Десантники Великой Отечественной. К 80-летию ВДВ
Шрифт:
– Без отвлекающего маневра не обойтись, – сказал комиссар-4 Михаил Куклин. – Могу взять на себя.
– А может, лучше мелкими партиями? – Комиссар-3 Лукин после беседы с Мачихиным совсем опустился: густая черная борода не скрывала грязные щеки, маскхалат был в рыжих пятнах, куртка порвана.
– Мы – боевая часть, а не погорельцы с Козьего Хутора! – Тарасов с неприязнью смотрел на Лукина. – Форсировать реку поотрядно, повзводно, поротно.
– Сформировать две колонны. Одну поведу я, а другую – комбриг Тарасов. – Никитин все еще водил пальцем по карте, следуя изгибам реки Полы.
– Ваше мнение, товарищ Дранищев? – строго спросил комбриг.
– Разведчики отвлекут немца, а мы, воспользовавшись туманом, как дымовой завесой, пойдем на прорыв.
– Ребята не кинут товарищей в беде! – резковато заметил Тарасов, зыркнув в сторону Гриншпуна. – Есть еще желающие сказать? Нет. Тогда слушайте боевой приказ! Двигаться двумя колоннами. Капитану Жгуну дать расписание движения и состав колонн. Двигаться без единого выстрела. Молча. Тихо. Вам, Малеев, быть слева начеку. Сперва не предпринимать ничего. Ждать первого проявления активности противника. Как только оживут его огневые точки, бейте изо всего наличного оружия. Шумите во весь голос! Вы, товарищ полковой комиссар, ведете своих людей и подчиняете группы и отряды МВДБ-1, находившиеся рядом с вами, и идете правее центра. Обеспечьте фланги от удара! Штаб, политотдел, хозяйственные службы включаются в колонну батальона Тимошенко. Дорогу пересекать без лыж – там валы выше полутора метров. Пока будете искать проход на лыжах, потеряете внезапность. Вопросы есть? Не слышу! Выступаем единым порывом, ровно в назначенное время. Все! Желаю успеха!..
…Зашуршали раздвигаемые кусты, заскрипели крепления на лыжах, захрустел валежник под неосторожным десантником. Достигли дороги. Расчищена до земли. Лыжи – долой. Перебежали. Перепрыгнули через валы. Через проходы провели раненых и обмороженных.
– Развернуться пошире! – тихая команда по рядам.
Справа вдали невидимо загрохотало, и эхо понесло над головами волновавшие десантников звуки, как музыку парада. Ракеты, выпускаемые на месте боя фронтовиков, не были даже видны. На гребне леса за Полой лишь вспыхивало и мерцало слабое отражение всполохов на светлых облаках.
«Не подвели!» – думали о командовании 34-й армии и Тарасов, и Дранищев, и Никитин.
Тот, чужой пока и дальний бой словно бы подхлестывал лыжников: все заторопились, без команды прибавили шагу, тем более что грохот скрывал шум их движения по скату.
– Быстрее! И без звука! – скорее просили, чем приказывали командиры.
Вот уже на снегу реки передние цепи, кто-то угодил в полынью, с силой выкарабкивался на лед. Самые проворные уже взбирались на крутизну левого, советского, берега, тащили за руки замешкавшихся товарищей.
Спохватились немцы: трассирующие пули голубоватым пунктиром прочертили берега Полы. Огонь был неприцельным и большого вреда пока не приносил. Но взмыли ракеты – светло до рези в глазах!
Тарасов услышал взрывы гранат слева – Малеев! Пулемет захлебнулся. И комбриг заскользил по спуску к реке. За ним – штабники и ординарцы. Связисты с рациями за плечами трусили рысцой.
Алексей Александров с группой энергичных комсомольцев подстегивал отстающих:
– Вперед! Быстренько!
Каждый тогда понимал: никто сюда не вернется, чтобы подобрать выбывших из строя, – таково немилосердие любого прорыва. Но комсомольцы, не думая о собственной жизни, «подчищали» тылы, кто еще хранил чуток сил: «Вперед! Там – свои!»
Ночная атака в тумане ошеломила фашистов, разорвала и смешала их оборону. Вспыхнувшие стычки с наружного обвода, огонь ребят Малеева, удар группы Никитина – все сбило с толку командиров немецкой обороны.
И Тарасов, и Дранищев, и Тимошенко подбадривал лыжников, указывали им прямой путь на тот берег. Позади изредка стрекотали автоматные очереди и раздавались отдельные выстрелы винтовок. Заплясали огоньки у поворота дороги – дзот!..
Ценой мучительных усилий, помогая друг другу, чертыхаясь и обдирая в кровь руки, парашютисты уходил от врага, поднимались крутым обрывом на левую сторону Полы.
И тут завертела железная вьюга – взбесились вражеские минометы и орудия: площади были пристрелены
фашистами заранее.– В лес! – кричал истошно Тимошенко.
– Вперед, вперед, ребята! – просил Дранищев, опережая неразворотливых парашютистов.
– Еще немного, сынки! Давайте в лесок! – звал на правом фланге комиссар Никитин. Он все чаще оглядывался, придерживая и подволакивая ногу. Осколок врага догнал, Дмитрий Пантелеевич ощущал, как сапог наполняется чем-то теплым и липким…
К рассвету стрельба на речке Поле прекратилась. Утихла стальная метель на «нейтралке». На притаявшем снегу чернели неподвижные люди. Кучно и в одиночку. Темными кляксами виделись воронки от снарядов и мин. И солнце вставало в кровавом полукружье отшумевшей бури.
Сысой Лаврентьевич Снегирев со станции Чепца Удмуртской АССР воевал в составе 2-го отдельного батальона МВДБ-1. Испытал себя в тылу немцев: громил фашиста, сам отбивался, голодал и мерз в снегах под Демянском. Не всегда вел себя умело – деревенский парень без выучки! Но его ободряло поведение боевых товарищей. Он брал с них пример. Замполитрука Михаил Николаевич Сутыгин ловко приноравливался к обстановке, управлялся с лыжами, как заправский гонщик. А когда выходили к своим, то лично проводил ребят до гребня обрыва и вновь спускался, чтобы помочь слабым. А ведь вокруг бушевало огневое пекло – самому бы уцелеть!..
«Старшина нашей второй роты Черезов Александр Николаевич, ну прямо молодчага! – говорил ветеран-десантник Снегирев. – Ранен был в правую ногу. Строй не оставил. И в разведку первым вызвался. Лыжню торил для других. А когда пошли к своим, навалился на немецких караульщиков автоматом, гранатой, финкой!.. Вот какие комсомольцы дали мне путевку на военный поход. Разве мог устоять фашист против таких ребят?.. То-то ж, не мог…»
«Нам нужно было преодолеть прифронтовую дорогу. Именно преодолеть. Обнесена была ледяными валами с редкими проходами. Да еще траншеи и окопы противника. А мы – на лыжах. Да и силенок поубавилось за сорок суток похода. Тут энергичность и решительность проявил Иван Михайлович Тимошенко, и наша группа с ним вырвалась к реке, – пишет Ф.П. Дранищев из Ленинграда. – При подходе к дороге, в 10–15 метрах от лыжни, я заметил группу людей. Там был и Н.Е. Тарасов, его ординарцы и какие-то командиры. Они, прикрывшись плащ-палаткой, освещая фонариком карту, что-то обсуждали. «Николай Ефимович, что случилось?» – спросил я Тарасова. «Все в порядке. Давайте вперед, вперед и не останавливайтесь! Подбирайте раненых!»
Вместе с другими десантниками я спустился в лощину. Она была завалена ветвистыми деревьями, срубленным кустарником. Для лыжника, к тому же обессиленного, такое препятствие почти неодолимо. Карабкались. Перекатывались. Бежали без лыж. Скорее из этой засеки!.. Немцы были отвлечены на время разведывательными группами Малеева и Куклина. Рядом со мною очутился А.И. Сергеев. Вместе пробивались на ту сторону…»
«Днем наша группа, человек сто пятьдесят лыжников, приблизилась к немецким траншеям и блиндажам, – сообщает из села Сепыч Пермской области Иван Габов. – Лежали, как сурки, затаившись. Слышно было, как говорили немцы, как они пилили, как падали деревья. Так до темноты. Старшим у нас был младший лейтенант В.П. Журавлев. В ночном мраке позвали к нему. А туман – глаз коли!
– Будем прорываться, ребята! Разведчики установили, где идти. На опушке траншея немцев, там только дежурные. Потом тракт. За ним высоковольтная линия. Возможно, охраняется. Там просека. И речка. За ней – наши. Речка – нейтралка…
Так и пошли. Без шума. Без «ура». Неслись как на крыльях. Траншеи перемахнули, смяв дежурных караульщиков без выстрела. И тракт пересекли удачно – молодцы разведчики, вывели на расчищенный промежуток дороги. Очухались гитлеровцы, ракеты пустили. Команда: «Ложись! Падай!» Да где там, разве кого положишь – свои рядом. Только вперед. Слева ударил пулемет. Нырнули под обрыв речки и – мертвая зона. Хватаем раскрытыми глотками воздух. Трем глаза – залило потом. Шевелим ногами: целы ли лыжи?!