Дети ангелов
Шрифт:
– Алло, Зинаида Степановна? Здравствуйте! Вас беспокоят из роддома, Курносов Александр Валентинович.
– Подождите! Кто это? Откуда? Из роддома?! Да подождите! – учительница, прикрывая телефон рукой, быстро вышла из учительской, и почти бегом направилась в пустующий кабинет математики. Там она захлопнула за собой дверь:
– Кто это? Что случилось?
– Алло! Алло! Вы меня слышите? – опять раздался мужской голос.
– Да! Из какого еще роддома? Что вам надо?
– Ваша дочь у нас. Она родила мальчика.
– Кто? Какая дочь?! Вы с ума сошли? – учительница перестала понимать происходящее.
– Я держу в руках ее мобильник. Вы в нем указаны как мать. Ваша дочь отказывается называть свое имя и прочую информацию. – У вас есть дочь?
– Моя дочь не беременна, – отрезала она.
– Боюсь, что вы ошибаетесь. Она только что родила малыша. Пожалуйста, вы можете подъехать прямо сейчас?
– Господи, наваждение какое-то, – все еще не веря в происходящее, Зинаида Степановна записала адрес роддома на тетрадке ученика. – Я сейчас буду.
Потом дрожащей рукой она искала в контактах Катин номер.
– Алло! – снова ответил мужской голос.
– Кто это?
– Зинаида Степановна, я только что вам представлялся. Курносов Александр Валентинович. Так вы подъедите?
– Да, – сообразив, наконец, что это никакой не розыгрыш, шепотом ответила та.
Зинаида Степановна дала отбой, засуетилась, схватила тетрадь, потом обратно положила ее на стол. Потом ринулась в учительскую.
Набрала номер директора.
– Иван Петрович, миленький! – истеричным тоном заскулила она. – Мне нужно срочно, срочно… Я не могу… Отмените мои уроки, пожалуйста, на сегодня! – не дождавшись ответа она дала отбой и выбежала в коридор.
Присутствующие в этот момент в учительской с удивлением переглянулись. В таком образе «солдафона» они еще не видели.
Александр Валентинович увидел в окне женщину, которая как-то странно подпрыгивала. Она и не шла, и не бежала. Он почему-то сразу догадался, кто это.
– Где она?! – прямо с порога закричала Зинаида Степановна, пребывая в крайней степени смятения.
– Успокойтесь, пожалуйста. Она в палате. Воды? – врач протянул ей стакан. – Зинаида Степановна, правильно понимаю?
Она мотнула головой и осушила стакан до дна, делая гулкие глотки.
– Как зовут вашу дочь?
– Екатерина. Екатерина Валентиновна Соловьева, – вода слегка отрезвила Зинаиду Степановну.
– Я правильно понимаю, что вы не в курсе ее беременности?
Мать Кати кивнула.
– Сколько лет вашей дочери?
– Восемнадцать сегодня исполнилось. Но дело не в этом. Она не может оставить ребенка себе. Мы с мужем развелись и продаем квартиру. Он выгоняет меня жить в комнату. Я не возьму ее с ребенком к себе!
Врач смотрел на ее раскрасневшееся лицо с недоумением.
– Надеюсь, вы говорите так, потому что до сих пор не в себе, – жестковато заметил акушер. – А сейчас мне нужны ее документы! Когда вы сможете их привезти?!
– Завтра.
– Нужно срочно, сегодня, прямо
сейчас! Это понятно?– Да, – тихо сказала она смирившись.
– Не смею вас больше задерживать, Зинаида Степановна.
Она встала и медленно направилась к двери.
Через минуту Александр Валентинович смотрел в окно на удаляющуюся фигуру.
– Бедный ребенок! Бедный ты, бедный! Угораздило же тебя родиться именно в этой семейке! – заметил он вслух печальным голосом.
На следующее утро Катя сидела в ординаторской.
– Катерина, вы понимаете, на что вы идете, отказываясь от ребенка?
– Да. Мне некуда его взять. Я хочу написать отказную. И уйти отсюда.
– Подписывайте! – сухо сказал Александр Валентинович, протягивая форму с отказом к Кате. – Учтите, если его усыновят, вы его никогда уже не увидите.
– Я знаю. Где подписать? – она черканула в листочке. – Когда я смогу уйти отсюда?
– Да хоть сейчас! – смотря на девушку с плохо скрываемым презрением, сказал врач. – Забирайте вещи и вон из роддома! Уходите!
В палате она быстро переодевалась.
– Неужели ты даже не хочешь посмотреть на своего сына? – спросила лежащая рядом с ней женщина, которая тоже вчера родила.
– Нет, нет и еще раз нет! Еще вопросы?! – Катя с ненавистью уставилась на нее.
– Конечно, не хочет! Кому охота на дауна смотреть! – сказала другая девушка, лежавшая рядом с окном.
– Чего?!
– Не «чего», а «кого»! Ты дауна родила, овца! Таких даже не усыновляют! Ты что, аборт не могла сделать, если тебе ребенок не нужен?! Зачем ты его обрекла на детдом и медленную смерть? Дура!
– Заткнись, иначе я тебя сейчас придушу!
– Я тебя сейчас сама придушу! А ну пошла отсюда! У нас молоко из-за тебя не приходит, овца! – девушка даже поднялась с постели, намереваясь приблизиться к обидчице.
Катя плюнула в ее сторону и вышла из палаты. Быстрым шагом направилась к камере хранения. Взяла там свои вещи и покинула больницу.
Екатерина Валентиновна Соловьева шла по набережной, залитой майским солнцем. Шла на встречу своей взрослой жизни. Она верила, что все плохое позади. Впереди ее ждет только хорошее. Теперь она сама распоряжается своей жизнью. Теперь, все будет по-другому!
Седьмого мая два Ивана, лечащий врач и муж, молча ходили туда-сюда в комнате отдыха роддома, куда доставили Машу. Каждый из них пытался скрывать мандраж.
– Иван Васильевич, ну пойдите уже узнайте, как там, а?
– Ваня, я был там пять минут назад. Нам сообщат. Пока все идет по плану, – голос доктора выдавал сильные переживания.
– Да, простите! Просто я волнуюсь!
– Ваня, я тоже волнуюсь! Все будет хорошо! – трель мобильного прервала их диалог.
– Алло! Да. Да! Мы можем их увидеть? Да, идем! Спасибо! – Иван Васильевич сильно хлопнул Морозова по плечу.
– Ну, вот видишь! А ты боялся! Поздравляю тебя, папаша!
Иван бросился к двери.