать, что мобильник отключен. Добыли распечатку с номерами телефонов, с которыми соединялся Бруевич за те полгода, что стал абонентом «Би-лайна». В компьютере была общая информация о владельцах этих телефонов.

«Похоже, придется от этой распечатки и отталкиваться, – подумал Влад. – Будем отрабатывать связи программиста. Остается надеяться, что программист не дурак, понял, что его коллеги не просто так отдали богу душу и вовремя сделал ноги».

* * *

– Ты думаешь, нам дадут перевернуть земной шар? – напирал вечный спорщик и смутьян Леша Бруевич, барабаня пальцами по черной крышке маленького уродливого компьютерного стола.

– Мы не собираемся его переворачивать, – устало отвечал Галустян. – Речь идет об обычном изобретении, которое сделает излишними чересчур затратные производственные процессы в тонкой химии и продвинет человечество немножко вперед.

– Излишние процессы? Это миллиардные убытки для транснациональных корпораций. Это целые регионы, которые останутся не у дел. Нас поубивают.

– Ах, оставь, Лешенька, – встрял Панин. – В научном мире так не делается. Научную мысль и прогресс не остановить.

– Так ли это?

– Конечно, так, – резко произнес Галустян, и стало понятно, что он сам не раз задумывался над этими вопросами. – Да и пока твои транснациональные корпорации, или масоны, или кого ты там еще боишься, расчухаются, мы уже получим патент и растиражируем весь процесс.

– Если успеем.

Зимняя неуютная ночь. На крыше института хулиган-ветер колотил отодранным жестяным листом, издавая раздражающие звуки. Тучи заволокли полную луну. Гудела низко, как-то утробно аппаратура и шуршали вентиляторы в системных компьютерных блоках. Заканчивалась последняя серия опытов, и вся группа дневала и ночевала в лаборатории.

– У тебя мания преследования, Лешенька, – снова подал голос Панин. – Ты хоть сам веришь в эти страшилки?

Бруевич пожал плечами... Ни во что он не верил. Даже пытался убедить себя, что, действительно, так не бывает.

– Не знаю. Верю, не верю. Жизнь покажет.

– Успокойся. Давай лучше хлопнем по стаканчику вина, – предложил Галустян.

Он любил вино. И хлопать по стаканчику для успокоения и поднятия тонуса стало для научной группы традицией – хорошее красное вино прекрасно вымывает дурные мысли и настроения.

Бруевич встряхнул головой, отгоняя воспоминания. Он сидел в одиночестве за пластмассовым столиком в пивнухе с громким названием «Баварский сувенир». Перед ним стояла опустевшая кружка вполне приличного пива и лежали два разорванных пакетика со спинками воблы. Бар был средней руки на окраине Москвы рядом с автовокзалом, на который Бруевич прибыл в девять вечера прямо из Стрельничего, где его высадил шофер «КамАЗа». Потолок в помещении был так низок, что, казалось, стоит встать резче – и упрешься в него головой. Вдоль стен шли декоративные закопченные бочки. Лампы не слишком активно развеивали полумрак. Цены не особо кусали, но и не радовали дешевизной, что тоже было не так уж плохо – хоть опустившиеся ханыги не донимали.

Он вздохнул. Тот разговор состоялся три месяца назад. Галустян – отличный мужик, аккумулятор идей, организатор, который смог заставить их коллектив работать с полной отдачей. Теперь его нет. И Панина нет. И как ни крути, выходит, что именно он, Бруевич, был прав тогда. Теперь он остался наедине против могущественных сил, с которыми бороться – это как пытаться развести руками ураган.

Первые часы он просто не верил, что находится в такой заднице. Потом был короткий период привыкания. После пришло понимание, что это теперь его существование, и иного у него просто быть не может. Оставалось принять как данность, что все кошмары реализовались. Теперь его жизнь, как яичная скорлупа – такая же хрупкая и ничего не стоит. Теперь он уже не просто Леха Бруевич, компьютерный маг и дамский угодник, а дичь, которую будут гнать, пока не загонят и не набьют из нее чучело.

Постепенно вернулась привычка логично и трезво раскладывать все по полкам. Он оценил, что у него два варианта. Первый – поднять лапы, поползти на кладбище или на милость победителя, что одно и то же. Второй – делать ноги. Были еще всякие подварианты, типа отправиться просить защиты в милицию. Или в госбезопасность, городскую прокуратуру, адвокатуру, фонд защиты зеленых насаждений и альпийских тигров. Результат будет один и тот же – то есть никакого. В лучшем случае напоят его валерьянкой, посочувствуют и пошлют к такой-то матери – это если пойти в общество защиты тигров. В милиции просто дадут увесистым сапогом сорок пятого размера под зад и велят больше глупостями не донимать. Оставалось одно – бежать, скрыться, умотать куда подальше.

Бежать. Скрыться. Затаиться... Отлично. Кошелек тощ, как медведь после зимней спячки. Кредитных карточек нет. Значит, перво-наперво нужны средства к существованию. Откуда? Это надо обдумать – лучше, если еще за одной кружечкой пива. На нее денег хватит.

Он поднялся и устремился на очередной заход к барной стойке.

– Кружку, – потребовал угрюмо, высыпая на стойку мелочь.

– Как скажете, – радушно улыбнулся бармен, отметив про себя, что кружка уже третья. Впрочем, учитывая комплекцию покупателя – это не предел.

Бруевич взял пиво, бросил взор на круглые часы за стойкой – они показывали двадцать один час тридцать восемь минут. И направился к себе за столик, привычно с опаской оглядевшись. Месяц назад в такой же пивнухе подкатил какой-то красномордый бич, схватил его только что купленную стопку водки, заглотнул залпом и заявил нахально: «Хорошо-то как... Мужик, теперь можешь меня бить». Бруевич криво усмехнулся, вспомнив эту историю.

Здесь бичей не было. Зал полупустой. За соседним столиком сидела компания не по возрасту серьезных молодых людей, облаченных в костюмы, галстуки и плащи. За другими столиками коротали вечер одиночки.