Детективы на каникулах

Шурша пакетом, Ирина Анатольевна пошагала по дороге. Мы, обождав немного, поехали за ней. Ехать пришлось долго. Она дошла почти до конца деревни. Мы, спрятавшись за сараи, посмотрели, в какой дом она заходит. Это был старый неприметный дом с покосившимся и почерневшим забором.

Юрок сказал:

– Тут Василиса рядом живёт. Надо у неё узнать про этот дом.

– Кто такая Василиса? – спросил я, разворачивая велосипед.

– Одноклассница.

– Так пошли, спросим, – я повернул велосипед обратно.

– Потом, – махнул рукой Юрок, и мы поехали обратно.

На следующий день я уговорил Юрка съездить к Василисе. Тот нехотя согласился, и мы поехали на велосипедах к Василисиному дому.

Уже с дороги я увидел бегающих возле дома девчонку нашего возраста с двумя длинными тонкими косичками и мальчишку лет пяти.

– Так это и есть Василиса! – кивнул я в направлении детей.

– Ты знаком с ней? – Юрок взглянул исподлобья.

– Нет. Но я почти всех детей в деревне знаю. Я её часто на спортивной площадке вижу, она в волейбол играет.

В деревне детей осталось мало. Летом приезжают дачники с детьми, но и с ними ребят здесь можно на пальцах сосчитать. Неудивительно, что и Василису я знал. Правда, никогда не общался раньше. Мне запомнились её лисий взгляд с хитрецой, вздёрнутый носик и ухмылка на лице, как будто она всегда что-то задумывает против тебя.

Василиса увидела, как мы подходим к калитке её дома, и направилась в нашу сторону. Её братишка остался возиться у крыльца. Его я тоже, кстати, узнал. Только имя не сразу вспомнил.

– Привет, – сухо сказал ей Юрок. – Это Мирон, – кивнул он в мою сторону.

– Привет, – кивнул я.

– Приветик, – прищурилась Василиса. – Будто я не знаю, как его зовут, – хихикнула она.

– Ты знаешь, кто в этом доме живёт? – Юрок указал на соседний старый дом.

– Там долго никто не жил. А сейчас его купили под дачу, – Василиса отвела косички за спину.

– А ты знаешь, как зовут хозяев? – спросил я.

– Там только одна хозяйка живёт. Тётя Света.

– А фамилию не знаешь? – спросил Юрок.

– Ой, какая-то Шишкина или Шашкина. А может, и Шапкина, – Василиса пожала плечами. – А зачем вам знать?

– Надо, – просопел Юрок. – А она давно тут живёт?

– Чуть больше недели, – ответила Василиса.

– А что ты ещё про неё знаешь? – спросил я.

– Да ничего не знаю. Только как зовут, и всё. Она к родителям пару раз подходила. А так я её редко вижу.

– Ладно. И на этом спасибо. Ну, пока, – Юрок развернулся и направился к дороге.

– Спасибо за информацию, – я махнул рукой Василисе и поехал за Юрком.

Она недоумённо хмыкнула и вернулась к младшему брату.

Молча мы доехали до детской площадки. Нам повезло: она пустовала. Мы сели на лавочку. Тут только Юрок заговорил:

– А как фамилия твоей классной?

– Крючкова, – сказал я.

– Да, явно не похожа на Шишкину или Шашкину. Какие у тебя версии?

– А Василиса не могла подшутить над нами? Может, она нарочно придумала соседке другое имя?

– Не, – покачал головой Юрок, – она так не будет делать. Я Василиску с детского сада знаю. Она никогда не врёт.

– А глаза у неё хитрые!

– А, это… Нет, она просто смешливая. Посмеяться любит. Но зачем ей специально другое имя у соседки называть?

– Значит… Получается, что Ирина Анатольевна купила здесь дачу и назвалась другим именем.

– Может, она скрывается? – предположил Юрок. – От полиции например. Вот и купила домик подальше от города и живёт под видом другого человека, чтобы её никто не нашёл.

– Хочешь сказать, она преступница?!

– Ну, не знаю, – почесал голову Юрок. – Но зачем тогда ей скрываться?

– Можно скрываться не только от полиции, – рассуждал я. – Может, она от домашних сбежала. Хотя зачем? Вот я даже не знаю, есть ли у неё муж. Детей точно не было.

– А может, она с родителями старыми живёт и они её достали!

– Придумал тоже! – засмеялся я.

– Но она явно не хочет, чтобы её кто-то узнал. Скрывается. Мало общается с соседями. Живёт одна. Интересно, а если она твоих родителей здесь встретит – тоже сделает вид, что не знакома?

– А мои родители уже в город обратно уехали. У папы – командировка. У мамы – вечная работа. На выходные только приедут. И то неточно. Мы с бабушкой, как всегда, остались одни. А бабушку Ирина Анатольевна не знает. И бабушка с ней тоже не знакома.

– А у тебя какие версии?

Я встал, пнул камешек, попавший под ноги, потёр подбородок (я всегда так делаю, когда напряжённо о чём-то думаю). Потом обратно сел на скамейку и прошептал:

– А если это вовсе не Ирина Анатольевна?.. А какой-нибудь оборотень или ведьма, которая приняла вид Ирины Анатольевны.

– Зачем кому-то превращаться в твою классную? Почему именно в неё, а не, скажем, в твою маму?

Я ничего не ответил на это его замечание, но ещё больше задумался. Подбородок уже раскраснелся.

– Мирон, – Юрок вернул меня в реальность, – наверное, есть что-то, чего ты не знаешь о своей учительнице. Может, она вовсе не такая, какой кажется…

– Может, у неё есть какая-то тайна, – стал рассуждать я. – А мы случайно увидели её там, где не должны были увидеть. Поэтому она сделала вид, что не знает меня.

– А если тебе просто подойти к ней и спросить: «Ирина Анатольевна, вы почему со мной не здороваетесь?»

– Ага, и напугать её ещё больше. Так, что она потом за километр меня обходить будет. Я же говорил тебе, что видел её ещё раз, когда за молоком ходил. Я ж совсем рядом прошёл, а она – ноль внимания!

Юрок сел на качели, раскачался, потом резко спрыгнул на землю:

– Мирон, я вот что вспомнил! Ты видел тогда в лесу, что у неё в корзине было?

– Ну, трава какая-то торчала. Я не разбираюсь в этом. Может, цветы.