Десять историй о любви (сборник)

Впрочем, следователь не дал ему возможности как следует осознать это.

– Узнаёте? – он положил на стол прозрачный пакетик с кольцом внутри.

Гуляев близоруко сощурился и склонил голову ближе к столу. Крохотное окошко, напоминавшее скорее отверстие для передачи пищи подследственным, едва пропускало то, что осталось от солнечного света после фильтра из ползучих растений, облепивших наружные стены полицейского управления.

– Да, узнаю. Я нашел его сегодня ночью под кроватью у себя в номере.

– Откуда вы знали, что под кроватью у вас в номере лежит кольцо?

– Я не знал.

– То есть вы не искали его?

– Нет.

– А зачем же тогда вы сломали боковые стенки у кровати?

Гуляев смотрел на следователя, прямо в его полные участия глаза, и понимал, что, наверное, не сумеет объяснить приступ ночной паранойи.

– Вы понимаете… – начал он.

– Нет, не понимаю, – тут же перебил следователь, не оставив ему даже самой жалкой возможности что-нибудь наплести.

– Но я хотел рассказать…

– Неважно, что вы хотели мне рассказать, – голос полицейского чиновника зазвучал вдруг совсем иначе, в нем практически не осталось и следа того участия, с которым он обращался к задержанному в начале их разговора. – Важно, зачем вы сломали боковые стенки. Если бы вы не знали, что лежит под кроватью, вам не было смысла их ломать. Согласитесь?.. Так откуда вам было известно, что там кольцо?

Гуляев замотал головой:

– Далось оно вам! Вы всех туристов допрашиваете из-за такой чепухи?

Следователь встал из-за стола, взял свою кофейную чашку и пошел с ней к двери. Открыв ее, он сунул чашку в образовавшуюся щель, и там кто-то с готовностью подхватил пустую посуду.

– Не всех, – сказал он, возвращаясь на свое место. – Тех, кто не обнаруживает важнейшую улику в деле о жестоком убийстве, мы не допрашиваем. Ни одного вопроса им не задаем.

– Убийство?.. – Гуляев хотел еще что-то сказать, но беспомощно смолк.

– Да, да, – кивнул следователь. – Или, если хотите, смертоубийство… Как написано у вас в рассказе.

Он указал на раскрытый компьютер.

– Это не я написал.

– Конечно. Вы уже говорили.

На несколько секунд в комнате воцарилась такая тишина, что стало слышно как шелестят трущиеся о наружную стену из-за порывов ветра ползучие растения. Чтобы прервать этот мертвенный шелест, Гуляев даже закашлял, хотя в горле у него ничуть не першило.

– А кто был убит? – выдавил он.

– Молодая женщина. Очень красивая. Тоже приехала из России. Правда, интересное совпадение?

– Я с этим никак не связан.

– Возможно. Однако вы знали, где искать кольцо.

– Я сам принес его на стойку администратора.

– Умно, – следователь одобрительно кивнул. – Рискованно и все же умно. Вы могли рассчитывать на то, что именно по этой причине вы окажетесь вне подозрения.

Гуляев всплеснул руками:

– Да я мог, вообще, не доставать из-под кровати это кольцо.

– И тем не менее вы это сделали. Возникает вопрос – зачем?

Следователь замолчал, и некоторое время они, как два истукана с острова Пасхи, неподвижно смотрели друг на друга.

– А может, подробней расскажете? – Гуляев наконец шевельнулся и с вызовом скрестил руки на груди. – Хотелось бы узнать, что произошло с той русской туристкой.

Он пытался хоть как-то перехватить инициативу и потому перешел в атаку. Ему надо было потянуть время. Надо было понять, как себя вести. Следователь явно играл с ним, и Гуляев решил, что ему лучше сделать вид, будто он тоже играет. Так, по крайней мере, он хотя бы не выглядел тем напуганным идиотом, которым себя в этот момент ощущал.

– Две недели назад, – негромко заговорил полицейский, глядя прямо в глаза Гуляеву, – в Пафосе, в районе старого Форта, была найдена мертвая женщина. На ее теле обнаружены следы пыток. Отрезаны два пальца – средний на правой руке и большой – на левой. Голова практически отделена от туловища. Судя по всему, погибшую душили металлической проволокой, которая в итоге разрушила мышечные ткани и разрезала шею жертвы до самого позвоночника.

Следователь сделал ребром ладони жест, похожий на движение ножа гильотины.

– Меня не было здесь две недели назад, – поторопился возразить Гуляев.

– А у нас другая информация. Человек с вашей фамилией прилетел на Кипр еще в прошлом месяце.

– Это не я! У меня много однофамильцев. Гуляев – очень распространенная фамилия в России.

– Мы проверим.

– Проверьте! Я уверяю вас, что имя и отчество не совпадут!

– Хорошо, хорошо, – следователь поднял правую руку, чтобы остановить отчаянный напор со стороны задержанного. – Вы же хотели узнать о преступлении.

– Да, извините. Я вас слушаю.

Гуляев даже сложил на столе перед собой руки, как делают послушные школьники в младших классах, когда внимают своей первой учительнице.

– На теле жертвы, – продолжил следователь тоном патологоанатома, диктующего отчет, – были обнаружены также многочисленные ножевые ранения. Кишечная полость вскрыта очень острым предметом – скорее всего опасной бритвой либо хирургическим скальпелем…

– Простите, – перебил следователя Гуляев. – А для чего вы мне сообщаете все эти ужасные подробности?

– Но… Вы же сами просили.

Его лицо под фальшивыми волосами выразило настолько фальшивое удивление, что Гуляев нервно рассмеялся и замотал головой.

– Нет, я спрашивал не об этом. Я лишь хотел узнать, в чем конкретно меня обвиняют, а вы обрушиваете на меня кровавые детали. Хотите ошеломить меня, сбить с толку, чтобы я от растерянности подписал все, что мне подсунут! Такие у вас методы?! Не выйдет! Со мной это не пройдет!

Следователь замахал на него руками.

– Да что вы! Даже в мыслях не было…