Десантники не сдаются

– Ладно. Главное с центром в Кливленде все на мази.

– На мази, Коля. На мази. Подписание договоров назначено.

– Будем принимать американскую делегацию на нашей земле...

– Гамбургерами не отделаешься, как они, – вздохнул Богучарский. – Придется проявлять русское гостеприимство. Икра, водка, медведи...

– Ладно. Разберемся как-нибудь. – Кумаченко вывернул на автостраду и тут разогнал машину от души. Был первый час ночи. Крюк большой делать директору не нужно было – жили коллеги почти по соседству.

– Как наши скорбные дела? – осведомился Богучарский.

– Наши скорбные дела стали еще скорбнее.

– Расшифруй сию загадочную и внушающую тревогу фразу.

– Да все несчастья от этой группы Галустяна, черти ее дери. А Бруевич так и не нашелся. Ладно. Забудь. Головной боли от них было больше, чем пользы...

– Это если считать, что имело место прожектерство, а не действительно открытие. Иначе все бы озолотились.

– Я тебе говорил – не верю, – отрезал Кумаченко...

– Не верю. Не верю, – пропел Богучарский. – Я тоже во многое не хочу верить.

– Во что, например? – Голос Кумаченко неуловимо изменился. Богучарский знал: такой тон свидетельствует о том, что тема Президенту фонда сильно не по нутру.

– Повышенная смертность вокруг нас, Коля.

– Как и во всей стране. Лекарства плохие. Эскалация насилия. Телевизор смотри.

– Думаешь? – Богучарский хмыкнул. – Тебя не смущает, что слишком много людей в последние годы отправились на тот свет? Или просто удалились из науки, позабыв о своих изобретениях?

– Не смущает.

– А меня смущает. Идеи то у них были революционные.

– Революционеры обычно плохо кончают, – насупился Кумаченко. – Это люди с определенными изъянами в психике. Они мрут как мухи, потому что лезут куда не надо. И завышают ценность своих идей.

– Хорошо бы... А если идет выбивание носителей идей?

– Нет никакого выбивания... Нет!

– Нет так нет...

Богучарский угрюмо посмотрел на вырастающие прямо по курсу, похожие на лайнеры, вспарывающие черную морскую гладь, глыбы московских домов, усеянные светляками окон. И произнес задумчиво:

– А все-таки порой мне страшно.

* * *

Часть стены рухнула. В воздухе витал запах бетонной крошки и приглушенные ароматы грузинской кухни.

Аромат грузинской кухни... Правильно, а какая кухня здесь еще должна быть? Ведь взорвали грузинский ресторан.

Сама коробка выстояла. Окна все вылетели. Хорошо еще, что кабак воткнули на место снесенного охраняемого памятника архитектуры восемнадцатого века в старый московский малолюдный переулок. Если бы рвануло где-нибудь на Тверской – весь «Склиф» уже был бы заполнен пострадавшими.

Какая-то невезуха была с этим рестораном «Кутаис». Сначала чуть не убили чиновника из Московского комитета по охране памятников, который решил, что он имеет право защищать памятники культуры – это когда земля в центре столько стоит! Потом пошли разборки. Сперва здесь было задумано казино, но подоспела мафиозная война вокруг игорных заведений. Кому-то сильно помешало здесь казино – ведь такой же центр досуга уже есть через два квартала. Разбор – еще три трупа. Наконец все сошлись на том, что в здании разместится элитный грузинский ресторан. Добрая получилась харчевня. Почти все грузинские воры в законе почтили ее своим присутствием – устраивали сходняки, терли друг с другом о нелегких воровских делах. В прошлом году около «Кутаиса» неизвестные расстреляли пожилого авторитетного вора Гоги Зугдидского вместе с его малолетней любовницей. Голубки выпорхнули из кабака, сытые и пьяные, и на пороге их встретили автоматной очередью.

Нынешний взрыв обошелся в пять трупов.

– Ну что, бытовой газ? – с надеждой спросил эксперта начальник Московского уголовного розыска.

– Ага, – хмыкнул эксперт в форме майора милиции. – Тротил. Не меньше кило.

– Вот черт, – покачал головой начальник МУРа, предчувствуя, что одним висяком стало больше. – Что скажешь про все это, борец с бандитизмом? – обернулся он к Денисову.

– Ну что сказать, устроены так люди, – тот процитировал известный шлягер двадцатилетней давности.

– Кутаисская группировка и татары дерутся.

– Дерутся, – согласился Денисов. – Зураб кинул людей, которые под татарами ходят. Деньги немалые. Для разрешения спора стороны пригласили разводящего. Тот в пользу татар присудил. Разводящего грохнули... Теперь ответ прилетел.

– Что делать будем? Это уже переходит всякие рамки.

– А что тут сделаешь? – развел руками Денисов.

– Надо на место ставить.

– Ставь, – хмыкнул боец с бандитизмом. – Тебя в офис к ним не пустят без решения суда. А суд у них на подкормке.

– Кому ты рассказываешь... Все равно будем зачищать. Давить хиву их поганую.

– А ты не знаешь, какие бабки они наверх платят? – усмехнулся Денисов. – Не в курсе, какой хай поднимется? И с новым законом ты ничего с ними не сделаешь. Даже беспредел ментовский, как в былые времена, не устроишь, потому как прокуратура теперь на их страже. И прокуроры очень не любят превышающих власть ментов. Оборотней позорных, подбрасывающих стволы и наркотики честным ворам в законе. Ты не знаешь этого, Василий Семеныч? Не знаешь, как прокуроры за бабки наших оперов опускают? Не знаешь, что там, где деньги, правосудие бессильно? Так я тебе рассказываю...

– Все равно, – упрямился начальник МУРа. – Давай завтра ко мне. Продумаем, как им жизнь попортить. Куда удары нанести.

– Подумаем, – кивнул Денисов. – Нанесем... Иголочные уколы... Может даже убедим их шалить потише, чтобы спать нашему Госсобранию и Администрации президента не мешать...

– А ты что предлагаешь? – зло посмотрел на своего коллегу начальник МУРа.

– Да ничего я не предлагаю... По совести если, то гнидить их надо. Стрелять, пока они всю страну не скупили и не продали... Скорпионов давят башмаком.

– Помечтай.

– Мечтаю, – криво улыбнулся Денисов, повернулся и пошел к ждущему его джипу.

С места происшествия он отправился в Региональное управление по борьбе с бандитизмом. Поднялся в свой кабинет, оформленный по скучному офисному лекалу – белые обои на стенах, мертвенные лампы дневного света, сейф, видеодвойка, длинный стол для оперсовещаний.

– Никита, зайди ко мне, – произнес Денисов, нажав на кнопку селектора.

Через минуту в его кабинете появился начальник отдела по борьбе с авторитетами подполковник Никита Сытенко.