Десять тысяч стилей. Книга десятая

— Возможно, мне нужно разделить то, что я знаю, на несколько стилей и использовать каждый по ситуации?

— Сразу видно — охиронец. Догадался.

О таком Ливий думал и сам. Да только как делить?

— Думаешь, как поделить стили?

— Прямо мысли читаете, — вздохнул Ливий.

Мудрейший взмахнул трубкой. Так он делал много раз, но из-за движения Сагранефа нужна мысль сразу пришла в голову.

— Стихии?

— Развивай мысль.

— Поделить стили на стихии. Так, как различаются природные явления, и будут различаться мои боевые стили.

— Догадался.

Мудрейший выпустил облако дыма. Вновь появились символы пяти стихий.

— Уже говорил тебе об этом. Стихии уходят в боевые искусства, а боевые искусства возвращаются в стихии. Первый этап — обуздать природу, научиться магии. Сможешь применять стихии — объединишь их с боевыми искусствами. Это второй этап. А за ним идет третий, где стихии уходят из боевых искусств, но остается форма. На Востоке идущие подражают разных зверям. Ты будешь подражать стихиям.

— Понятно, Мудрейший, — поклонился Ливий.

План Сагранефа можно было назвать простым и сложным одновременно. Научиться магии — здесь все было понятно. Объединить стихии с боевыми искусствами тоже не звучало чем-то невероятным. Ливий видел Ладонь Ветра — технику, которая использует силу Эйфьо. А вот третий этап…Тут уже Волк пасовал, даже не представляя, чего ему надо достичь.

Покурив немного, Сагранеф вернул трубку на пояс. Мудрейшему потребовались обе руки.

— Для начала ты должен научиться владеть стихиями. Знаешь только Эйфьо?

— Да? — нерешительно ответил Ливий.

— Тогда пора постигать другие стихии, — сказал Мудрейший и приложил большой палец ко лбу Ливия.

В мозг будто вколотили раскаленный гвоздь. И вместе с болью в разум Ливия вошли новые знания.

Это были рунические заклинания. Ливий знал только Бохэм и Эйфьо, но за мгновение Мудрейший насильно добавил в память своего ученика заклинания четырех остальных стихий. Даже тренированный разум Волка не мог переварить заклинания сразу. Знания моментально усвоились, но голова болела. Слишком резко и неестественно всё произошло.

— Можешь приступать. Как освоишь заклинания на должном уровне — начнется вторая часть обучения.

— Ух, — сказал Ливий, держась за голову. — Я бы и так все запомнил, зачем настолько радикально?

— Мне лень разжевывать тебе свои знания. Будь благодарен, — ответил Мудрейший.

— Спасибо…

Сагранеф впихнул в голову Ливия не только заклинания. Их Волк смог бы выучить за десять минут и без помощи Мудрейшего. Но в дополнение к заклинаниям Сагранеф дал еще и целый пласт знаний о каждой стихии. Ливию будто передали целую библиотеку. И сделали это за секунду — нет, даже за мгновение.

Оставалось только прислушаться к новым знаниям.

Мудрейший ничего не рассказал про Эйфьо — со стихией воздуха у Ливия и так все было хорошо. В Централе руна Эйфьо нельзя было назвать популярной. Из стихийных рун Грирро и Хон обходили ее в частоте употребления: как-никак, в Централе ценили грубую мощь. Молнии и огонь — это тебе не ветер. Но если Грирро и Хон боролись за право называться самой популярной стихийной руной, то Эйфьо однозначно шла следом. Может, руна воздуха и не была такой смертоносной, зато с ее помощью идущий мог летать.

Увидеть в Централе Грирро и Хон довольно просто. Эйфьо — уже пореже. Зато остальные стихийные руны почти невозможно встретить. Гау, руна земли, и Фрито, руна воды, маги часто обходили стороной. В бою из этих двух самой полезной считалась руна Гау, которую идущие использовали в основном для защиты. А вот руна Фрито среди обычных идущих попадалась редко. Если где она и пользовалась хоть какой-то популярностью, то у алхимиков. Но они ценили и другие руны, особенно Хон.

Поэтому знания о стихиях, переданные Мудрейшим, будто заполняли прорехи полотна, которое Ливий ткал всю жизнь. Где-то прорех почти не было, как в случае с руной Грирро. А где-то дыр оказывалось больше, чем целой ткани, как это было с руной Фрито.

— Дальше ты волен обучаться так, как хочешь. Но я могу помочь тебе кое с чем другим, — неожиданно вырвал Ливия из рассуждений Мудрейший.

Глава 7 Резонанс и алхимия

— О чем вы, Мудрейший?

— Если ты хочешь поглотить плоды из мира Божественной медитации, я могу тебе помочь.

«На освоение четырех стихий уйдет много времени. Может, сначала заняться грушами?», — подумал Ливий и сказал:

— Был бы рад, если бы вы помогли мне с плодами из Божественной медитации, Мудрейший.

— Можем сразу приступать.

— И что мне нужно делать?

— Съешь. Все, что есть, а потом возвращайся сюда.

Инструкция была простой. Ливий уселся в позу для медитации и нырнул вглубь себя.

Мир Божественной медитации встретил Волка шелестом травы и ароматов цветов. Здесь царил мир и покой, а стадо оленей даже не удивилось появлению Ливия — они повернулись к нему и медленно двинулись к хозяину мира всем стадом.

— Посидишь еще, — сказал Волк, увидев вдалеке антрацитво-черный куб, в котором по-прежнему был заключен Искандер.

Ливий все еще злился, ведь груш могло бы быть три, а не две. Впрочем, они хотя бы не перезрели и не попадали в воду. Да, в этом был бы свой плюс, озеро браги из плодов Божественной медитации — дело хорошее, но все же плоды сами по себе были куда полезнее.

Съев одну грушу, Ливий принялся за вторую. Два плода росли невероятно долго. А съел их Ливий за десять секунд.

— Можно возвращаться, — сказал Волк. Олени только-только подошли и заинтересованно встали в двух шагах от Ливия.

В реальном мире Волк сидел в позе для медитации. И стоило открыть глаза, как Ливий обнаружил себя внутри огромной сферы из энергии.

— Поглощай, — сказал Сагранеф.

— Спасибо, — проговорил Ливий шокированно.

Мудрейший не просто создал сферу, чтобы энергия из груш не рассеялась. Сфера была связана с Ливием, она будто стала продолжением тела. И оттого Волк мог впитать энергию двух груш без остатка — наружу не вырвалось бы ничего.

Но заметил Ливий и кое-что еще.

— Добавил немного своей внутренней энергии, — сказал Мудрейший, в очередной раз уловив ход мыслей своего ученика.