Десять тысяч небес над тобой

Пол притворяется, как будто меня нет, насколько может. Поначалу я думаю, что это из-за того, что он ненавидит меня за то, что я сделала прошлым вечером. Когда проходит время, я начинаю задумываться. Когда он замечает, что наблюдает за мной, то сразу отворачивается, неловкий и неуверенный, это очень похоже на то, как мой Пол смотрел на меня дома, когда мы начали испытывать чувства друг к другу, но не знали, что с этим делать.

Чувства Пола к этой Маргарет слишком сильны, чтобы отмахнуться от них. Даже когда он зол. Даже когда он страдает и испуган. Он всё равно любит её.

Полюбит ли она его когда-нибудь?

Они продолжают беседу. Они запускают вирус Триады на резервной копии данных, которая должна сойти за настоящую. Они работают вместе почти так же легко, как Пол и Тео у нас дома.

Наконец, около двух часов дня, Тео садится прямо и говорит:

— Теперь у тебя есть данные. Еще несколько дней проверок, и вы будете готовы её собрать.

После долгой паузы Пол говорит:

— Спасибо.

Ему это тяжело, я это вижу. Поэтому я говорю:

— Спасибо, что дал нам еще один шанс. Я знаю, что мы его не заслужили.

Он смотрит на меня, и на секунду я вижу тень разочарования, надежды, такой мимолетной в тот вечер, когда её у него отобрали. Несмотря на то, что он, должно быть, чувствует, Пол протягивает мне Жар-птицу. Когда я беру её, он говорит:

— Из данных я понял, что ты говоришь правду о… по большей части. Это заставило меня задуматься о том, что ты говоришь правду обо всем. Если другая версия меня где-то в беде, то я хочу думать, что кто-то придет ему на помощь.

— Это похоже на слова другого Пола Маркова, которого я помню, — улыбается Тео с облегчением.

Полу я говорю:

— Мы хотим вернуть его домой. Но он не только где-то там. Он и здесь тоже.

Он смотрит вниз на свою грудь, как будто осколок души моего Пола может быть спрятан в его собственном сердце.

Я делаю шаг к нему.

— Не нужно так напрягаться. Я не собираюсь залезать к тебе в голову, ничего такого.

— Тео говорит, что метод извлечения тот же, что и для напоминания, — говорит Пол. — Напоминания болезненны, и теперь мне придется принять одно из них. Почему я не должен напрягаться?

Тео прислоняется к стене и пожимает плечами:

— Ты должна признать, в его словах есть смысл.

— Подожди, — я надеваю свою Жар-птицу на шею, потом прижимаю Жар-птицу Пола к его груди. Даже сквозь форменный пиджак, я чувствую тепло его тело под своей ладонью. Когда я поднимаю глаза к его лицу, он смотрит на меня сверху вниз, и я знаю, что мы оба вспоминаем, как мы стояли так же прошлой ночью прямо перед поцелуем.

Или, может быть, я вижу в его глазах осколок души моего Пола. Того, которого я действительно люблю.

Я набираю комбинацию, как научил меня Конли в Италии. Пол дрожит от вспышки боли, но не издает ни звука. Жар-птица, кажется, вибрирует у меня в руке. Вот оно — самое призрачное сердцебиение, доказательство того, что я получила еще один осколок.

— Он у нас, — я тяжело дышу, потом улыбаюсь Тео.

Он улыбается в ответ.

— Два готово, еще два.

Пол испытывает меньше всего энтузиазма из нас троих.

— Я не чувствую себя по-другому.

— Нет? — я думала, что душа моего Пола будет сильнее влиять на него. Однако, этот Пол уже ученый, уже влюблен в меня. Может быть, они слишком похожи с моим Полом, чтобы он почувствовал влияние. — ну, это сработало. Честное слово.

— Ты слишком часто так говоришь, — отвечает Пол без выражения.

Я не хочу оставлять эту вселенную, пока он злится на меня. Это по-детски? Или даже эгоистично? Но все равно я хочу залечить рану, которую нанесла, так же, как хочу залечить другие.

— Всё нормально?

— Вы раскрыли последние секреты Жар-птицы. Так что мы на равных, — говоря это, Пол не улыбается. — В следующий раз, подумай о том, чтобы просто попросить то, чего тебе нужно, вместо того, чтобы обращаться со мной как с дураком.

Это неприятно, но, возможно, я это заслужила. Я говорю мягким голосом:

— Бывай там, ладно? С твоей Маргарет, я имею в виду. Никогда не знаешь, когда всё может измениться.

— Эй. Я тоже здесь, — протестует Тео.

— Извини, Тео, я просто имела в виду… Пол, я говорила тебе, что есть такая вещь, как судьбы. Она снова и снова сводит нас вместе, измерение за измерением. Судьба тебя не подведет.

— Хотел бы я этому поверить, — Пол встает и подходит к двери. Очевидно, время откровений окончено. — Кто-нибудь из охраны покажет вам выход.

— Зачем выходить? Мы с Маргарет можем уйти прямо отсюда. Тогда ты сможешь объяснить нашим более несведущим версиям какого черта тут происходит, потому что, поверь мне, они захотят знать.

Пол открывает дверь:

— Я не хочу смотреть, — тихо говорит он. — Я сразу же вернусь за вами. Но когда вы… когда все вернется к тому, как было, я не хочу это видеть.

Он имеет в виду, что не хочет наблюдать момент, когда Тео и я из этого мира снова будем смотреть друг на друга с любовью.

Я выхожу, зная, что Тео последует за мной, и я не позволяю себе еще раз взглянуть в лицо Пола.

Когда мы с Тео остаемся одни в коридоре, под аккомпанемент пишущих машинок, стучащих за дверьми кабинетов, он говорит:

— Посмотри на всё с хорошей стороны, детка. У нас Жар-птица. У нас есть хорошая история для прикрытия. Это прогресс.

Чтобы ответить, мне приходится проглотить ком в горле.

— Конли может обнаружить, что мы не саботировали их, — даже перед тем, как предложить этот план, я понимала риск. Теперь он нависает над нами, отбрасывая тень на мои надежды.

— Да, может. Но мы можем представить всё так, как будто Пол обманул нас, что-нибудь в таком роде. И если Конли из этого мира никогда не узнает правду, нам это может сойти с рук.

— Он когда-нибудь узнает, разве нет?

— Когда-нибудь может быть очень нескоро, — Тео открывает дверь, и мы выходим наружу. Он бросает взгляд через плечо в том направлении, откуда мы пришли. — Это Пол — крепкий орешек, да?

— Нет, просто ему больно, — я думаю о том, как он смотрел на меня вчера ночью, с надеждой, с обожанием, наполовину влюбленный, и я еще больше чувствую себя скунсом.