Десять дней в Рио
Шрифт:
В 1921 году в преддверии столетия национальной независимости Бразилии муниципалитет Рио озаботился тем, чтобы сделать родному городу значимый подарок, ведь в то время Рио-де-Жанейро был столицей Бразилии. Было понятно, что это должен быть памятник, но идея Христа пришла, когда к сбору средств подключилась католическая церковь. Тогдашний архиепископ Рио-де-Жанейро дон Себастьян Леме принял активное участие в подготовке проекта. Местная пресса объявила о сборе средств по подписке на сооружение памятника. Горожане откликнулись: было собрано 2,2 миллиона реалов. Над первым эскизом памятной статуи работал художник Карлос Освальд. Именно он предложил изобразить Христа с распростертыми в благословляющем жесте руками. Благодаря такой композиции издалека фигура Спасителя смотрится как гигантский крест. Согласно первоначальному варианту монумент планировалось установить на круглом пьедестале, символизирующем земной шар. Но по техническим причинам позже эту идею отвергли. Окончательный проект сооружения разработал бразильский инженер Эйтор да Силва Кошта. Тогда же выяснилось, что воплотить столь грандиозный проект в Бразилии
— А что, железная дорога на вершину была уже тогда? — не удерживаюсь от вопроса я, совершенно забыв, что на этой экскурсии я зайцем.
Но гид относится к моему интересу благосклонно:
— Вы совершенно верно подметили, юная леди, — кивает мне она. — Электрифицированная железная дорога, которую мы с вами все видели, — это самая первая железная дорога в Бразилии. Это заслуга инженеров Перейры Пассоса и Терсейры Соареша. Она появилась задолго до статуи Христа — в 1882–1884 годах. А при строительстве монумента оказалась весьма кстати: с ее помощью наверх поднимали все необходимые строительные материалы. От места, где заканчиваются рельсы, к основанию монумента построили лестницу. Она вышла такой извилистой, что получила прозвище «караколь» (порт, улитка). Когда монумент был установлен, в его цоколе сделали маленькую часовню. Как я уже сказала, впервые статую освятили 12 октября 1931 года, а в 1965 году монумент Искупителя повторно освятил лично папа Павел VI. В 1981 году в Рио широко праздновали 50-летие монумента, на торжествах присутствовал даже папа Иоанн Павел VI. За последние 75 лет статую дважды ремонтировали — в 1980 и 1990 годах. В 1932 и 2000 годах обновляли ночную подсветку, в 2003 году установили эскалаторы, облегчившие посетителям подъем к смотровой площадке. В 2007 году Христа причислили к новым семи чудесам света. А в апреле 2010 года Cristo Redentor впервые за свою историю подвергся нападению — его осквернили неизвестные вандалы. Черной краской они нанесли на лицо и руки скульптуры неприличные надписи. Разумеется, их быстро удалили. Зато теперь у Христа есть круглосуточная охрана.
«Под сенью Христа» мы долго и увлеченно фотографируемся: пенсионеры снимают меня, а я их. Потом гид делает наш групповой снимок на память. Я уже чувствую себя английской старушкой, но, когда узнаю, что моя группа планирует длительный сувенирный шопинг в цоколе монумента, вежливо откланиваюсь. Я уже успела краем глаза заметить, что цены на сувениры здесь истинно туристические. На Копакабане такие же кулончики, серьги и одежду с изображением Cristo с разных ракурсов можно купить куда дешевле. Единственное, в чем я не в силах себе отказать, — это большое пляжное парео с удивительно реалистичной репродукцией панорамного вида Копакабаны, посреди которой на переднем плане возвышается Христос Искупитель. Нечто подобное я уже видела у нас на пляже, но на этом парео картинка выразительнее и отпечатана более четко. Пусть будет мне на память!
Прикупив сувенир, я двигаюсь к выходу. С каждой минутой все острее чувствую, что проголодалась. Пропущенный завтрак наконец напомнил о себе — легким головокружением и слабостью. Шутка ли: полдня на ногах и на палящем солнце! Пожалуй, мне пора вниз. Доберусь до отеля, приму душ, переоденусь и пущусь на поиски пропитания и вечерних развлечений.
Прошу таксиста остановиться не прямо у отеля, а на пляже. Быстро прыгаю в волны, благо в Рио купальник почти всегда на мне. Сразу становится свежо, легко и свободно. Выйдя из бурлящих волн, как Афродита из пены, становлюсь на песке в позу Искупителя, чтобы немного обсохнуть. Закрываю глаза и подставляю лицо ласковому океанскому бризу. И тут до меня доносится невероятно дразнящий запах — такой, что буквально текут слюнки! Открываю один глаз: так и есть! Напротив меня встал торговец с лотком, а на лотке — румяные пирожки с пылу с жару.
— Bachalau, bachalau! — повторяет разносчик, а взгляд у него просто умоляющий. Чуть ли не плачет, так хочет выманить у меня 3 реала за пирожок!
Бакаляу — это местная рыба. Говорят, вкусная. Знаю от своего приятеля Жозе Паулу, журналиста из Лиссабона, что бакаляу очень уважают в Португалии. У них существует целый ритуал засаливания этой рыбы в специальных резервуарах. Смотрю своими голодными глазами в просящие глаза торговца и не удерживаюсь — покупаю целых два пирожка. Хотя сама себе обещала на пляже горячей еды не покупать — особенно с мясной или рыбной начинкой. Еще в Москве Лида предупреждала меня, что на такой жаре еда у бродячих торговцев может быть испорченной. Но сейчас мне не до осторожности: голод не тетка, а аромат такой, что забудешь все доводы здравого смысла! Как говорят французы, если у женщины было искушение и она смогла устоять, это было не искушение. Или не женщина. Я, видимо, самая настоящая женщина. Не устояла — ни перед Львом Николаевичем, ни перед пирожком с бакаляу. Впрочем, нельзя не признать: оба этих искушения тоже были настоящими и оказались сильнее меня.
Сравнение Льва с пирожком меня забавляет. Я с аппетитом съедаю пирожки один за другим, представляя, что это Лев. По вкусу бакаляу напоминает нашу треску. Может, это она и есть? Вкусно, но, по мне, начинка слишком уж соленая. После второго пирожка отчетливо понимаю: я наелась и больше не хочу. Я удовлетворила свое вкусовое любопытство и больше действительно не стану покупать сомнительную
уличную снедь. Может быть, стоит перенести этот полезный вывод и на мой сомнительный роман со Львом? Любопытство удовлетворено, голод утолен. Не следует ли перейти к более здоровой еде? К более здоровым отношениям, когда оба партнера свободны друг для друга?Запиваю свою нехитрую трапезу банкой ледяного пива — и тут же чувствую прилив сил! Я уже готова к новым приключениям! Вот только сменю наряд на вечерний…
Вечерний наряд для Рио, как я уже говорила, понятие условное. Выбираю очередной невесомый сарафанчик из своего арсенала, уже изрядно пополненного на демократичных шмоточных развалах вдоль пляжа.
Заплетаю две игривые косички: никакая укладка в климате Рио не держится дольше пяти минут, поэтому я уже благополучно забыла, что такое фен и «утюжок» для выпрямления волос. Даже просто расчесаться после пляжа — целая проблема! Зато, насытившись влагой, волосы становятся заметно гуще, здоровее и чудесно блестят. Такому чуду даже укладка не нужна!
Я чувствую по себе, что океанский ветер, влажность, песок, попадающий во время купания всюду, даже в самые немыслимые места, делают меня более естественной. Особенности местного климата как бы объединяют меня со здешней природой, делают частью ее. Из-за жары и влажности уход за собой упрощается — никаких сложных причесок, долгого нанесения макияжа и подбора аксессуаров к одежде. Все эти громоздкие детали на фоне Рио смотрятся глупо и неуместно, я это чувствую на уровне интуиции. Здесь следует быть тем, что французы называют «а-ля натурель»: быть собой и радоваться каждому дню. Это и есть основополагающий стиль, ведущий бренд этого города. Так что все мои столь утомительные дома процедуры для поддержания красоты здесь сводятся к прохладному душу несколько раз в день, легкому лосьону для очистки лица, обычной расческе и паре резинок для собирания волос в разнообразные хвостики, пучки и косички. От длинных распущенных волос на улице становится невыносимо жарко, поэтому распускать их имеет смысл только в кондиционированном помещении. Долгоиграющую эпиляцию всех стратегически важных частей тела я сделала еще в московском салоне красоты, а питательные и увлажняющие крема для кожи, которыми дома пользуюсь дважды в день, при такой влажности на фиг не нужны. Кожа, кстати, в здешнем климате становится просто волшебной! Теперь я понимаю, почему все кариоки имеют такую матовую, ровную, безупречную кожу без единого изъяна. Это все местная вода и постоянное дыхание океана в воздухе.
Сборы к вечернему выходу в Рио занимают у меня 15 минут — против того часа с копейками, который я трачу, чтобы собраться выйти куда-то вечером в Москве. Это замечательное чувство: ощущаю себя свободной от того неизбежного ярма, который влачит на себе каждая уважающая себя женщина. Даже когда тебе лень или ты плохо себя чувствуешь, ты обязана привести себя в порядок, приодеться и причепуриться — если не хочешь напугать своим видом окружающих и подорвать свое реноме эффектной и стильной девушки. Выглядеть на все сто надо всегда, даже через не могу. А город Рио-де-Жанейро эту задачу значительно упрощает, за что ему мое большое женское спасибо! Сам климат тут служит лучшей косметикой и лучшим аксессуаром к женским прелестям.
На часах шесть вечера. Самое начало массового променада по авенида Атлантика вдоль пляжа Копакабана. Конкретных планов на вечер у меня нет. Я хочу влиться в вечернюю толпу гуляющих и пройти до конца авенида Атлантика. Судя по карте, там пляж Копакабана плавно перетекает в пляж Ипанема, а авенида Атлантика — в авенида Виейра Соуто (Avenida Vieira Souto). По дороге стану заглядывать в маленькие магазинчики, а попозже перекушу в каком-нибудь симпатичном кафе. Странно, но в Рио меня совершенно не пугает одиночество. Вернее, оно в этом городе совсем не чувствуется. Как только выходишь из своего номера, сразу возникает впечатление общности — будто ты со всем городом, а весь город с тобой. Лично мне это необычное ощущение очень помогает: вот уже третий день меня не посещают тяжелые мысли, не мучат тревоги и сомнения. Я просто плыву по течению под названием Рио и от души наслаждаюсь этим роскошным дрейфом.
Несмотря на конец пляжного дня, по песку Копакабаны еще носятся босые торговцы с балдахинами из нарядов: они тащат их над головой на длинных шестах, как гигантские зонтики. Рядом снуют их проворные коллеги по ремеслу, только высокие шесты в их руках увенчаны не тряпками, а громадными облаками разноцветной воздушной ваты. Все это кричит разными голосами, зазывает и пританцовывает. На пешеходной дорожке вдоль пляжа расположился самодеятельный оркестр: шесть рослых черных парней играют на разномастных бутылках, расставленных по принципу ксилофона. Когда я подхожу, бутылочный инструмент выдает забористую ламбаду. Две кариоки средних лет, идущие мимо в окружении детей, вдруг бросают на бордюр свои рюкзаки и начинают выделывать замысловатые коленца, подбадривая друг друга. Их рельефные попы в обтягивающих шортах крутятся так, что любая работница московского стриптиза просто умерла бы от зависти к этим немолодым, но таким сексапильным теткам! Детишки хлопают в ладоши. Видя, что я засмотрелась на это неожиданное шоу, какая-то девица из толпы тащит к танцующим и меня. Я упираюсь, как обиженный ослик, и жестами показываю, что танцевать не умею. По крайней мере ТАК. Девица радостно сует мне в нос знаменитую бразильскую фигу — мол, все ОК. Поворачивается ко мне задом и начинает показывать на деле, как надо вертеть попой, чтобы это стало похоже на ламбаду. Я честно пытаюсь повторить ее движения. Она радуется и снова показывает мне фигу — дескать, у тебя получается! Я совершенно не стесняюсь. Но в глубине души подозреваю, что со стороны выгляжу как знаменитая «мымра»-Фрейндлих из «Служебного романа» в тот момент, когда Ахеджакова-секретарша пытается обучить ее сексапильной походке. И где вы только набрались этой пошлости, Людмила Прокофьевна?