Десятка из колоды Гитлера

Тем не менее вопль Геринга, приведенный выше, можно считать «криком души» многих фюреров Третьего рейха. Гесс, Геринг, Лей, Шахт открыто заявляли, что этот человек своими статьями и выступлениями наносит партии и движению в целом гораздо больше вреда, нежели пользы. Можно сказать, что Юлиус Штрейхер держался на «двух китах»: особом, личном отношении к нему Гитлера (бывшего с ним на ты) и антисемитизме – главном «ките» всего нацистского режима.

Такие, как Юлиус Штрейхер, к большому сожалению, всегда были, есть и, увы, будут. Однако в относительно здоровом обществе их считают отщепенцами – или психически неполноценными, нуждающимися лишь в долгом и тщательном лечении. Но Германия после поражения в Первой мировой войне была тяжело больна. Точное и яркое описание симптомов ее болезни дает историк Юджин Дэвидсон в очерке «Суд над нацистами»:

«В Германии после Первой мировой войны почти ничего не имело цены. Несмотря на все жертвы и достижения, война была проиграна, собственность, работа и даже вера утрачены. Путеводные звезды погасли. Принципы либерализма, которые могли бы обеспечить равноправие евреев в Германии, начали подменяться доктриной их уничтожения. Религиозные нормы нравственности остались в средних веках; общественное суждение о морали стало расплывчатым, неясным и весьма относительным, и в этих условиях казалось разумным просто объявить, что польза народа, интересы расы – вот тот критерий, с помощью которого надо определить, где добро и где зло. Политические партии выродились в секты; они раскалывались на части из-за малейших разногласий. Только в одной Баварии в 1920 году насчитывалось 50 партий». И дальше Дэвидсон пишет: «В хаосе, охватившем Германию в начале 20-х годов, Штрейхер не казался психопатом, каким его, возможно, посчитали бы, скажем, в 1912 году. В Германии же 30-х в его непристойных, глупых каракулях, как в кривом зеркале, отражалось то, во что верили и рядовые члены партии, и ее лидеры. Нюрнберг, город, куда он был назначен гауляйтером, стал духовным центром нацистской партии».

Из биографии Штрейхера мало что известно доподлинно. Дата рождения – 12 февраля 1885 г., место – деревня Флейнхаузен, Верхняя Бавария. В семье он был девятым ребенком. Его отец, учитель католической школы, по замечанию первой жены самого Штрейхера Кунигунды Рот, был человеком «нервным, тяжелым, издерганным». Таким же вырос и его младший сын, а к тому же еще злым, грубым и абсолютно лишенным чувства такта. Похоже, что за все эти качества, плюс недисциплинированность, Штрейхера выгнали из армии, еще до начала Первой мировой войны, но позже, во время боевых действий, он показал себя человеком отчаянным, получил Железный крест и звание лейтенанта.

В 1919 году он создал собственную антисемитскую организацию, а через два года влился вместе с ее членами в ряды НСДАП. Еще через два года он стал выпускать газету «Дер Штюрмер», и таким образом партия обрела свой отчетливый «антисемитский голос». Несколько номеров этого издания стоило бы приложить к этой книге: современные читатели испытали бы потрясение, и даже не столько от степени грубости и цинизма материалов, сколько от их вызывающей примитивности. В «Дер Штюрмер» не было ни информации, ни пищи для размышлений. Создается впечатление, что газета вообще делалась не для людей, а для животных вида «антисемит», которым эти листки подавались, как миска со жратвой, чтобы потом можно было с новыми силами кидаться на прутья клеток, рычать и кусаться. В газете было очень много карикатур и еще больше всевозможной порнографии. Часто печатались «читательские письма», часть из которых действительно приходила, в основном, из провинции, а часть выдумывал сам Штрейхер. Письма содержали жалобы на евреев, пытающихся всеми способами нагадить арийцам. Например, пациент психиатрической больницы сообщает, что именно евреи упекли его в сумасшедший дом; зубной врач пишет, что его коллега-еврей украл у него золотые тарелочки; покупатель по фамилии Шнитке – что ему не принесли купленную им накануне рубашку из магазина, принадлежащего еврею.

До смешного просто Штрейхер решил волновавший многих вопрос – о происхождении Христа. Опубликовав кучу писем, содержащих подобные сомнения, он ответил на них так: «Евреи и тут <…> тянут свои грязные потные пальцы к великой святыне. <…> Христос был арийцем. Это факт. Он не требует больше никаких дискуссий».

Большая часть статей посвящалась разоблачению всевозможных еврейских заговоров, по принципу – все беды мира от жидов и коммунистов: от взрыва немецкого корабля «Гинденбург» в Лейкхёрсте (штат Нью-Джерси, США) до входящих в моду по всему миру коротких женских стрижек. Причем многие вещи «обсасывались», что называется, до последней косточки. Например, один постоянный подписчик пишет, что искренне обеспокоен и огорчен слухами, будто у самого Штрейхера в доме есть служанка, которая носит короткую стрижку. Конечно, он, читатель, этому не верит, но считает, что господину редактору стоило бы все же публично опровергнуть эту клевету, чтобы успокоить сомневающихся.

Любимым приемом Штрейхера было переделывание разных анекдотов и подача их в качестве «случаев из жизни». Например: анекдот о неком графе, который, поймав еврея, загоняет его на дерево и заставляет там куковать, а потом стреляет в него и говорит, что убил не еврея, а кукушку. Вот в таком духе…

В партии к газете относились по-разному. Кому-то она нравилась, кто-то, как сам Гитлер, только объявлял себя ее постоянным читателем, но в руки брал редко; кто-то, как Гесс, откровенно и открыто ею брезговал. Но как бы там ни было, позиция Штрейхера являлась официальной позицией партии, а примеры из «Дер Штюрмер» – «классическими» в антисемитской пропаганде. Гитлер, например, во втором томе «Майн кампф» приводит дословное описание под одной из штрейхеровских карикатур: «С сатанинской радостью на лице черноволосый молодой еврей прячется в ожидании ничего не подозревающей девушки, которую собирается осквернить своей кровью, таким образом похищая ее у народа».

С одобрения и при поддержке своего фюрера «Дер Штюрмер» вскоре пустил «метастазы» по всей Германии в виде еще девяти аналогичных изданий – целая издательская империя, кстати, приносившая своему владельцу немалый доход.

Вообще о корыстолюбии и жадности Штрейхера к материальным благам в партии ходили легенды. Среди главных фюреров рейха он, вместе с Герингом, был в этом отношении исключением. Гесс, Гиммлер, Лей, даже Борман о своих капиталах думали очень мало. (Борман, если и заботился – то о материальном положении Гитлера). Геббельс умер нищим, что бы о нем ни говорили (все его «виллы» были казенными и от него часто переходили к другим чиновникам). Однако в отношении вождей, не только нацистских, а вождей всех времен и народов, я не считаю отсутствие желания разбогатеть привлекательным, симпатичным качеством. Просто это другой психологический тип, другая группа крови, что ли. Ведь все человечество всегда делилось и продолжает делиться на две такие группы: людей, чьи приоритеты лежат в материальной области, и людей с приоритетами в области духовной. Так вот, мне кажется, что вожди из второй группы по последствиям своего «служения человечеству» гораздо «продуктивнее» вождей из первой группы, типа Юлиуса Штрейхера, уделявшего много своего драгоценного вождистского времени, например, скупке краденого еврейского имущества.

Гитлеру Штрейхер всегда был нужен отнюдь не как идеолог, а скорее как инструмент, например, для широкомасштабного пропагандистского обоснования бойкота еврейского предпринимательства в 1933-м или для экспроприации еврейского имущества после так называемой Хрустальной ночи в 1938 году. Показателен и тот факт, что самый идеологизированный город Германии – Нюрнберг, где Штрейхер был гауляйтером, был также и самым коррумпированным. Множество фактов было собрано партийным судьей Бухом в пудовое «дело Штрейхера» о коррупции. Но Гитлер только наорал на судью и приказал эти папки убрать подальше. И только планомерное, яростное преследование Геринга помогло довести дело до отставки ненавистного соратника.

Отношение же Гитлера к соратникам, подобным Штрейхеру, известно: «Я не считаю, – говорил он, – что задача политического руководителя состоит в том, чтобы пытаться улучшить человеческий материал, лежащий готовым в его руках».

Но все же «человеческий материал», который представлял собой Юлиус Штрейхер, был чересчур уж испорченным. Хотя человеческие пороки фюреров принято преувеличивать, приписывать им всевозможные извращения и прочее, пороки Штрейхера раздуть трудно, поскольку он и сам не только не скрывал их, а напротив, как-то сладострастно выпячивал. Однажды, садистски избив заключенных нюрнбергской тюрьмы, он прямо сказал сотрудникам своего аппарата в штабе партии: «Мне это было просто необходимо. Теперь мне значительно полегчало». Или: придя как-то в свой штаб в одних плавках, он смеялся над смущением своих молоденьких сотрудниц, говоря, что им не может «это» не нравиться; смущены же они оттого, что до сих пор «такого » не видели.

Подобные, на первый взгляд, «байки» о Штрейхере фигурируют в деле Нюрнбергского трибунала и подтверждены многочисленными свидетельскими показаниями [3] .

Штрейхер был к тому же настоящим растлителем детей. Именно он стал главным инициатором раннего полового воспитания в школах и массовых детских организациях. Снова приведу любопытный и показательный факт.

В системе немецкого образование были так называемые «школы Адольфа Гитлера» – первая из трех ступеней по подготовке будущей нацистской элиты. Инициатива их создания принадлежала Роберту Лею. Замороченная пропагандой молодежь мечтала попасть в эти заведения, открывавшие, к тому же, перспективу быстрого карьерного роста. Когда о своем желании учиться в такой школе заявил старший сын Бормана Адольф Мартин, мать мальчика и его дед – тот самый партийный судья Вальтер Бух (он и его дочь принадлежали к старой немецкой аристократии), пришли в ужас. Сам Борман тоже не был в восторге, но в пропагандистских целях согласился. Однако сначала все же просмотрел программы, как ему иронически посоветовал Лей. И сам пришел в ужас, не меньший, нежели его жена и тесть, которые этой программы не читали. Одним из пунктов «обязательного спортивного воспитания» десятилетних(!) мальчиков значилось… насилование еврейских девушек. Поскольку этот пункт вызывал у всех его читающих законную оторопь, Штрейхер позаботился о «пояснении» для преподавателей. Цитирую: «Произведенное действие закономерно вызовет у не имеющего пока инструмента мальчика сильное неудовольствие и раздражение. <…> Мальчик запомнит, как мерзко все у него произошло с еврейкой, и именно с ней. По прошествии же всего лишь четырех-пяти лет тот же юноша получит с арийкой неожиданное наслаждение».

3

Перед началом заседаний Нюрнбергского трибунала некоторые бывшие вожди Третьего рейха говорили на допросах, что не понимают, откуда взялась у части немецкой молодежи такая звериная, садистская жестокость. Кальтенбруннер, например, заявил следователю, что когда молодые солдаты войск СС соревновались в меткости стрельбы, направляя струю из огнеметов на играющих на футбольном поле польских детей, то они, безусловно, «находились под воздействием каких-то наркотических препаратов». А Юлиус Штрейхер показывал один из пунктов инструкции для руководителей гитлерюгенда, в котором говорилось о необходимости «предотвращать или не допускать драки членов нацистского молодежного союза с еврейскими детьми». Удивленный следователь зачитал ему абзац из немецкого учебника биологии 1938 года издания: «Животный мир следует классифицировать на представителей нордической расы и низших животных», а затем спросил, зачем детям приказывать не трогать «детенышей низших животных», если взрослым будет приказано их убивать?

«Вы ничего не смыслите в воспитании, – высокомерно ответил Юлиус Штрейхер, словно забыв, где он сам находится. – Наш ребенок растет в системе запретов. Наш юноша никогда из нее не выйдет. Вот почему наш солдат всегда выполнит приказ». (К с. 54)

Я, конечно, не стояла рядом с Борманом, когда он это читал, но если верить его любовнице фройлейн Беренс, то реакция была вполне адекватная: Борман фыркнул, плюнул, выругался и вычеркнул «пункт».

Тираж «Дер Штюрмер» в 1938 году составлял 800 тысяч экземпляров. В годы войны он снизился, как и тиражи всех остальных газет, однако влияние штрейхеровской пропаганды даже усилилось. Теперь уже не только в экономических трудностях, но и в военных неудачах можно было обвинять евреев.