Дети Хаоса

— Саманта, если вы намекаете, что он жив, пока живы ваши старшие дети, то извините, но вы дура.

Королева помолчала, затем встряхнула головой и улыбнулась.

— Заслужила. Прощаю.

Ярл бережно положил малыша в его колыбельку и отошел в сторону, а затем, вслед за королевой, в другую комнату.

— Ярл, — без обиняков перешла она к своему больному вопросу. — Моей благосклонности стали добиваться некоторые дворяне…

— И могут возникнуть многие осложнения. — кивнул ярл. — Вы умница, Саманта.

— Хотя иногда — и круглая дура. — улыбнулась она.

— Я, каюсь, применил без вашего ведома некоторые исследующие заклинания. — решился ярл. — У вас с Оливером будут здоровые, крепкие дети.

— И с изрядным Даром повелевать невидимыми силами. — добавил он. — Как у Вильды. Пора подумать о друзьях и помощниках маленькому принцу Хенрику.

— А почему бы и нет? — задумчиво пробормотала королева. — Как это ни парадоксально, но это наилучший вариант.

— Барон в меру порядочен и весьма не глуп. И обладает достаточной силой, чтобы заткнуть рты. Даже, если и мечом.

Королева молчала. Боги знают, где бродили ее мысли…

— И еще. Мой преемник человек порядочный, но временами слишком нейтральный. Со временем в вашем королевстве возникнет некоторое головокружение от успехов, поэтому потом Император пришлет ястреба, вроде меня…

— Идите же, ярл. Вы такой человек, общение с которым обжигает душу. Ступайте!

— Вот. — Император отодвинул последний из документов, который прочел и подписал. — Все. Передача титулов, земель и денег твоим детям. Теперь это имеет силу закона, и обратно хода нет.

Присутствующие при подписании кисло вздохнули.

— Но. — он обвел всех своим хитрым взглядом. — Мы тут посоветовались с умными людьми…

Он ласково положил свои пальцы на руку супруги.

— Несколько лет тому, как все знают, ярл спас более, чем жизнь, моей дочери Рамоне, ныне принцессе на троне Империи Восходящего Солнца.

— Как знают очень немногие, мне тоже. — неожиданно добавила Императрица.

— Как? — ахнула несдержанная на язычок Айне.

— Тут дело политическое. — чуть нахмурился Император. — Не лезьте.

— Ярл, как вы молчали? — упрекнула Королева Эльфов.

Даже баронесса Аэлирне, бледная и молчаливая, подняла бровь.

«И ты не сказал даже мне? Ну, ты и скотина, черная твоя душа…»

— Увы, не ярл, и даже не Valle. — поклонился тот. — Не унижайтесь, якшаясь с простолюдинами.

— Так вот. — Император чуть возвысил голос. — Мы нашли, что по закону, за спасение члена королевской семьи мы можем посвящать в рыцари без майората. И этот титул не может быть отнят, хотя и распространяется на потомков. Это особый, очень древний обычай.

— Да, еще от ранних Дану. — негромко подтвердила Элеанор.

— Так подойди, Никто, и имя твое Никто, и преклони колена!

Император вытащил из воздуха Рубиновую Шпагу.

— Мы, властью, данной нам богами и людьми…

Когда он закончил, подошла Королева Эльфов. Протянула руку с нежно светящимся зеленым клинком. Звякнув, тоже положила на плечо, поверх шпаги Императора. Айне подхватилась, достала старинную шпагу своего отца и присоединила ее к двум первым. Лезвие и эфес тотчас же засветились переливающимся фиолетово-голубым светом.

Императрица подошла и положила ему на голову свою ладонь.

— Я нарекаю тебя — Ровер. На древнем языке гномов это означает — бродяга, скиталец.

— Отныне и во веки веков! — в три голоса подтвердили обладатели шпаг. А донья Эстрелла одела на голову рыцаря серебряный обруч с тонко светящейся звездой вделанного камня.

— Встаньте, сэр Ровер! — повелел Император громовым голосом. — И пусть шаги ваши будут легкими, а удары тяжелыми!

Он сидел на вершине Крокадеро, наблюдая, как солнце валится куда-то за Империю. Горный ветер послушно облетал его, а тучи плавно проплывали внизу, тяжело перетаскивая свое брюхо через перевалы. Даже орлы отсюда казались маленькими крестиками на фоне земли.

Рядом мелькнула тень, и когда макушка горы погрузилась во мрак, возле него стояла Повелительница Ночи.

— Божественная Ратри. — он тяжело встал, намереваясь поклониться.

— Оставь эти кривлянья. — махнула она рукой. Села, свесив затянутые в лосины и сапожки ноги в пропасть. Положила рядом копье.

— Оставь. Еще неизвестно, кто кому в конце концов будет кланяться. Я, разумеется, не имею в виду, что спешу примкнуть к сильному. Садись, есть разговор.

Он пожал плечами, непривычно пустыми без скимитара, и сел рядом.

Некоторое время они молчали.

— Принцессы — повелительницы перворожденных — просят, чтобы я оказала им свое покровительство. Им — это всем перворожденным. Всему их племени, всей их новой империи.

Он молчал.

— Знаю, знаю, — вздохнула она. — Работа еще из тех. Что скажешь?

Он пожал плечами.

— И какую же цену божественная за это требует?

Ратри извлекла бутылку старого Aetanne, небрежным движением пальцев откупорила. Отпила прямо из горлышка, протянула ему. Он взял, подержал в руках.

— Ах вот оно что…

Богиня взглянула ему в глаза.

— Не требует, просит. Но — не заставляй произнести слово «умоляет».

Он глухо произнес. — Я не теряю надежды когда-нибудь…

— Что эта остроухая красотка к тебе вернется? — протянула Ратри. — Что ж, возможно, ты прав. Да, ты прав, или я в тебе ошибаюсь. Но — Аэлирне сделала ошибку, и я своего шанса не упущу. Мне нужно всего пять-десять лет. Согласись, не так уж много для повелительницы ночи, от которой тысячелетиями шарахаются все светлые боги. А с Сетом у меня не заладилось. Он тоже предпочитает блондинок.

— Клянусь небом, они все делают большую ошибку.

Глаза ее вспыхнули.

— И ?..

— Я не светлый бог. — проворчал он. — И в темные не лезу. Да и вообще в небожители. Я никто — и имя мое Никто. Это понятно?

— Понятно, хотя и странно. И все же?

Он улыбнулся ей и решительно отхлебнул вина.

— Мне нравится это вино. И я намерен испить еще немного.

Сияющие глаза богини приблизились. Они смежились в блаженной истоме, когда он сорвал с ее губ первый поцелуй. Копье упало куда-то вниз, вызвав бешеный камнепад на закатном склоне горы. Звезды вспыхнули ярким, колдовским светом, стеля ложе своей повелительнице.