Детективное агентство "Штык"

— Зря, зря, кто еще подскажет тебе, что у тебя есть уникальный шанс, как в романах, защитить свою любовь от произвола властей и доказать всем, что он невиновен?

Вот это подействовало, и собиравшаяся гроза резко рассеялась. Иван убрал руку с рукояти игольника и незаметно перевел дух. Нет, он оглушил бы Олесю, но та потом в агентстве точно не осталась бы, а Кабанкин как-то привык к Листве, при всех ее магических тараканах.

— Итак?

— Недавно, одной душной ночью меня осенило блестящей идеей и захотелось грязи, и я полетела на берег залива, — не слишком охотно ответила Листва, выворачивая голову в сторону. — Быстро установив скопление самой лучшей лечебной грязи, полной магии, которая пригодилась бы мне в магической омолаживающей маске, я начала спускаться туда. У меня возникла проблема, так как я не хотела нырять в мокрой одежде и тут на поверхность всплыл он. Сказал, что в свете луны я похожа на прекраснейшую из фей и предложил подержать одежду.

Ивану очень хотелось спросить что-нибудь в стиле Ахмата, но он сдержался. Можно было не сомневаться, что Олеся обрадовалась, разделась и нырнула за грязью.

— Я обрадовалась, разделась и нырнула за грязью, — сообщила Олеся.

Пребывание под водой, конечно же, не доставило ей проблем, магией она осветила себе путь, добыла воздух, нарыла грязи и не дала ей раствориться в воде. А вот магией решить "проблему одежды" ей даже в голову не пришло, зато разделась без вопросов, не подумав ничего такого, ведь в магической общине ко всему этому относились иначе.

— Ну а когда вынырнула, то луна, море, свет, романтика, прекрасный принц, и оно как-то само все получилось, — голос Олеси стал немного мечтательным. — У него были такие сильные и нежные руки, такие смешные чешуйки на плечах и мощный голос, ну и все остальное, конечно.

— И знак в виде короны?

— Да, потому что он принц, прекрасный принц, — Олеся улыбалась, глядя куда-то вглубь себя.

— Прекрасный принц-мутант, — добавил Ахмат. — Или русал?

В сущности, это было одно и тоже, просто разные разновидности мутантов, но в то же время имелись и отличия. Мутанты зачастую не давали потомства, по причине разнообразных отклонений в организме, а если дети и рождались, то зачастую умирали, не прожив и месяца, или сами родители их убивали. Все это при том, что суровые первые годы после конца света, когда убивали вообще всех мутантов без разбора, давно уже закончились.

Русалы же, наоборот, хорошо и устойчиво размножались, то, что у Прежних называлось "удачной мутацией". Имелись, конечно, и другие отличия, но это оставалось главным, и королева русалов в заливе считалась также и главой общины подводных мутантов, вроде того, как Шпынь возглавлял сухопутных.

— Мутант, — ответила Олеся довольно спокойно. — Он прибыл сюда за помощью в их войне против Чистых.

— Да иди ты! — вырвалось у Ахмата.

— Сам иди! — огрызнулась Олеся.

— В рот мне ноги! — хохотнул Ахмат. — Желательно чужие и женские!

Когда он первый раз произнес это присловье Прежних, подхваченное где-то, Олеся тут же предложила ему организовать ноги в рот, и они долго пикировались. Сейчас старая шутка прозвучала как-то не очень, наверное, из-за того, что Олеся ее не поддержала и в целом была как-то не в настроении.

— В общем-то все это ничего пока не доказывает, — заметил Кабанкин примирительно.

Возможно, что прекрасный принц-мутант и убил Шпыня, но оставалась неясной мотивация. Отказал в помощи? Ну и что? Не дал оружия против Чистых? Зачем им вообще оружие, следовало искать помощи Тырнова и союза городов, дабы те, через альянс с Чистыми слегка осадили их. Даже Иван это понимал, а уж королева русалок Идимнэ — тем более.

Хотя, вспоминая недавнюю историю, у нее были свои резоны посчитаться с Чистыми, но уж с Шпынем и сухопутными мутантами она точно не ссорилась! Да и что это за убийство остановкой сердца?

Хотя, Лисов же говорил о порезе на руке и яде, почему Олеся о них ничего не сказала? Защищала принца?

— Ты же знаешь, командир, эту поганую стражу и власти, — почти искренне хохотнул Ахмат. — Так и норовят кого-нибудь ущемить, мутантов, сектантов, инвалидов! Хлебом не корми, дай засадить… в шахту.

— Не доказывает! — согласилась Олеся. — Я докажу, что он невиновен! На самом деле все это устроили Чистые, да, чтобы рассорить нас, испортить нашу чистую… тьфу ты!

Ахмат заржал.

— Какое прекрасное слово испоганили, да?

— Ур-роды, — рыкнула Олеся.

Теперь понятно, почему вилка трезубая, подумал Кабанкин. В то же время он не считал этого принца-мутанта невиновным лишь потому, что Олеся, с чего-то, влюбилась в него. Раньше она как-то не особо смотрела на мутантов, надо заметить, предпочитала людей, в частности мужчин и магов. Конечно, она обтесалась за годы в Тырнове, уже не орала людям в лицо, что те второй сорт и их надо истребить лишь потому, что у этих самых людей отсутствовала магия, но.

Мутант, да еще и подводный? Принц, конечно, но точно не на белом единороге.

— А почему он не обратился к властям Тырнова за помощью?

— Я откуда знаю? — мощно фыркнула Олеся. — Еще я во время свиданий о политике не болтала! Не до того нам было, ясно?

— Ясно, ясно, — примирительно отозвался Иван.

— Хм, а ведь и в самом деле, — забормотала под нос Олеся, глядя на воды реки Пены. — Привлечь власти и общину Трех веток, они всегда были с маменькой как грифонихи, сунут ей посох сзади, власти уступят за парочку гримуаров и саженцев, и натянем Чистым мантии на уши. Отдать остров мутантам, сразу двух леших одним заклинанием!

Война с Чистыми за секреты магии? Сомнительно. Хотя бы потому, что магические общины, враждовавшие между собой, сходились в вопросе сохранения тайн. Возможно, с Олеси тоже взяли какую-то клятву, но ведь учила она того же Владимира? Учила. Впрочем, стоило ли сейчас забивать голову такими вопросами? Определенно нет.

— Как-то сегодня тут чересчур оживленно, — заметил Ахмат.

— Прекрасный день, никаких осадков, бурю сбили на подходе еще к Краснову, — отозвался Иван.

— О деле нужно говорить, о деле! — рыкнула Листва, ударяя посохом в дно коляски.

Кабанкин уже пару раз наваривал там заплатки, а Олеся снова заводила разговоры о том, что сделает им мотоцикл, летающий сам по себе, словно кресло Тузова. Затем она отвлекалась на что-то и разговоры так и оставались разговорами.

— Хорошо, давай поговорим о деле, ведь мы как раз приехали, — отозвался Иван, подруливая к дому Водяного.

Жил он рядом с официальным представительством подводных мутантов, в пристроенном к нему флигельке, имеющем подводный выход в Пену и залив, хотя здесь это было практически одно и то же. Западный берег устья Пены, ближе к порту, так как большая часть проблем, требующих решения и урегулирования, возникала как раз при столкновении русалов и подводных мутантов с кораблями, лодками, грузчиками и грузами в порту.

Барас-Бакаса зачастую было не застать дома, пока он мотался туда и сюда по делам подводных мутантов и русалов, но сегодня им повезло. Даже не уплыл подводным туннелем, столкнулись с Водяным прямо в дверях.

— Беда, огромная, великая беда! — провозгласил Водяной. — Несправедливость стража хочет учинить, и гостя моего в шахту усадить! Он там зачахнет и умрет, и бедствие великое на нас всех упадет!

Высоким слогом, да еще в стихах, все плохо, подумал Иван и уточнил:

— Подводного принца обвиняют в убийстве Шпыня?