Детектив поневоле

Нет, подруга, я больше этим не занимаюсь, не по годам. Да ты вообще не в моём вкусе.

Лежу дальше с закрытыми глазами и чувствую, как она продолжает сверлить меня своим влажным взглядом.

Или это у меня фантазия разыгралась от реальности сна?

На всякий случай ущипнул себя за ногу. Больно! Синяк точно останется! Если это не сон, то какого чёрта я здесь делаю? Я конечно не ангел и творил в молодости разное непотребное, да порой так, что с утра мало чего мог вспомнить без посторонней помощи.

Но тут получается, что дело обстоит куда хуже – я не помню ровным счётом ничего из своей прошлой жизни. Разве что небольшие отрывки: вот я работаю, прочищаю канализацию…, проехали, вот я женюсь…. Господи! Почему моя жена так сильно похожа на эту попутчицу? Хотя нет, это было давно и я ещё совсем молодой там: худощавый, скромный и уже с намёком на облысение. Какой же я был забавный дурачок.

– Вы же так свою станцию можете проехать, – добродушно обратилась ко мне «пышка».

Голос у неё оказался приятным и даже взял за душу, и отрицать этого не стоило. Пусть на её лице и была блаженная улыбка, а вот в голосе фальши я не почувствовал. Лежать так дальше с закрытыми глазами было глупо, и нужно было начинать как-то выпутываться из этой ситуации. Детская присказка: «закрою глазки и всё само собой изменится» тут явно не работает.

– Уже встаю, – отозвался я, удивившись собственному голосу, но тут же, добавил, стараясь быть вежливым. – Спасибо. Разморило меня немного.

– Это не удивительно, – с сочувствием произнесла «пышка». – Вы же вчера на поезд опоздали и вас подсадили уже на следующей станции – Волховстрой. С вами был провожатый, сослуживец, весьма обходительный мужчина. Он вас на машине привёз и посадил на поезд.

– Да, да, – промямлил я, делая вид, что всё помню.

На самом деле мои жалкие попытки вспомнить этого заботливого «сослуживца» ни к чему не привели. Я скинул синее одеяло с белыми полосками на концах, лежащее поверх белой простыни в сторону и приподнялся с полки, спуская ноги на пол.

– Вам нездоровилось, и ваш сослуживец уложил вас спать, – продолжила свой рассказ попутчица, немного выдвинувшись из-за столика в мою сторону, – Весьма расторопный мужчина. У вас видимо вчера был тяжёлый день просто. Он ещё успокоил меня, сказав о том, что к утру, вы будете выглядеть как «огурец». Так всё и вышло.

– Да, вы правы, – охотно согласился я, и зачем-то добавил. – Работа у меня не простая.

– Это сразу видно, – уважительно произнесла попутчица, ещё раз оглядев меня с головы до пят.

Я и сам немного охренел от того что увидел: мало того, что моё тело помолодело лет на двадцать, так оно ещё и выглядело теперь как у заядлого спортсмена «таскающего железо». Была ещё и вишенка на этом торте, куда же без неё – из всей одежды на мне были лишь семейные трусы, серые в зелёную полоску. Сюрпрайз! Теперь мне стало понятно, почему у «пышки» такой взгляд загадочный. Интересно, а как сейчас выглядит моя физиономия?

– Как вы себя чувствуете? – участливо поинтересовалась попутчица.

– Спасибо, хорошо, – ответил я, уже прыгая на одной ноге, и пытаясь быстрее облачиться в брюки прямого покроя, сшитые из серого материала.

И дело тут вовсе не в стеснительности, просто время не подходящее. Случись наше знакомство в другое время и кто знает, кто знает. О чём это я?

Ещё я бы с радостью рассказал сейчас о том, что это штаны не мои, но других на крючке просто не было. Значит, будут мои. Не светить же мне здесь, в конце концов, «семейками» в полоску до самого Череповца?

Немного повозившись с туфлями тёмно-серого цвета и ярко выраженным кантом, я накинул на плечи белоснежную рубашку, после чего повернулся к двери в купе, на которой находилось зеркало.

То, что я там увидел в отражении, заставило меня инстинктивно отпрянуть назад. Это был не я. То-то мне и голос мой показался не родным.

На меня глядел не знакомый мне парень лет двадцати пяти, с богатой шевелюрой цвета тёмного каштана. Ещё там был чуть поодаль от меня восторженный взгляд «пышки».

Бедная женщина! Господи! Какого чёрта тут вообще происходит? Не поддельное изумление от происходящего со мной наяву невольно перекосило моё лицо.

– С вами точно всё хорошо? – взволнованно поинтересовалась моя попутчица, едва привстав с сидения.

– Да, да, – моментально отозвался я, стараясь сделать свой голос твёрдым и уверенным, – Пойду, лицо умою и стану точно как «огурец».

После этих слов я схватил пиджак, висевший на крючке, и дёрнул влево ручку двери. Издав металлический щелчок, она поддалась и нехотя поехала в сторону. Сплав казённого силумина немного охладил мою разгорячившуюся ладонь. Но этого было точно не достаточно. Мне хотелось плакать и радоваться одновременно. В жизни не испытывал ничего подобного. Эмоции били через край, и их было сложно удержать внутри себя.

Оказавшись в коридоре, я быстро осмотрелся по сторонам – купе находилось примерно посередине вагона, и стоило всё же запомнить его расположение, чтобы потом без проблем вернуться назад, и не ломиться в чужую личную жизнь, перепутав двери.

Я двинулся в левую сторону, потому что там никого не было, а значит, не должно было быть и очереди в туалет. С детства почему-то не люблю ходить в комнату уединения, которая находится возле купе проводницы.

Приятно удивила моя новая способность – быстро анализировать ситуацию и подмечать мелкие детали даже в стрессовой ситуации. Возможно, я каким-то образом переселился в другое тело, и мне досталось не самое плохое. На ум пришёл анекдот про то, как Бог мозги раздавал, а кто-то из людей стоял в очереди в это время за другим органом. В итоге некоторым из них не досталось ни там, ни там. Очень надеюсь на то, что этот анекдот не про меня.

Шагая по узкому коридору уверенной походкой я, мельком глянув в мутное окно, и увидел там индустриальный район города. Судя по знакомым запахам и унылым очертаниям закопченных труб и построек, сомнений у меня не осталось – это был Череповец.

Теперь же мне предстояло понять пару мелочей: кто я, и какого чёрта здесь делаю? Прошлая жизнь научила меня тому, что случайностей в ней не бывает.

Заскочив в туалет и закрыв за собой дверь на замок, первым делом уставился в зеркало, висящее над рукомойником. Всё та же не знакомая мне физиономия смотрела на меня удивлёнными глазами в отражении. Растерев лицо ладонями, и помассировав пальцами вокруг глаз, посмотрел в отражение ещё раз. Ничего не изменилось. Физиономия хоть и чужая, но симпатичная. Думаю, мы с ней сможем подружиться.

В туалете пахло ровно так, как и полагалось здесь пахнуть в далёкие восьмидесятые годы. Да и сам купейный вагон был родом именно из этого самого канувшего в лета периода моего детства.

Полотенца, здесь, разумеется, не было по той самой причине, что я его не взял с собой. В железной мыльнице, возле умывальника, работающего по принципу «попробуй, нажми, если хватит здоровья» было подобие кусочка мыла. Возле унитаза из нержавеющей стали, правда, висело подобие туалетной бумаги, не понятного цвета. Как ни как, а вагон купейный. Это вам не в общем вагоне всю ночь сидя спасть как спартанец, в дружном коллективе таких же неудачников, как и ты сам, не купивших билеты заранее, за месяц.