Детектив США. Книга 13

 В одиннадцать тридцать Перри Мейсон отпер дверь кабинета, приглашая войти Деллу Стрит.

— Делла, можете больше не ждать, потребовалось меньше времени, чем я ожидал. А мне придется посидеть и почитать предварительное решение.

— Нет, шеф, не хочу пока уходить.

— Вам совсем нечего тут делать, я поговорю с ней и…

Мейсон повесил шляпу и пальто.

— Все-таки я думаю, что должна остаться, тем более я уже выпила чашку кофе. А это значит, не смогу уснуть по крайней мере часа полтора.

Мейсон уселся в свое вращающееся кресло. Движения его не были нескладными, как это нередко бывает у очень высоких мужчин с длинными руками и ногами. Большей частью Мейсон производил впечатление приятного в обращении человека, державшегося беззаботно и неофициально. В сочетании с его небрежными манерами это порой вводило людей в заблуждение, даже порождало сомнения в квалификации Мейсона. Человек начинал сочинять перед судом свою историю, считая, что может лгать и фальшивить безнаказанно. Но внезапно он чувствовал холодный твердый взгляд серых глаз, а затем на него обрушивалась яростная атака, и вся ложь распадалась под ударами разящих быстрых и неожиданных вопросов.

Мейсону нравилось напускать на себя беспечный, неофициальный вид. Он любил поступать не так, как поступает большинство. И эта неприязнь к шаблонам сказывалась на его манере вести дела в суде.

Делла Стрит научилась чувствовать малейшие изменения в настроении шефа. Их отношения можно было определить как тот редкий союз, что возникает только у двух преданных друг другу людей, связанных общим делом.

Мейсон откинулся назад в кресле.

— Вы должны были поговорить с мисс Фолкнер завтра днем, сегодняшний день и так был трудным.

Мейсон отклонил ее замечание жестом.

— Здесь особый случай. Она говорила так, будто действительно что-то произошло.

— Откуда вам знать? Вы даже не слышали телефонного разговора.

— Достаточно было видеть ваше лицо, — сказал Мейсон.

— Да, она произвела на меня впечатление, но все равно не понимаю, почему нельзя перенести встречу на завтра.

— Адвокат очень напоминает врача. Тот облегчает телесные страдания, а адвокат — душевные. Машина правосудия — хрупкий механизм, быстро выходящий из строя, если не смазать маслом. Адвокаты — инженеры этой машины.

Мейсон взял сигарету и предложил другую Делле, они прикурили от одной спички. Перри, уставший за этот долгий и трудный день, снова устроился в кресле, отдыхая и наслаждаясь покоем.

— Один из главных законов, который открывает для себя профессиональный юрист, состоит в том, что клиент, настоятельно посягающий на личное время юриста, как правило, не собирается платить. Но не думаю все-таки, что это один из таких случаев, — произнес Мейсон задумчиво.

— Считаете, такое происходит как правило? — спросила Делла.

— Абсолютно точно. Человек, который действительно собирается заплатить адвокату за его время, старается, чтобы ему это обошлось подешевле. Поэтому он и не требует особых услуг. Зато тот, кто и не думает платить, может позвонить адвокату среди ночи, попросить его прервать субботнюю партию в гольф или приехать в контору в воскресенье. Так происходит всегда.

— Ну, если она такого поля ягода, придется послать ей счет на пятьсот долларов, — сказала Делла.

— Давайте-ка попытаемся позвонить и пригласить ее пораньше.

Телефон зазвонил сразу же, как только Мейсон кончил говорить. Делла подняла трубку.

— Алло… Да, контора мистера Мейсона… Разве нельзя говорить более членораздельно? Кто это? Как вас зовут? Секретарша повернулась к Перри и закрыла рукой микрофон:

— Женщина, должно быть, пьяна.

— Кто, мисс Фолкнер! — спросил адвокат.

— Нет, Эстер Дилмейер.

— О да, свидетельница. Дайте-ка я с ней поговорю. Делла передала ему трубку.

— В чем дело, мисс Дилмейер? — спросил Мейсон.

Голос в трубке можно было разобрать с трудом.

— Обещала прийти в вашу контору… не могу… отравлена.

— Как все это произошло? — спросил Мейсон резко.

— Отравлена, — повторил голос с трудом. — Им удалось подловить меня.

Глаза адвоката блеснули.

— Что с вами? Вас отравили?

— Да.

— А может быть, вы пьяны?

— Нет, думала их перехитрить, но они сумели первыми.

— Где вы находитесь сейчас?

Слова произносились с усилием, прерываясь приступами удушья.

— Квартира… коробка конфет… отравилась… Не могу… не могу… Помогите, ради Бога, позвоните в полицию. Помогите, помо…

Разговор прервался, послышался только стук упавшей на пол телефонной трубки.

Мейсон закричал, но ответа не было. Через некоторое время кто-то на другом конце линии положил трубку. Делла выбежала из комнаты, как только Мейсон произнес: «Отравлена». Она бросилась к коммутатору и мгновенно связалась с телефонной станцией в надежде узнать, откуда был звонок. Но оказалось слишком поздно: на другом конце трубка лежала на рычаге, и узнать номер телефона было невозможно.

— В чем дело? — спросила, вернувшись, Делла.

— Женщина говорит, что кто-то прислал коробку конфет, и когда она съела часть содержимого, то отравилась. Конечно, она больна или пьяна. Теперь вопрос в том, как найти квартиру. Посмотрите, значится ли Дилмейер в телефонной книжке.

Делла пролистала страницы.

— Номера телефона нет.

Мейсон посмотрел на часы:

— Мисс Фолкнер должна знать, где живет девушка. Попробуйте позвонить ей.

Домашний телефон и телефоны магазинов были Деллой записаны. После безуспешных попыток найти Милдред по телефонам магазинов Делла дозвонилась по домашнему телефону, и кто-то сонным, очень недовольным голосом спросил:

— В чем дело?

— Квартира мисс Фолкнер?

— Да, что дальше?

— Мне бы хот елось поговорить с хозяйкой по очень важному делу.

— Ее нет дома.

— Подскажите, как ее найти.

— Не знаю.

— Когда она вернется?

— Мисс не докладывает мне.

— Подождите минутку, не знаете ли вы случайно мисс Дилмейер, Эстер Дилмейер? — спросила Делла.

— Нет.

— Это чрезвычайно важно, нам необходим ее адрес.

— Ничего я не знаю, не звоните в такой поздний час и не задавайте глупых вопросов.