Дети Бафомета

– Вроде нет никого.

– Вставай тогда, – тихо сказала Острозубка.

– Ты первая.

– Боишься?

– Нет.

– Тогда вставай.

– Не хочу.

– Да сколько можно, – громко сказала Ушка и поднялась на лапы, – вы так до вечера будете спорить. Всё, я встала! Если заметят меня, то заметят всех!

– Никто вас не заметит, – раздался насмешливый голос.

Острозубка и Красноклык вскочили и стали оглядываться по сторонам.

– Кто здесь? – громко спросила Ушка, доставая топор.

– Ну не надо так сразу за топор хвататься, девочка, – сказал голос, – поранишься ненароком.

– Выходи и я тебя без топора так отделаю, что месяц под себя ходить будешь, – пригнув уши к голове, сказала зайчиха.

– Хорошо, хорошо, только не бей!

Из-за толстого дерева вышел взъерошенный заяц с одним ухом, закутанный в грязные тряпки и опирающийся на сучковатую палку.

– Вот он я, – поклонившись, сказал заяц и, волоча правую лапу, направился к Ушке, Отрозубке и Красноклыку.

– Стой! – вытянув лапу, сказала Ушка, – кто ты и что здесь делаешь?

Заяц с опаской покосился на топор в её лапе, грустно вздохнул и сел, прислонившись спиной к дереву.

– У вас курить есть? – спросил он.

Острозубка достала из пачки сигарету, и пошла было к нему, но Ушка её остановила.

– Мы не знаем, кто это, – сказала зайчиха, – может, это один из тех насильников, о которых нам рассказывали в школе. Может, у него нож под этими тряпками спрятан. Кинь ему сигарету и спички.

Острозубка кинула зайцу сигарету и коробок спичек. Тот поднял их дрожащей лапой и с наслаждением закурил.

– Да, – блаженно произнёс он, выдохнув дым, – сейчас бы ещё стаканчик водочки! Было бы вообще замечательно! М-м-м…

Ушка нервно застучала лапой по земле.

– Кто ты такой? – чеканя каждое слово, спросила она.

– Лесной чокнутый? – предположил Красноклык.

– Да не похож, – ответила Острозубка.

– Меня зовут Зубогрыз, – медленно сказал одноухий заяц, – и я здесь живу. Уже очень давно, между прочим. А сегодня иду себе, ковыляю потихонечку, смотрю – детишки по лесу шастают, дровишки таскают. Ну, мне интересно стало, дай, думаю, спрячусь, да посмотрю, что они дальше делать будут. А детишки испугались, на землю попадали. Не было там никаких грачей, детишки!

– А ты откуда знаешь? – спросила Ушка.

– Грачи так высоко не летают – им с такого расстояния ничего не разглядеть, – ответил заяц, – это же не орлы, а грачи!

Он засмеялся хриплым смехом, но тут же начал захлёбываться от кашля. Кашель словно разрывал его грудную клетку, внутри что-то булькало и клокотало. Заяц отбросил недокуренную сигарету, опустился на корточки и ребята увидели, что из его рта потекла тонкая струйка крови.

– Надо ему помочь! – воскликнула Острозубка.

Зубогрыз вытянул лапу вперёд и прохрипел:

– Не надо, не надо. Сейчас всё пройдёт.

Кашель действительно скоро прошёл и заяц, вытерев со рта кровь, снова сел.

– Уже лет десять так кашляю, – слабым голосом сказал он, – дышать тяжело, но, когда выпью, легчает. Можно у вас ещё сигарету попросить?

– Попросить можно всё, что угодно, – насмешливо ответила Ушка.

– Да ладно тебе, – возмутилась Острозубка, подбежала к Зубогрызу и протянула сигарету.

– Спасибо, девочка, – поблагодарил заяц, взял сигарету и чиркнул спичкой, – я давно не был у врача и не знаю, можно мне курить или нет. Как вы думаете?

– Нельзя, – ответила Ушка, – Острозубка, отойди от него!

Острозубка отошла от Зубогрыза, встала рядом с Красноклыком и тоже закурила.

– И мне дай, – попросил лис.

– Курить никому нельзя, детишки, – улыбнувшись, сказал Зубогрыз, – говорят, раньше с курением даже боролись. Сложно в это поверить, правда?

– Во многие вещи сложно поверить, но они существуют, – ответила Ушка.

– В то, что не существует, тоже можно поверить, – продолжил её мысль Зубогрыз.

Ушка насторожилась – он явно хотел вывести их на что-то серьёзное, иначе не стал бы ходить вокруг да около. Зубогрыз явно хотел, чтобы она открылась первой, но зайчиха не хотела рисковать.

– Что ты имеешь в виду?

– Много чего.

– Мы так с тобой можем вечно беседовать, прямо как эти, – Ушка кивнула на Острозубку и Красноклыка, – хочешь сказать – говори прямо, или мы уйдём. Нам лишних проблем не надо.

– Она всегда у вас такая? – спросил Зубогрыз.

– Первый раз её такой вижу, – ответила Острозубка, – Ушка обычно молчаливая, а сегодня сама не понимаю, что с ней случилось.

– Я тоже, – сказал Красноклык.

– Нормально со мной всё! – топнув лапой по земле, крикнула Ушка, – ну, ты будешь говорить, что ты имел в виду, когда сказал, что можно поверить в то, что не существует?

Зубогрыз внимательно посмотрел на Ушку.

– Да какого чёрта! – прошептал он себе под нос и встал, опёршись на палку.

– Не подходи.

– Я и не собираюсь, – ответил Зубогрыз, – я вас сейчас спрошу кое о чём.

Ушка кивнула.

– Вы верите в то, что у Мудрокрыса есть чудо-ракеты?

– Это которые сто раз могут планету облететь? – спросила Острозубка.

– Да.

– Нет, – твёрдо ответила Ушка.

Острозубка и Красноклык со страхом посмотрели на подругу.

– Ушка, ты что? Разве можно так говорить при незнакомце? – с неподдельным ужасом прошептала мышка.

– А мне всё равно, – ответила Ушка, – не верю. Я ни во что не верю.

– Замечательно, – восхищённо сказал Зубогрыз, – значит, есть те, кто прозрел.

– Ты про что? – спросила зайчиха.

– Про то, что есть те, кто не верит во все эти достижения, победы, врагов, великого лидера. Мы называли его Мелкомразью.

– Плешекрыс, – сказала Ушка.

Зубогрыз усмехнулся:

– Звучит смешно, ведь он действительно просто плешивая крыса, а не великий лидер.

– Ты знаком с ним?

– Да.

Острозубка и Красноклык в ужасе присели на корточки – они ещё никогда в жизни не встречали того, кто был лично знаком с великим лидером.

Ушка положила топор рядом с кучей хвороста.

– И как ты с ним познакомился?

– Разве это так важно?

– Нет, но просто интересно, что кто-то, кто лично знает великого лидера, живёт в лесу.

– Мне тяжело стоять, – сказал Зубогрыз,– поэтому я присяду. Вы ещё не родились, когда он пришёл к власти, и я был одним из тех, кто ему помогал.