Детектив США. Книга 3

Вирлок вышел в сад и долго курил. Когда он вернулся в гостиную, все, кто был там, — Эллендер, Фэйн, Смит, закончившие свою работу Бартон и Дэвиль, Авэ, Оззи и еще двое полицейских, фамилий которых Вирлок не знал, — стояли вокруг Уэстина и уже в который раз слушали его объяснение. Потом с него сняли наручники и заставили показать, как он вошел, где стоял, что делал. Во время этой сцены Оззи с ухмылкой взглянул на Вирлока. Этот наглый взгляд кое-что напомнил инспектору. Он не торопясь подошел к полицейскому и сказал:

— Верните-ка часы, Оззи. У вас еще будет куча неприятностей. Я, правда, тоже наживу неприятности, но так тому и быть.

— Какие часы? Не понимаю! — с вызовом ответил Оззи. — И вообще, что это вам вздумалось прикидываться этаким безгрешным ангелочком?

— Сейчас же верните часы! — гневно повторил Вирлок и протянул руку.

Поколебавшись, Оззи нехотя достал из кармана дешевые наручные часы и сунул инспектору.

— Мерзавец! — презрительно бросил Вирлок и, отвернувшись, вновь стал наблюдать за тем, что происходит в гостиной.

* * *

— Ради бога, К.Т., перестаньте рыдать! — воскликнул Элрой Саймонсон. — Не переношу, когда мужчина плачет.

Макдафф вскочил с кресла и, всхлипывая, забегал по гостиной Саймонсонов.

— Она мертва! — твердил он. — Она умерла!..

Саймонсон и его жена Этта испытывали чувство неловкости. Элрой привел Макдаффа к себе, и теперь они не знали, что делать. Едва переступив порог, Макдафф бросился в кресло и, трагически заламывая руки, завел бесконечную песню о том, как страстно любил он свою жену. Вначале Саймонсоны слушали внимательно, пытаясь уловить в его словах какой-то смысл, но вскоре махнули рукой: Макдафф то твердил о своих нежных чувствах к покойной супруге, то начинал вспоминать пикантные эпизоды недавних вечеринок, не имевшие никакого отношения к сегодняшнему событию. Так продолжалось около часа. Время от времени Макдафф вдруг надолго замолкал, и в такие минуты Этта Саймонсон бросала на мужа многозначительные взгляды, словно спрашивала, как поступать дальше. В конце концов она нашла выход из положения, предложив мужчинам кофе. Муж одобрительно кивнул, и миссис Саймонсон поспешно вышла из гостиной, не желая ни слышать, ни видеть Макдаффа, тем более что многое в его поведении показалось ей неестественным, даже фальшивым.

Элрой Саймонсон с горечью подумал, что Макдафф, как видно, не даст им покоя и ночью, и уже сожалел, что привел его к себе. Его размышления прервал телефонный звонок. Саймонсон снял трубку. Звонил Роланд Гуд, сосед из дома напротив. Таинственным шепотом он осведомился, не сообщил ли Макдафф чего-нибудь такого, что проливало бы свет на печальное событие. Саймонсон раздраженно посоветовал Гуду не совать нос в чужие дела, с сердцем бросил трубку на рычаг и повернулся к Макдаффу. Тот снова вскочил с кресла и быстро заходил по комнате.

— Рой! — воскликнул он. — Вы понимаете, я так любил ее, так любил!..

— Посидите хоть немного! — умоляющим тоном попросил Саймонсон. — Может, дать вам таблетку снотворного? — с надежной спросил он.

— Спать?! — всплеснул руками Макдафф. — Да разве я смогу заснуть!

Дверь приоткрылась, и Этта Саймонсон поманила к себе мужа. Тяжело вздохнув, Элрой подошел к ней.

— Послушай, родная, — начал он, — К.Т., должно быть…

— Помолчи, — остановила его миссис Саймонсон. — Есть более важный разговор. Ты знаешь, кто был сегодня у них, — она кивнула на Макдаффа, — в его отсутствие? Не знаешь? Так я скажу тебе.

Саймонсон решил, что его жена по обыкновению хочет посплетничать, и устало отмахнулся от нее.

— Давай лучше подумаем, как успокоить его, — проворчал он. — Иначе нам всю ночь придется мучиться… У тебя осталось снотворное, которое ты принимала прошлым летом?

— Кажется, осталось.

— Положи ему таблетки две в кофе… Можно даже три, а то он не даст мне уснуть.

* * *

Биль Уэстин стоял в дверях, пытаясь вспомнить и повторить каждое свое движение.

— Когда я вошел…

— Подожди! — оборвал его Эллендер. — За каким чертом ты вообще ввалился сюда?

— Я услышал, как она вскрикнула.

— А как она вскрикнула?

— Вскрикнула, и все.

— Что это было — визг, вопль, крик, как кричит человек, когда его ударят, или что другое? — спросил Вирлок, чем вызвал удивленный взгляд Эллендера.

— Нет, она просто громко вскрикнула… ну, как иногда кричат в кинофильмах.

— Хорошо, хорошо! — снова вмешался Эллендер. — Ты услыхал крик. Что ты сделал дальше?

— Я немного подождал, раздумывая, входить мне или не входить. Потом она снова вскрикнула, после чего раздался выстрел. — Уэстин смотрел то на Эллендера, то на Вирлока.

— Следовательно, ты вошел сюда после выстрела? — переспросил Эллендер. — Но ты же говорил, что вошел после того, как услышал крик.

— Но между криком и выстрелом прошла всего какая-то секунда. Я подошел к двери и постучал. Потом я позвонил, услышал какой-то топот, словно кто-то убегал, и толкнул дверь. Она оказалась незапертой, и я вошел — вот так…

Уэстин сделал несколько шагов, остановился и продолжал:

— Она стояла посредине комнаты, немного подавшись вперед, и держалась обеими руками за грудь. Потом взглянула на меня, сказала: «Боже мой, я ранена!» — распахнула дверь в спальню и упала.

— А ты что же делал все это время? — спросил Эллендер.

— Я был так потрясен, что, кажется, стоял как вкопанный.

— Кажется?

— Ну, хорошо, стоял, — вяло поправился Уэстин.

— Дальше.

— Потом я вошел в комнату, вот так… — Уэстин снова сделал несколько шагов. — Хотел подойти к ней, но увидел пистолет, поднял его, однако тут же сообразил, что этого не следовало делать, и бросил его на пол. Тут мне пришло в голову, что на нем могут остаться отпечатки моих пальцев, поэтому я опять поднял пистолет и стал обтирать его платком. В эту минуту в парадную дверь вошел ее муж.

— Вы уверены, что он вошел в парадную дверь? — спросил Вирлок.

— Уверен. Я стоял спиной к двери, а он приказал мне поднять руки и не поворачиваться. Потом он заставил меня подойти к стене и стоять там с поднятыми руками, пока он будет звонить в полицию.

Уэстин замолчал и обвел взглядом Эллендера, Вирлока и Хиллори Смита.

— Клянусь, я говорю правду.

— Вирлок, что вы можете сказать? — угрюмо осведомился Эллендер.

— Вы утверждаете, что услышали, как кто-то бежал, — вместо ответа обратился инспектор к Уэстину. — Но как вы могли услышать топот, если полы в доме покрыты коврами?