Дети джунглей (сборник)

– Рядом.., рядом с блондинкой, сэр?

– Да, рядом с блондинкой. Так вы видели меня или нет?

– Ну, блондинка там была, и если вы говорите, что стояли рядом с ней… То есть я хочу сказать, я не помню, но…

– Так, значит, вы меня видели?

– Я.., я не помню, сэр.

– Меня там не было! Но если вы не можете вспомнить, был я там или нет, как вы можете утверждать, приходил мистер Пирс за пачкой сигарет или нет, в особенности когда – по вашему собственному признанию – вы все это время смотрели шоу?

– Я…

– У меня, больше нет вопросов, – сказал я.

Я услышал шепоток в зале и понял, что это сработало. Я нанес удар показаниям свидетелей окружного прокурора, и жюри присяжных теперь сомневается. Если окружной прокурор ошибся, не исключено, что он ошибается и в большем. Разве не мог Харли дать девушке свою зажигалку? Разве его рассказ не может быть правдивым от начала и до конца? В конце концов, ведь доказательства окружной прокурор строит на косвенных уликах.

Я вставил все это в свое заключительное слово. Я изобразил Харли честным жителем города, человеком таким же, как я и все остальные, любящим мужем и примерным отцом. Человеком, который нанял девочку посидеть с детьми, ту самую, которую нанимал весь год, и тихо-мирно пошел в кино, пропустил стаканчик с женой, а потом вернулся домой. Он отвез девочку к ее дому, высадил у дверей, а потом вернулся к своей жене. Какой-то неизвестный напал на девушку, когда он уехал. Но это был не Харли. Только не этот человек, сидящий здесь, говорил я им, только не человек, который мог бы быть вам братом или мужем, только не он.

Жюри заседало полчаса. Когда присяжные вернулись, то их вердикт был: “Невиновен”.

***

Мы отпраздновали это в тот же вечер. Харли и Марсия пришли к нам, а с детьми согласилась посидеть его теща. Мы смеялись, пили, а Харли не переставал повторять:

– Им нужен был козел отпущения, Дейв. Но ты им показал! Знает Бог, ты показал им, что нельзя так шутить с невиновным человеком!

Он говорил мне, что я, черт побери, самый лучший адвокат в мире, а потом начал петь песни, а мы все подхватили за ним, а потом снова пили. Вечеринка была в самом разгаре, когда вдруг в комнату вошла Бэт.

У нее было свидание с одним мальчиком, живущим по соседству. Он довез ее до парадной двери, и она вошла в гостиную. Она поздоровалась с Марсией и Харли, когда мы перестали петь, а потом извинилась и стала подниматься по лестнице к себе в комнату.

– Сколько ей теперь, Дейв? – спросил Харли.

– Шестнадцать, – ответил я.

– Милая девочка, – сказал он очень тихо.

Я наблюдал, как Бэт поднималась по лестнице, и наблюдал с гордостью. Она оставалась моей маленькой девочкой, но быстро превращалась в женщину. Она поднималась по ступеням уверенно, быстро, так, как умеют подниматься молодые грациозные девушки, и тут я перевел взгляд на Харли.

Он тоже смотрел на Бэт. Он смотрел на ее ноги, когда она все выше и выше поднималась по лестнице, потом окинул взглядом все ее молодое тело, медленно, методически.

Он не сводил с нее глаз до тех пор, пока она не открыла дверь своей комнаты и не исчезла из виду. А потом он сказал:

– Что еще споем, ребята?

Я посмотрел на Харли, а потом на пустую лестницу и неожиданно почувствовал себя очень глупо. Я почувствовал себя глупцом, наивным глупцом. Наивным и одураченным. Я почувствовал себя тем козлом отпущения, о котором говорил Харли.

И к следующей песне я не присоединился.

Посмотреть, как он умрет

Если ты глава шайки, то тебе полагается первым узнавать все о доносах в полицию. Потом ты скармливаешь новости остальным парням и смотришь на результат, и если это им не нравится, то кому-то может здорово не повезти. Кто-то может оставить этот мир добровольно или с простреленной башкой.

Вот почему я разозлился, когда Айелло приперся ко мне, всем своим видом показывая, что хочет сообщить нечто важное. Он стоял в дверном проеме, подняв воротник куртки до носа, и сперва я даже подумал, что он обкурился марихуаной. Потом я понял, что он вовсе не под марафетом, хотя в глазах у него был тот же усталый свет.

– Куда путь держишь, Ай? – осведомился я.

Айелло оглянулся, словно за ним по пятам гнались копы. Он взял меня за руку, вошел в комнату и сказал:

– Дэнни, у меня есть кое-что горяченькое.

– И что же? – спросил я. – Неужели в штанах?

– Успокойся, мужик! – предостерег меня он.

– Тогда выбирай слова, – посоветовал я ему.

– Дэнни, то, что я хочу сказать, действительно важно.

– Тогда выкладывай.

– Дьянго Манзетти, – выпалил он. Он произнес это имя хриплым шепотом. Я посмотрел на него с удивлением и решил, что он все-таки накурился дури.

– И что с ним?

– Он здесь.

– Что ты хочешь сказать? Где это “здесь”?

– По соседству.

– Да ты спятил! – не поверил я.

– Богом клянусь, Дэнни! Я его сам видел.

– Где?

– Я поднимался к Луизе. Ты знаешь Луизу?

– Луизу я знаю.

– Она живет на седьмом этаже. Я заметил этого парня, он поднимался прямо передо мной. Он хромал. Я стал прикидывать, кто из наших парней хромает. Сперва я подумал, что это Карл. А потом я вспомнил Дьянго.

– Тысяча ребят хромает.

– Конечно, только назови мне еще кого-нибудь, парень. Во всяком случае, мне захотелось посмотреть ему в лицо. Это был Дьянго.

– И как же тебе удалось заглянуть ему в лицо?

– Он тоже поднялся до седьмого этажа. Я стучал в дверь к Луизе, а хромой прошел до конца коридора и стал вставлять ключ в замок. Потом он вспомнил, что я остался сзади, и повернулся, чтобы посмотреть на меня, и вот так я увидел его лицо. Это был Дьянго, точно.

– И что ты сделал?

– Ничего. Быстренько унес ноги, чтобы он не подумал, что я за ним слежу. Этого типа разыскивают во многих штатах, Дэн…

– Ты рассказал об этом Луизе?

– Нет.

– Точно?

– Дэн, точно.

Айелло как-то странно на меня посмотрел, а потом отвел глаза.

– А кому ты рассказал об этом, Ай?

– Никому, Дэнни. Клянусь глазами своей матери! Тебе первому говорю.

– И как он выглядит? – спросил я.

– Дьянго? Прекрасно. Он прекрасно выглядит, Дэнни.

– А почему ты только сейчас мне об этом рассказываешь?

– Ну я же только сейчас тебя увидел! – жалобно ответил Айелло.

– А почему ты не разыскал меня?

– Ну, не знаю. Был занят.

– И чем же? Стоял в дверях с поднятым пальцем?

– Я.., я… – Айелло замялся. – Я тебя искал. Я решил, что ты непременно тут появишься.