Детектив Франции. Выпуск 2

— Гм… — говорит Сандэй. — Довольно странное предложение для порядочной женщины. Но с другой стороны, откуда вам знать, что я порядочная женщина?… Поэтому я лучше приеду и сама вам все объясню. Вы где сейчас?

Я называю свой адрес, и мое сердце начинает как-то странно колотиться. Черт, видимо, не зря все болтают и на самом деле первый раз что-то да значит. Но как же я узнаю, что надо делать?… У меня нет под рукой даже элементарного пособия…

Нет, кажется, все-таки соображу… Надо только вспомнить, что я видел у доктора Шутца.

Я быстро навожу порядок в комнате, запихивая в шкаф все, что попадается под руку… Завтра горничная приведет все в порядок. Потом лечу в ванную и намереваюсь принять душ, чтобы хоть немного освежиться, — боюсь, если и дальше пойдет в том же духе, придется начинать без нее… но в ту самую секунду, когда прохладная вода начинает струиться по моим плечам, я слышу звук открывающейся двери и нежный голосок:

— Роки? Вы где?

Сандэй слышит шум воды и без малейшего стеснения входит в ванную… На ней брюки и свитер, такие же черные, как и волосы, а вокруг очаровательной круглой шейки сверкает нитка жемчуга, и этот наряд идет ей не меньше, чем Венере Милосской полное отсутствие такового.

— Какая чудная мысль, Роки… Душ нам действительно не повредит.

В мгновение ока брюки падают на пол, свитер летит к потолку, а все остальное — да простит меня Господь — она, видимо, сочла иметь на себе излишним. Я уже не знаю, куда деваться… А она перешагивает через бортик и входит в квадратный бассейн, у которого я так и не задернул шторки.

— Да подвиньтесь же… у, вы просто чудовище! Разбудить в такой час хорошую девочку… Роки, мой дорогой… Вы такой, что… просто хочется встать перед вами на колени…

Сказано — сделано… Да, все идет не совсем так, как я думал… Ничего сложного… Все даже слишком просто… Мне и делать-то ничего не надо… А вот ей в умении не откажешь… Что и говорить, настоящая ручная работа — это вам не электрические примочки папаши Шутца…

Я беру ее под мышки и приподнимаю.

— Сандэй… малышка… А вы не хотите сначала подзаняться теорией? Вы же знаете, я совсем неопытный…

Она прижимается ко мне, и моя спина прикасается к переключателю душа. На нас обрушиваются струи горячей воды, и моя кожа начинает клубиться паром… Я тянусь к Сандэй губами, продираясь сквозь тысячи буравящих нас фонтанчиков воды. Рука девушки направляет мои движения… Я приподнимаю ее на несколько сантиметров — все-таки я изрядно выше ростом… И совершенно не ощущаю тяжести. А сам нервничаю так, что просто не передать… А она настолько влепилась в меня — и на миллиметр не оторвешь.

— Сандэй… Это уже опасно!

Она закрывает глаза, улыбается и обзывает меня полным идиотом, дубиной стоеросовой, мальчиком на первом причастии и что есть силы кусает мои губы… Становится совсем невмоготу, и я выбираюсь из душа, продолжая нести ее на руках… Шатаясь, иду по комнате, цепляюсь ногами за ковер и умудряюсь приземлиться прямо поперек собственной кровати… Сандэй, приклеившись ко мне намертво, заставляет меня лечь на спину…

— Роки… Давайте, я вам покажу, если это первый раз…

Я не сопротивляюсь. Пытаюсь анализировать свои ощущения… Чего нет, так это сожаления… Но то, что происходит сейчас, не похоже ни на что, доселе мне известное…

Матерь Божья! Это даже приятнее, чем мороженое с ананасами.

А время летит… как письмо, посланное авиапочтой…

В общем, выходит, что потерей невинности за полгода до намеченного срока я обязан доктору Шутцу. Ему и Сандэй Лав. Эта мысль приходит мне в голову как раз тогда, когда я рассеянно целую Сандэй Лав в то место, которое оказалось в пределах досягаемости моих губ… Отборное, кстати, место, упругое и достаточно округлое, как калифорнийское яблочко, только значительно слаще.

Мои глаза уже заволакивает легкий туман, и я стараюсь понять, происходит ли это из-за полученных по голове ударов или благодаря стараниям моей подруги, которая за те четыре часа, что прошли с момента ее прихода, не убавила ни капли прыти…

— Сандэй… — шепчу…

Она всем телом подается вверх, закрывая мне таким образом рот, и до меня доходит, что ей от меня нужно, — пусть я невежда, но на одиннадцатый раз уже врубаюсь без подсказки. Я так стараюсь не оплошать, что в конце концов у меня сводит челюсть, но даже и эта судорога настолько приятна, что я с удовольствием сохранил бы ее на несколько дней…

К счастью, я уже кое-чему научился, и поэтому ее тело вдруг обессиленно откидывается на подушки, давая мне понять, что девушке необходимы пять минут передышки… девушке — да, но не мне, так как я ощущаю новый прилив сил…

— Сандэй, — торопливо говорю я, — давайте немножко отдохнем, я просто падаю… Сейчас что-нибудь перекусим, а потом продолжим. Знаете, я не спал уже четыре дня…

— Я тоже, — шепчет она, приподнимаясь на локте и приближая свое лицо к моему… — Я так вас хотела, что просто не могла заснуть.

— Но у вас же был Дуглас Трак, — я лицемерно разыгрываю полное неведение. — Ну хоть чтобы скоротать вечерок…

— Я и так скоротала с ним целых два вечера, выслушивая общий план введения в эту его «Эстетику кино», презрительно бросает Сандэй, устраиваясь поудобней между моей рукой и торсом.

— И вам этого хватило?

— Я лично предпочитаю вашу эстетику… — шепчет она, кусая меня в грудь.

Моя левая рука ласкает ее торчащие соски. Внезапно я спохватываюсь и резко сажусь, приподнимая Сандэй вслед за собой. Смотрю на часы. Одиннадцать. Через два часа мне нужно быть там!.. Я выпрыгиваю из постели и тут же шарахаюсь головой об пол. Ноги просто не держат… К счастью, слабость быстро проходит. Дело в том, что сейчас я вообще предпочитаю вертикальному положению горизонтальное.

— Рок!.. — кричит Сандэй Лав. — Неужели вы собираетесь уйти?!

— Так надо, радость моя.

— Ну вот… — хнычет она, — стоит раз в жизни встретить мужчину, которого не нужно кормить помидорами под красным перцем…

— Это еще вы нарвались на меня, уставшего как собака, — бахвалюсь я. — Вот подождите, когда я буду по-настоящему в форме.

— Роки, мой мальчик… Это невозможно… Чтобы вы когда-нибудь уставали…

— Да, — я сладко потягиваюсь, — не часто… Ладно, вот вернусь, тогда и посмотрим… Но если хотите послушать доброго совета, то лучше подыщите себе на тот день подружку — в подмогу… Поскольку теперь я разобрался, что это за музыка. Мы, пожалуй, немножко ускорим темп…

22 Повторение — мать учения

С огромным трудом мне удается вырваться из объятий моей очаровательной подруги, но стрелки на часах не ведают, что такое любовь, и приходится им подчиниться. Сандэй в чем мать родила остается стоять посреди моей спальни, а я включаю четвертую скорость и вылетаю на улицу в поисках такси. Сначала надо заскочить за моей машиной.

Прекрасно. Вот она, прямо у дверей. В оперативности Энди Зигману не откажешь. Благодаря этому мне удается сэкономить целых четверть часа… и не придется теперь нестись как сумасшедшему.