Детективы Столичной полиции. История. Методы. Личный состав
Шрифт:
23 мая 1842 Даниэль Гуд был повешен в Ньюгейтской тюрьме, а через три месяца, 15 августа, был создан Детективный департамент. Из двух возглавлявших в тот момент Столичную полицию комиссаров Чарльз Роуан вообще не имел дел с новыми детективами, а его коллега Ричард Мейн, опасаясь возбудить популярное предупреждение против чиновников в штатском, решил держать Детективный департамент под личным контролем при центральном управлении. Департамент состоял из 2 инспекторов (уже упоминавшегося Николаса Пирса из А-дивизиона и Джона Хейнза из Пи-дивизиона) и 6 сержантов, вскоре дополненных еще двумя сержантами, срочно повышенными в звании из констеблей (из этих двух сержант Уичер из Е-дивизиона, которого считают прототипом сержанта Каффа из "Лунного камня" Уилки Коллинза, еще встретится
Хотя малочисленность и отсутствие специального обучения затрудняли эффективную работу нового отдела, у него было одно неоспоримое преимущество перед старыми "боу-стритскими приставами": они приступали к расследованию сразу же, как только им становилось известно о преступлении, поскольку, будучи государственными служащими, не имели искушения оттягивать начало дознания до тех пор, пока им не будет гарантировано возмещение их расходов. Через четыре года при каждом дивизионе работе в штатском стало обучаться по два человека, поддерживая наблюдение за известными дебоширами и за трактирами, где те собирались. Предполагалось, что в дальнейшем эти обученные люди смогут использоваться в качестве замены заболевшим или выходящим в отставку. Но официальное признание необходимости детективной полиции еще не означало принятие ее публикой.
В 1845 году газета "Таймс", еще пять лет назад ратовавшая за использование детективов в штатском, подвергла критике их действия за использование неподобающих методов: на процессе в Олд-Бейли всплыла информация, что констебль, чтобы выследить и арестовать шайку фальшивомонетчиков, переоделся сапожником. "Вся система сыска в штатском, — с гневом писал по этому поводу в "Таймс" один из читателей газеты, — открывает такую дорогу мошенничеству, попустительству и коррупции, что никакое раскрытие преступления не может компенсировать этот обман. Оно портит и искажает то, на что оно наползает — и потому подлежит уничтожению.
"В итоге с санкции министра внутренних дел этот констебль получил дисциплинарное взыскание, а в будущем, согласно опубликованному приказу по министерству, "полицейским констеблям ни при каких условиях не должны дозволяться уловки такого рода". В 1851 году другой констебль заслужил порицание за то, что укрылся за деревом, чтобы проследить за совершением непристойного поступка. Респектабельное общество отвергало подобные уловки, полагая их дурно пахнущими и перенося неприязнь к шпионажу непосредственно на детективную полицию.
"Очень жаль, когда какая-либо общественная организация, оставляя строгую линию ее юридических функций, обращается к вредным методам, или даже подозрительным, хотя и ради достижения законных целей ее первоначального учреждения, — писала "Таймс" в декабре 1845 года. — И в этом случае нет никакого веского оправдания, что эти цели не могут быть достигнуты обычными путями, поскольку это является бесспорным доказательством какого-то коренного дефекта в учреждении, когда оно неспособно получить хорошие результаты без использования недостойных средств. Когда проявляется такой дефект, наступает время для расследования, или перестройки, и возможно даже для полного отказа от этого учреждения."
Не способствовала популярности детективов и нечистоплотность самих чиновников. Так, в 1855 году в Центральном уголовном суде слушалось громкое дело, где на скамье подсудимых оказался детектив-констебль Чарльз Кинг из Си-дивизиона (Сент-Джеймс), обвинявшийся в том, что подбивал мальчишек в Гайд-парке совершать кражи у гуляющих, а затем делил с ними ворованное. Кинг получил за свое преступление 14 лет ссылки.
Инспектор Чарльз Фредерик Филд
В 1846 году руководителем "Детективного отдела" был назначен инспектор Чарльз Фредерик Филд, прежде служивший в Вулиджских доках, которому
предстояло пробить брешь в стене недоверия и враждебности. В 1850 году к комиссарам полиции обратился Чарльз Диккенс, издававший в то время еженедельник "Домашнее чтение", с просьбой взять интервью у чиновников сыскной полиции, и получил на это разрешение.Практически весь "Детективный отдел" во главе с Филдом явился в редакцию еженедельника на Веллингтон-стрит, результатом чего стал очерк "Детективная полиция", в котором Диккенс противопоставлял новых детективов старым боу-стритским сыщикам, которым дал уничижительную характеристику: "Сказать по правде, мы полагаем, что вокруг этих знаменитостей было слишком много небылиц. Помимо того, что иные из них были людьми очень невысокой нравственности и слишком привыкли иметь дело с ворами и им подобными, они никогда не упускали случая воспользоваться в обществе служебным положением и напустить таинственности, выставляя себя в наилучшем свете.
Неизменно расхваливаемые сверх того некомпетентными магистратами, озабоченными тем, чтобы скрыть свою неполноценность, и будучи на короткой ноге с тогдашними газетными щелкоперами, они сделались своего рода идолами." За этим очерком последовали другие: "Три детективных истории", "Современное искусство ловли воров", "На дежурстве с инспектором Филдом". Кроме того, Филд стал прототипом инспектора Бакета в "Холодном доме", а в 1853 году "Таймс" даже утверждала, что Диккенс писал биографию Филда, хотя следов этой работы исследователи творчества Диккенса не обнаружили.
В той же статье "Таймс", наряду с утверждениями о Диккенсе-биографе, посвятила успехам Филда в деле в западных графствах хвалебный пассаж: "М-р Филд, следует отметить, достиг большого результата очень простыми средствами; и мы не сомневаемся, что многие будут считать, что они могли бы сделать то же, что и он, теперь, когда им показали путь. Искусство этого чиновника лежит в нахождении этого пути". Спустя три года "Квартерли Ревю" похвалил широту ума членов Детективного отдела:
"Среди 6000 человек, которые составляют полицию, предоставляется замечательное поле для выбора хороших людей; и Боу-стрит, столь же великая, сколь и известная, представлялась чиновниками не более интеллектуальными, чем те, которыми мы теперь обладаем".
К 1856 году, когда комиссар Чарльз Роуан умер и руководство полицией целиком перешло к комиссару Ричарду Мейну, детективная полиция насчитывала уже трех инспекторов, девять сержантов и отряд полиции, называемый "люди в штатском", который представлял собой обычных констеблей, переодетых в партикулярное платья и не рассматривавшихся в качестве детективов. В каждом дивизионе было порядка 6 полицейских, которые брали на себя детективные обязанности, когда это было нужно.
Франц Мюллер, убийца мистера Бриггса
В 1857 года детективам удалось обезглавить большую банду фальшивомонетчиков, арестовав ее главаря "Джима Каллиграфа", который был приговорен судом к пожизненной ссылке. Спустя два года возникла новая банда, которую возглавляли два досрочно освобожденных преступника, и полиции удалось путем почти годичного наблюдения раскрыть всех участников и предать их суду.
В 1864 году детективы сумели раскрыть первое в Англии железнодорожное убийство, жертвой которого был престарелый мистер Бриггс. Полиции удалось установить личность убийцы, использовав цилиндр, оставленный преступником в вагоне по ошибке вместо цилиндра жертвы — убийцей оказался немец-портной Франц Мюллер. Скрываясь от преследования, Мюллер бежал в Нью-Йорк на парусном корабле "Виктория". Дело было поручено инспектору Таннеру, которого сэр Мелвилл Макнотен характеризовал как самого блестящего детективного чиновника в Скотланд-Ярде. Таннер вместе с детектив-сержантом Кларком отправился в погоню на пароходе "Сити оф Манчестер", встретил убийцу в порту и потом доставил обратно в Британию, где тот был повешен.