Десять медвежат (Маркиз-потрошитель)

– А в чем, собственно, дело? – Блондинка пожала восхитительными плечами. – Что вас беспокоит?

– Я хотел поговорить с вашей соседкой по поводу автомобильной аварии, – напомнил Леня.

– Но вы что-то говорили о «БМВ», – нахмурилась дама, – а Диана ездит на «Ягуаре».

– Но «БМВ» зарегистрирована на ее имя, – протянул Маркиз.

Деловой разговор в бурлящей джакузи, в голом виде, наверное, выглядел со стороны довольно забавно. Однако, к счастью, со стороны некому было на него смотреть.

– Все равно ее сейчас нет в стране, – проговорила блондинка, – она укатила с любовником на Сейшелы. Так что вы ничего не выясните ни про какую аварию до ее возвращения.

– А когда она вернется?

– Ну, знаете! – Дама возвела очи к потолку. – Спросите что-нибудь попроще! Диана совершенно ненасытная особа, а любовник новый и молодой, так что раньше чем через месяц они вряд ли появятся… Кстати, насчет возвращения… – она посмотрела на маленькие наручные часики, из которых последние несколько часов состоял ее наряд, – примерно через час должен вернуться мой муж, так что вы, как воспитанный человек, должны исчезнуть далеко и надолго.

– Вот как? – воскликнул Маркиз и вылетел из ванны, как будто вода в ней внезапно превратилась в крутой кипяток. – Насчет мужа мы не договаривались… А кто у нас муж, если, конечно, не секрет?

– Конечно, секрет, – ответила дама, поднимаясь из бурлящей воды, как Афродита из морской пены, – вам достаточно будет знать, что он достаточно богат, чтобы обеспечивать мне достойное существование и чтобы я не стремилась разрушить наш брак из-за какой-нибудь ерунды.

Проследив за направлением ее взгляда, Маркиз обиделся и хотел сказать, что это вовсе не ерунда. Но вместо этого спросил:

– А что же Диана – она не ценит своего мужа так, как вы, если решилась отправиться так надолго в круиз с любовником?

– Диана развелась, – ответила дама с нескрываемой злобой, – и умудрилась ободрать мужа при разводе как липку… С моим благоверным это, к сожалению, не пройдет, потому что этот козел… простите за резкость, юрист, и он выгонит меня при разводе в чем мать родила…

– Ну, по крайней мере, это будет красиво, – галантно проговорил Маркиз, напоследок любуясь своей безымянной подругой, – могу засвидетельствовать со всей ответственностью!

– Лучше поторопитесь, – блондинка снова демонстративно взглянула на часики, – охранник у него – настоящий зверь!

– Лечу, бегу, меня уже нет! – воскликнул Леня, стремительно натягивая джинсы. – Только один вопрос, моя дорогая…

– Вам лучше ничего обо мне не знать, – отрезала дама, разом утратившая все свое гостеприимство, – то, что между нами произошло, – не повод для знакомства!

– Я вовсе на это не претендовал! – прервал ее Леня. – Я хотел спросить совсем о другом. Как мне найти мужа Дианы? Ведь мне все-таки нужно разобраться с проклятой аварией!

– Ах, авария! – недовольно протянула женщина. – Ах, Дианин муж! Ну ладно, держите! – И она вытащила из ящика туалетного столика картонный прямоугольник визитной карточки.

Офис парфюмерной фирмы «Горная лаванда», принадлежавшей Соловьянинову, размещался в маленьком уютном особнячке неподалеку от Сампсоньевского собора. Из этого Маркиз сделал два вывода: во-первых, Соловьянинов процветает, и во-вторых, подобраться к нему будет непросто. Если бы «Лаванда» базировалась в одном из многочисленных бизнес-центров, можно было бы наведаться в гости в какую-нибудь соседнюю фирму и потихоньку разведать все о предприятии Соловьянинова. Но теперь оставалось только идти напролом и надеяться на интуицию.

Все-таки парфюмерная фирма – это не наркокартель, не ликеро-водочный завод и даже не топливная компания, здесь должны подходить к посетителям с женственной мягкостью!

Подумав так, Маркиз вошел в двери особнячка и на вопрос очаровательной миниатюрной шатенки, которая встретила его в холле, сообщил, что хочет увидеть Рэма Ивановича Соловьянинова, причем не по вопросу закупок продукции, а по личному делу.

– По личному? – проворковала шатенка. – Тогда вам сюда! – И она указала на левую дверь.

Маркиз вошел в полутемный коридор, но не успел сделать и трех шагов, как на его голову обрушился удар, и в глазах еще больше потемнело.

Придя в себя, Леня, напротив, вынужден был зажмуриться, настолько яркий свет бил ему в лицо.

– Уберите лампу! – проговорил он и попробовал пошевелиться, однако это ему не удалось – руки и ноги были туго связаны веревками. Вдобавок к этому голова чудовищно болела от удара.

– Чего ей нужно на этот раз? – раздался у Лени за спиной скрипучий мужской голос, полный с трудом сдерживаемой ненависти.

– Вы всех посетителей так встречаете? – ответил Леня вопросом на вопрос. – Я немножко иначе представлял себе парфюмерный бизнес! Нежные ароматы, красивые флаконы и никакого насилия!

– Посетитель! – с издевкой проговорил скрипучий голос. – Посетители не приходят «по личному делу»! Тебя подослала она!

– Кто – она? – недоумевал Маркиз. – И вообще, я хочу встретиться с Рэмом Ивановичем!

– А я, по-твоему, кто? – Обладатель скрипучего голоса прошел вперед и повернул яркую лампу от Лениного лица.

Когда глаза Маркиза привыкли к освещению и смогли различать окружающие предметы, он был удивлен.

Леня надеялся увидеть крепкого мускулистого мужчину средних лет, того самого, который в гипермаркете «Аквариум» увел у него из-под носа одного из двух последних медведей. Но перед ним появился невысокий худощавый человек хрупкого, почти мальчишеского телосложения, с голубыми глазами и светлыми вьющимися волосами, в общем, совершенный ангел, хотя и несколько состарившийся – ему было, скорее всего, прилично за сорок. Эта безобидная внешность плохо вязалась со злым, скрипучим голосом Рэма Ивановича.

– Чего ей еще нужно? – проговорил стареющий ангел, точнее, проскрипел, как плохо смазанная дверная петля.

– Да кому ей-то? – в полной растерянности повторил Маркиз. – Объясните, я ничего не понимаю!

– Стерве! Мегере! Похотливой обезьяне! Драной кошке! Наверняка это она вас подослала!

– Я уже оценил ваш темперамент и глубину чувства, но так и не понял, о ком вы говорите!

– О своей бывшей жене, разумеется! О Диане! – Это имя Рэм Иванович произнес так, будто самое грязное ругательство.