Десять тысяч

— Инна! — назидательно проговорил Этап. — Ты хоть и юная, но уже большая, вполне взрослая девочка, и как будто неглупая…

— Нет, наверное, я всё-таки глупая, — возразила она. Как будто это было само собой разумеющимся, что у неё должна быть при себе связка ключей, и что один из них подойдёт именно для этой двери. — И вообще, лучше бы ты прекратил разговаривать со мной таким тоном!

— А, прошу прощения! Я совсем не хотел… Ну, так? — он протянул руку.

Инна покорно вытащила из сумочки связку и вложила в эту руку. На мгновение Этап задержал взгляд на бесхозном колечке — казалось, он хотел по этому поводу что-то сказать, но в последний момент передумал. Несколько секунд он перебирал ключи пальцами — было похоже, что он делает это не для того, чтобы выбрать нужный, просто ему нравился сам процесс; нравилось, как ключи тихонько позванивают, будто колокольчики. Наконец, снова поднимая воображаемую тяжесть, он вставил ключ в замок и повернул его там. Инна приготовилась услышать душераздирающий скрип, но дверь распахнулась беззвучно.

— Добро пожаловать в моё скромное жилище! — торжественно произнёс Этап, возвращая Инне ключи. — Особенных удобств не обещаю, но чем могу…

Он прошёл вперёд, совершенно по-видимому забыв о существовании хороших манер. Первым, на что обратила внимание Инна, был резкий, очень знакомый, какой-то звериный запах… Ну да, конечно. Долго гадать не пришлось, потому что источник запаха стоял в углу небольшой комнаты. Это была клетка из тонкой, густо переплетённой проволоки, достававшая почти до потолка. В клетке обитали кошки — в количестве не меньше двух десятков. Самые разные: рыжие, чёрные, белые, полосатые и серо-буро-малиновые. Здоровенный белый кот с роскошной шерстью, дрыхнувший на дощатой полке под потолком, вымахал едва ли не с половину Инны — не говоря уж о том, что живот у него был явно потолще, чем у неё. В противоположность здоровяку, на полу под боком у своей мамы спал крохотный рыжий котёнок — таких у Инны на ладони могло разместиться сразу двое. Так значит, Этап большой любитель кошачьих? Да, но зачем же держать их всех в клетке, да ещё и в таком количестве? Это просто жестоко!

Посреди комнаты располагался деревянный потрескавшийся стол. Никакой скатерти не было — кое-какая посуда стояла прямо так; здесь же на углу стола приткнулся самовар, от которого вниз тянулся провод. Электрический самовар… провод почему-то сразу успокоил Инну — на душе стало легче от осознания факта, что диковинный обитатель подземелья вовсе не оторван от цивилизации.

Первым делом хозяин наполнил и тут же включил самовар. Заодно включил и микроволновку, стоявшую на полке слева — увидев её, Инна тихонько хмыкнула.

— Я вот перекушу с удовольствием, — сказал Этап. — Ты, может быть, тоже? Или всё-таки…

— Нет, спасибо, — ответила Инна. — Ты зачем животных мучаешь?

— Мучаю? Ну ничего себе! А что ж мне с ними, церемониться прикажешь? Они ведь так все разбегутся! Ты об этом подумала, Инночка?

— У хорошего хозяина не разбегутся, — она хотела было попросить котёнка на руки, но раздумала: условия в клетке явно были не очень-то гигиеничными, и ей только не хватало для полного счастья подхватить какую-нибудь заразу.

— Ну, знаешь ли, — сказал Этап. Посмотрел на жилище кошек: Вообще-то их тоже покормить пора бы.

Он встал, подошёл к правой стене и что-то там нашарил. Тут же в клетку посыпалась широкая струя кошачьего корма. Кто был посноровистее, уже подставляли под неё свои рты, ловя пищу прямо на лету. Даже здоровяк на верхотуре, спавший, казалось бы, беспробудным сном — и тот сразу зашевелился.

— Ешьте-ешьте, бездельники! — с лёгким злорадством сказал Этап. Спасу на вас нет. И мороки сколько! Эх-х-х… утоплю я вас когда-нибудь! Вот так всех сгребу в охапку и утоплю.

— Э, э! — вскричала Инна. — Ты что?!

— Шучу я, — сказал хозяин миролюбиво. — Разве ж можно, сама подумай, такие доходы… Ну что — есть не хочешь, но чай хотя бы будешь?

— Буду.

Скоро самовар вскипел. Этап наполнил две чашки — Инне досталась зелёная с замысловатыми абстрактными узорами. Перед собой он поставил тарелку, извлечённую из микроволновой печи. На ней лежало нечто, с виду напоминающее курятину:

— А я вот мясца поем. Не хочешь всё-таки? Брезгуешь?

— Не хочу. А чьё мясо-то? Курица?

— А, кошатина, само собой, — Инна едва не поперхнулась. — Заметь: натуральная, без обмана. Это тебе на базаре кошку под видом кролика продадут. А у меня всё честно: кошка — значит, кошка.

— Так ты их для этого держишь? Изверг!

— Да ну, брось, в самом деле! Бизнес как бизнес. Каждый, знаешь ли, выплывает, как может.

— Всё равно это отвратительно, — сказала она.

— Ну и зря, между прочим. В своём роде деликатес, понимать надо! Эх, ты, несчастная… — окончание фразы потерялось в увлечённом чавканье.

— Чай у тебя хотя бы нормальный? — спросила Инна, боязливо поставив чашку на стол.

— Чай как чай. «Дилмах», между прочим. Тебе этикетку показать?

— Не надо, — напиток и правда был хорош, а вот хозяин этого жилища с каждой минутой всё больше вызывал у неё антипатию. Только бы он знал, как добраться до выхода, а там уже можно будет преспокойно от него отделаться и забыть…

— Никому нельзя доверять, — вдруг выдал Этап.

— Это ты мне? — она подняла голову.

— А, нет, ни боже мой! Ты что, подумала… нет, конечно же нет! Это, если угодно, в своём роде дружеский совет. Никому, абсолютно никому! Ты вот представь себе, Инночка: один мой знакомый недавно идёт так себе среди бела дня, никого не трогает… И тут какие-то бандюги хватают и выкалывают ему глаза. Вот просто так. А? И что ты после этого скажешь?

— Ужасно, — сказала Инна. Она ни минуты не сомневалась, что эту байку Этап сочинил специально для неё. Может быть, даже прямо сейчас.

— Вот так вот… — он тяжело вздохнул. — И так везде! Кошмар, безобразие! Да что я говорю… Вот ты же сюда отправилась — и что? Они тебе говорили про подземные коридоры, двери и ключи, про зверинец, про пропасти… Говорили, а? Да ничего они тебе не говорили! До утра просидеть в домике, только и всего! Десять тысяч, ха-ха-ха! Нет, это невыносимо. Невыносимо… — Этап вдруг схватился за голову и едва не плюхнулся лицом в тарелку.

— А что ты об этом знаешь? — спросила она. — Что за пропасти?

Он только махнул рукой: отстань, мол. Инна молча пожала плечами: не хочешь говорить, ну и не надо, я не напрашиваюсь, не любопытная. Мысленно ухватилась за «десять тысяч»: вот что должно быть для меня отправной точкой! Вот какова моя цель. Десять тысяч — а для этого выбраться отсюда, а для этого, в свою очередь… да, тут уже было сложнее.

— Или, вот, крокодилы, — сказал Этап, приподнимаясь со стола.

Инна едва не уронила чашку.

— Что — крокодилы?

— Летают… — произнёс он мечтательно.

Она прыснула со смеху. Что-то такое проснулось в её памяти, связанное с летающими крокодилами, но она так и не смогла сообразить, что же именно.

— Ага, — сказала вслух, — крылышками махают. Раз-два, раз-два…

— Нету у крокодилов никаких крылышков, — оборвал её Этап. — Сама знаешь.

— Знаю, — согласилась она. — И то, что летать они не могут, тоже знаю.

— Ну так а я что говорю?

Это уже точно напоминало какой-то тонкий издевательский прикол.