Детектив от Иоанна
Шрифт:
— Какого пилота? — с раздражением уточнил чиновник. Теперь он выпачкал еще и пиджак. Отряхиваясь, замминистра пошел к машине.
Следователь, идя за ним, подумал, что у старика плохая память и он напрочь забыл, что ему об этом уже докладывали. Пришлось повториться:
— Несколько
— Кто этот Опио Блэкморд?
— Контрразведчики предоставили нам скупую информацию о нем, — ответил следователь. — Пять лет назад Опио был завербован спецслужбами России и до поры до времени ничем себя не проявлял. Работал вторым пилотом в частной авиакомпании, женился на стюардессе. Детей нет. По всей видимости, он получил приказ ликвидировать русского агента, которого перевозили в Норт-Фруди на суд. И Опио не придумал ничего лучшего, как во время полета убить командира и выпрыгнуть с парашютом, оставив самолет на произвол судьбы. Думается…
— Сколько людей погибло в самолете? — перебил его чиновник, остановившись перед автомобилем.
— Если не считать Опио Блэкморда, то еще шестеро. Это командир самолета, русский агент, два полицейских, которые его сопровождали, и стюардесса.
— Все? — вскинул
черные брови чиновник. — Вы назвали пятерых.— Да! — хлопнул себя по лбу следователь. — В пилотской кабине мы обнаружили сильно обгоревший труп молодого человека. Его личность не установлена. Возможно, парень попал на борт по ошибке, из-за халатности служащих аэропорта. Ему просто не повезло… Руководство аэропорта очень, очень просит вас не докладывать министру об этом человеке. Они ручаются, что никто не будет искать его среди погибших, потому как он летел на этом самолете нелегально. Был — и нет его. Пустышка. Ничто.
«Пустышка!» — подумал замминистра, тяжело опускаясь на заднее сиденье. Он почувствовал, что сел на что-то. Привстал, провел рукой и нащупал пачку денег. Следователь со значением улыбнулся и добавил:
— Руководство аэропорта очень просит вас! — и захлопнул дверцу автомобиля.
«Пустышка. Ничто, — еще раз подумал чиновник, заталкивая пачку купюр в карман пиджака. — Был — и нет человека…»
Машина объехала обломки самолета и помчалась по улице. Чиновник обливался потом и тяжело дышал. Кондиционер не помогал. Деньги уже давно не приносили радости. Чиновник ткнулся жирным лбом в окно, глядя на мелькающие растрепанные пальмы. «Допустим, доложу я об этом парне, — думал он. — И что? Что это изменит? Ровным счетом ничего. Ничего…»
Тучное тело растекалось по сиденью. Сердце билось часто и с перебоями. Жизнь была в тягость, как наказание. И дышать трудно, очень трудно.