Десять тысяч стилей. Книга третья

Ливий расслабился и вошел в состояние поверхностной медитации. А потом медленно погрузился сильнее. Он уже давно этого не делал – целых три года. Но все прошло хорошо, и вскоре парень утратил все чувства, в том числе и ощущение времени.

Все глубже и глубже. Ливий отлично помнил, каково это. Вскоре он был уже на той «глубине», на которую опускался в прошлые разы. Снизу парень слышал шепот.: подсознание пыталось ему что-то сказать. Раньше Ливий опасался погружаться сильнее, но сейчас парень уже ничего не боялся. Он был в таких глубинах своего разума, что подобным его нельзя было испугать.

«Сильнар? Разве он еще нужен?».

«Искать тех, кто за всем стоит».

Ливий игнорировал эти обрывки мыслей. Он погружался все сильнее.

«Убивать – это просто».

«Сила Юпитера, поддайся ей».

Темнота вокруг стала практически вязкой. Одно радовало – она не двигалась. Ливий будто попал в желе, которое старалось удержать его здесь, рядом с мыслями.

«Ярь опасна».

«Зачем рисковать? Юпитер может выйти из-под контроля».

Пусть Ливий и игнорировал свое подсознание, он все же к нему прислушивался. Все эти обрывки были гранями, они были отражением его самого, его собственного разума. Но Ливий был человеком, и у него был свой путь.

Ноги уперлись в дно. Парень открыл глаза и понял, что видит картины из своей жизни. Смерть матери, убийство Фурио. Лица проносились одно за другим, но Ливий просто сел в позу для медитации и стал поглощать ярь.

Парень не закрыл глаза. Он не пытался избежать своего прошлого. Раньше Ливий не смог бы контролировать свои эмоции в этом месте, но не сейчас. Он бывал здесь когда-то. Тогда Ливий проходил испытание Школы Мысли, и после того, как вновь пережил убийство своей матери и уничтожение «Синей Розы», попал сюда.

Еще не так давно парень был ведом своими эмоциями. Теперь он был готов. Картины прошлого закончились. Не удивительно – подсознанию больше нечего было показать Ливию.

Когда парень открыл глаза, то понял, что кто-то колотит по двери его жилища. Ливий встал, ноги сильно затекли после медитации. Он подошел к двери и открыл ее, чтобы увидеть обеспокоенного Махуса.

– Что случилось, Мах? – спросил Ливий.

– Как что? Ты ж раз в три дня должен приходить в лазарет. Почему сегодня не пришел? Хорошо, что я рядом проходил, уговорил их, что сам схожу за тобой.

– Твою мать, – сказал Ливий и побежал к лазарету.

Делегация лекарей уже ждала его там. И самое неприятное – Гайх, глава Школы Трех Замков, тоже был там.

– Нехорошо заставлять ждать лекарей, – сказал он Ливию.

– Простите, опоздал из-за глубокой медитации, – сказал парень.

– И сколько там пробыл?

– Три дня.

Гайх посмотрел на Ливия своим тяжелым взглядом. Когда глава Школы смотрел так, парню казалось, что врать он не способен.

– Три дня?

– Да.

Глава Школы отвел взгляд и посмотрел на лекарей, которые тут же начали проводить различные тесты. Ливий уже был в неплохом состоянии, но они все равно боялись слишком поспешить с выводами.

– Молодой человек, ваше тело практически пришло в порядок. Удивительно, ваш объем внутренней энергии восстановился на 80%, – сказал главный лекарь.

Ливий и сам понимал, что три дня назад его ярь была восстановлена только на 60%. Причиной такого резкого скачка была глубокая медитация: парень без остановки впитывал в себя энергию целых три дня. И очень эффективно впитывал: Ливий смог погрузиться на самое дно своего сознания.

– Думаю, вам можно приходить раз в неделю, – сказал лекарь. Парень обрадовано кивнул: это был настоящий подарок для него.

Гайх же стоял рядом, никак не реагируя. О чем он думал, было непонятно. Почему он сегодня пришел на осмотр – тоже. Глава Школы Трех Замков был странным и загадочным человеком.

Так прошел месяц. Ливий входил в состояние глубокой медитации на два-три дня, выходил, делал физические упражнения и шел спать. Лазарет парень старался навещать не раз в неделю, а чуть почаще – просто чтобы показать свою ответственность. Раз он уже проштрафился, не стоило и дальше все делать в крайние сроки.

Махус тоже на месте не сидел. Вскоре он смог пройти первое испытание и стать немного ближе к переходу в Школу Дракона. Ливий был рад за друга.

Когда парень дышал, то огромные объемы энергии входили и выходили из него. Глубокая медитация позволяет тебе будто бы слиться с миром, стать не человеком, который берет все сам, а частью природы. В таком состоянии развитие яри продвигалось намного быстрее.

Дно сознания стало для Ливия привычным местом обитания. Здесь не было слуха и зрения, но парень слышал и видел. В мире его разума действуют совсем другие законы.

Ходить по дну этого темного мира было непросто. Когда Ливий делал шаг, то сознание будто чувствовало желание парня двигаться – и выкидывало его наружу. Но сотни попыток сделали свое дело: теперь Ливий мог уверенно сделать шагов десять. Зачем ему это было нужно, парень не знал. Но теперь находиться здесь, в глубинах сознания, было намного проще.

– Я же не хожу, да? Это просто иллюзия мозга? – сказал Ливий, когда вышел из медитации.

Скорее всего, так оно и было. Это все равно, что ходить в своих снах. Вроде как ходишь, но тело-то тут, лежит себе спокойненько на кровати.

Ливий стал посещать занятия Школы Трех Замков. Это был ограниченный курс, к тому же, к нему никто не принуждал. Посещение было свободным, поэтому на занятия приходила от силы половина учеников.

Но Ливию понравилось. Здесь была исключтельно теория, но зато насколько она была информативной! Мастер по имени Цезий рассказывал о «демонах» – своего рода якорях в сознании человека, которые не дают ему развиваться. У Ливия тоже такой был – смерть его матери, и этот демон был огромным…При этом никуда он не делся. Но парень научился жить с ним вместе, понимая, что демон – это часть его самого.

– Сегодня я расскажу об энергетическом параде планет, – сказал Цезий. – Думаю, многие из вас уже слышали об этом явлении.

«Да уж, слышали – не то слово», – подумал Ливий.

– До конца не известно, как ярь связана с космосом. Есть множество теорий, и вы изучите их все, а пока сосредоточимся на том, что мы уже знаем. Энергетический парад планет – это сложная структура. Никто не знает всех ее частей. Есть хорошо изученные части, есть те, которые почти никто не знает. А есть то, что не ведомо никому.