Десять тысяч стилей. Книга десятая

— Что, не устраивает мертвый учитель?

— Конечно устраивает! Я даже мечтать о таком не мог! Только почему я?

Сильнейший не ответил сразу, с широкой улыбкой посмотрев на Ливия.

— Есть причина. Лучше всего подходишь. Я же сказал, тело мне нужно.

— Шутите?

— Конечно шучу, ха-ха-ха! Лучше всего в ученики подходишь. Притча есть одна, прямо про тебя. Пришла как-то к мудрецу женщина и спрашивает: «Почему если у женщины много мужчин, ее порицают, а если у мужчины много женщин — все, наоборот, считают его успешным?». Мудрец молча заварил чай и сказал женщине: «Налей чай из одного заварника в шесть чашек». Женщина так и сделала. Тогда мудрец спросил: «Как тебе, нравится наливать чай так?». Женщина ответила: «Нравится». Тогда мудрец сказал: «Теперь налей чай из шести заварников в одну чашку. Нравится?», на что получил от женщины ответ: «Да, еще больше нравится!». «Дура! — прокричал мудрец. — Такую притчу испортила». Ха-ха-ха!

Сильнейший смеялся изо всех сил, сотрясая своим смехом комнату. А в глазах Ливия медленно умирал образ серьезного, задумчивого и степенного главы Сильнара.

— Намекаете на мое охиронское происхождение? — сразу догадался Волк. Шутка Сильнейшего смогла бы рассмешить в любое другое время, но сейчас Ливию было не до шуток. Его мир будто перевернули с ног на голову, происходящее больше напоминало сон, чем реальность. Белая комната, мертвый глава Сильнара, его безудержное чувство юмора — все было странно и неправильно. Любой другой задумался бы о фальшивости ситуации. Увы, Ливий был охиронцем. Он чувствовал, что все происходящее здесь — правда.

— Да, ты не просто охиронец, ты — самый настоящий талант, — сказал Сильнейший. — Врать не буду, твои охиронские особенности нужны Сильнару.

— Это еще зачем? — удивился Ливий.

— Чтобы запомнить техники. Понимаешь, пока был жив, такой вопрос меня не волновал. А потом внезапно умер. Бывает такое — живешь, живешь, и тут приходит ублюдок из прошлого и нагло убивает тебя! То еще ощущение, не рекомендую, ха-ха-ха! Так о чем я? Техники Сильнара. Я хочу, чтобы ты выучил их все. И если что-то случится с Сильнаром — ты, Ливий, сможешь его возродить.

— Я?

— Ну не я же, ха-ха-ха! У тебя есть как минимум одно преимущество передо мной. Понял, да?

— Понял, — на выдохе ответил Ливий. — Почему не кто-то другой? Неужели за эти годы не нашлось того, кто смог бы запомнить техники? И есть сильные мастера, вроде нынешнего главы или Советника. Почему не они? Они живые.

Сильнейший погладил подбородок.

— Знаешь, как в старину говорили? Если бы у бабушки был меч, она была бы дедушкой.

— Разве меч?

— Ты что, сомневаешься? Ты о чем вообще подумал? В старину женщины не сражались, поэтому оружие было только у мужчин! Понял теперь?

— А, вот в чем дело…

— Ха-ха-ха, купился, что ли? Ну ты и простофиля, Ливий. Да тебя надурить в два счета можно! Конечно там не меч. Там копье. Так о чем я? Мастера моей эпохи — это люди прошлого, как и я. Когда ты пришел бросить мне вызов, я был мастером той эпохи. Но время уходит. Скоро будущее возьмут в руки молодые мастера, вроде тебя. Ты подходишь лучше всего, тут даже говорить не о чем. Так что приходи завтра. Вижу, что у тебя есть дело. Ты должен стать Великим мастером, но пока немного не дожал, хоть и давно мог перейти? Иди и дожми, завтра жду здесь.

— Спасибо…

Все происходящее выбило Волка из колеи. Все, что ему оставалось — это поклониться Сильнейшему и подняться по лестнице наверх.

Синий Флаг стоял возле спуска в белую комнату Сильнейшего и задумчиво смотрел на стену.

— Как оно? — спросил нынешний глава Сильнара.

— Могли бы и предупредить, — выдохнул Ливий.

— Лучше было увидеть своими глазами.

Кивнув, Ливий встал рядом с Синим Флагом. Встреча с Сильнейшим поразила его.

— Послушайте, глава…

— Что?

— А Сильнейший всегда был таким, ну…

— Весельчаком? — угадал Синий Флаг.

— Да.

— Всегда, — тяжело выдохнул глава Сильнара. — Никому о Сильнейшем не рассказывай.

По пути домой Ливий встретил Махуса. Друг сердечно поздравлял со званием первого стража, но Волк думал совсем о другом. Какое-то звание в Магическом братстве не шло ни в какое сравнение с новым учителем. Увы, рассказывать было нельзя. В Ливия будто засунули огромную крысу, которая безудержно скребла его изнутри — так хотелось рассказать о Сильнейшем. Но Волк держался. Такую информацию он не доверил бы даже Махусу.

Когда Ливий остался один, он сразу же отправился в Отдел Панциря.

Последний тренажер можно было перенастраивать так, чтобы развивать разные группы мышц. Ливий мог заниматься на этом тренажере, но пока не дошел до предела. Времени было мало: Сильнейший дал один день.

— Привет, Яков, — бросил Ливий через плечо и сразу направился к тренажеру.

Но он оказался занят — там занимался мускулистый боец Отдела Панциря.

— Дружище, дай позанимаюсь, время поджимает, — сказал Ливий.

— Жди своей очереди.

— Дружище, я же по-хорошему прошу.

Тон Ливия бойцу не понравился. Он встал с тренажера и посмотрел в глаза Волку.

— Иди отсюда, — сказал боец, оценивая Ливия.

В ответ Волк просто отстегнул застежку и разомкнул контур магической схемы. Истинную силу Ливия больше ничего не сдерживало, и боец тут же сделал два шага назад.

— Понял, понял, занимайся, — сказал он обескураженно и перешел на другой тренажер.

Напряженная тренировка выжимала из Ливия все соки. Когда появлялись травмы, Волк лечился коротким открытием Венеры. Когда кончались силы, он делал маленькую передышку. Ливий не собирался уходить из зала — так прошло десять часов.

— А я думал, отдохну, — пробормотал за стойкой Яков. У него был сменщик, работали они неделю через неделю, но иногда Яков спал на рабочем месте, когда посетителей не было. Сейчас в зале был один лишь Ливий, который не собирался уходить.

«Предел уже близко!», — думал Волк, раз за разом повторяя подходы.

К концу пятнадцатого часа он осознал, что добрался до финала. Тело устало, Венера не открывалась. Мелких травм набралось столько, что Ливий уже хотел бросить. Но предел был так близко, что Волк не мог отступить.

— Держи, — кинул мазь Яков.

— Спасибо, — запыханно ответил Ливий, натирая тело. От предложения Якова он отказываться не собирался.

Мазь немного помогла. Тренировка продолжилась, и к концу семнадцатого часа Ливий понял, что тренажер больше не имеет никакого смысла. Пусть Волк и устал, пусть тело и было не в лучшем состоянии, огромный груз двигался с легкостью. Ливий достиг предела.

— Спасибо, Яков. Я больше не приду, — сказал Волк, уходя с тренировочной площадки. Яков только кивнул. Он и сам видел, что даже последний тренажер покорился упорности Ливия.