Десерт по имени Аля

Правда, он почти не оставлял меня одну, подолгу сидел у меня в палате, развлекал байками про свою птицеферму, целых пять раз перечитал мне вслух книгу под славным названием «Имя моего ребенка», просто держал за руку, пока мне ставили капельницы.

— Мы сразу в аэропорт? — спрашиваю его.

— Не совсем, — качает он головой, помогает мне сесть в машину.

«Может быть, после всех больниц он хочет поскорее остаться со мной наедине?» — эта мысль мне приятна и в то же время немного пугает. Наверное, я еще не скоро забуду то, что случилось со мной в подвале Закревского, хотя понимаю, что муж не имеет к этому никакого отношения, и уж, конечно, не должен из-за этого страдать.

— Миш, мы едем в отель? Ты хочешь любви? — спрашиваю напрямик.

— Я, конечно, хочу любви, но я не думал, что ты уже готова…

Всё-то он понимает. Каким-то образом стал ко мне настолько чутким, что, кажется, читает мои мысли.

— Если не в отель, тогда куда?

— Скоро узнаешь!

Он улыбается мне, потом везет в район, где мы с Иришкой снимали квартиру. Только останавливается не у стареньких многоэтажек, а возле элитной новостройки. Здесь у подъездов красивые клумбы, а в подвале дома располагается шикарный ресторан.

— Хочешь сводить меня пообедать? — спрашиваю с улыбкой.

Михаил ухмыляется, помогает мне выбраться, но ведет совсем не ко входу в ресторан, а дальше, к подъезду. Словно фокусник вытаскивает у меня из-за уха ключи от домофона. Секунда — и вот мы уже в просторном светлом холле, потом поднимаемся на лифте на шестнадцатый этаж. На лестничной клетке всего две двери, обе щерятся на нас видеокамерами.

— Правая наша, — важно сообщает мне муж.

— Не поняла…

— Алечка, я купил новую квартиру!

— Квартиру в Краснодаре? Зачем?

— Ну, мы же должны где-то жить, когда будем сюда приезжать? Ты говорила, что хотела здесь работать…

Челюсть моя отвисает, смотрю на Михаила квадратными глазами. А тот стоит подбоченившись и явно чего-то ждет…

«Благодарности!» — как-то сразу доходит до меня. Ну, это я легко, это я запросто.

Резво бросаюсь ему на шею и пищу почти на ультразвуке:

— Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Через два дня:

Понедельник, 15 ноября 2021 года

15:00

Михаил

Сижу и как последний дурак пялюсь на спящую женщину. Она лежит на боку, ко мне лицом, и нет для меня картины милее.

Я искренне полюбил эти часы ее дневного сна. Если бы я был художником, обязательно изобразил бы жену в таком положении. Как по мне — нет женщины прекраснее, чем она, в минуты сладкого покоя. В остальное время она мне тоже очень мила, но во сне она какая-то особенно трогательная, нежная... а до чего любимая!..

Замечаю, что она кладет руку на живот, даже во сне его поглаживает. Как же я обожаю этот ее жест, а за ее животик и умереть готов. Я за нее умереть готов! Ближе и роднее у меня в жизни никого не было и не будет. Мое сердце заполнено ею и нашим растущим ребенком, там больше ни для кого нет места.

— Ой! — вдруг резко охает она, открыв глаза. — Ты следил за тем, как я сплю?

Голосок настороженный, лоб хмурый.

— Да, следил, — признаюсь.

Это далеко не самая странная вещь, какую я делал с тех пор, как вытащил Алю из того подвала.

Тянусь в карман, достаю продолговатую бархатную коробочку, протягиваю жене. Она радостно сверкает глазами, садится, открывает.

— Ого… Это очень красиво!

Аля достает тонкую золотую цепочку с кулоном в виде небольшой жемчужины. Простое неброское украшение, но ей нравится.

— Спасибо! — говорит она и тянется ко мне губами.

— Это не жемчуг, — сразу признаюсь.

Она удивленно на меня смотрит.

— Аль, это замаскированный маячок. Так я всегда буду знать, где ты. Будешь носить?

Она замирает примерно на полминуты, потом всё же кивает, протягивает цепочку мне.

— Поможешь застегнуть?

Тоже сажусь на кровать, жду, пока поднимет волосы с плеч, и аккуратно помещаю украшение ей на шею. Целую ее макушку, прижимаю спиной к своей груди.

— Полежим вместе?

Спрашиваю чисто из вежливости, ведь знаю — не откажет. Она со мной сейчас такая послушная, что даже непонятно — радоваться или пугаться. Это могут быть последствия стресса.

Быстро раздеваюсь, забираюсь с ней под одеяло. Устраиваю ее голову у себя на груди, и вдруг мне прилетает вопрос, на который совсем не хочу отвечать:

— Миш, а что ты такой напряженный?

Всё же почуяла неладное, прочитала меня.

— Что-то случилось? — спрашивает мягко.

— Нет, милая, всё хорошо…

Она не верит. Это заметно по тому, как хмурит брови.

Ее опасения справедливы. Но в том, что случилось, я ей не признаюсь, слишком уж это ужасно. Прижимаю ее крепче, изо всех сил стараюсь забыть то, что сегодня узнал.

Але повезло, просто невероятно повезло, фантастически. Она совершенно точно не выбралась бы из того подвала живая, только вперед ногами... и не в целом виде.

Сегодня утром меня снова допрашивали. Следователи хотели знать, насколько хорошо я был знаком с Закревским, почему начал его подозревать. Еще показали мне пять фотографий женщин, пропавших без вести годы назад. Допытывались, встречал ли я когда-нибудь хоть одну из них, бывал ли раньше на той проклятой даче. Получив ответы, удовлетворились, но на мои вопросы ответить отказались, отпустили с миром.

Едва я вышел из полицейского участка, сразу позвонил Васильеву. Тот оказался гораздо более разговорчив. Рассказал мне, что было обнаружено на участке Закревского после того.

Владел он этой дачей без малого семь лет, точнее по документам владелец не он, а некий Юрий Аркадиевич Стотский. Во всяком случае участок был выкуплен именно на это имя. Самого Юрия Стотского следователи до сих пор ищут, и что-то мне подсказывает, что уже не найдут, по крайней мере живым.

За семь лет Закревский успел натворить на этом участке много разного — выстроить дом, оборудовать чудо-подвал с великолепной звукоизоляцией, а еще посадить во дворе пять розовых кустов. Учитывая, что никакой другой растительности кроме сорняков там не наблюдалось, это выглядело довольно странно. Кроме того, за кустами явно ухаживали, что и насторожило следователей больше всего. Ну не тянет Закревский на любителя цветочков. Не тянет, и всё тут. Подельники тоже вряд ли стали бы таким увлекаться без прямого приказа.