Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Дети Хедина (антология)
Шрифт:

– Я…

Мы не успели опомниться, как нас потянуло друг к другу, наши губы встретились. Но спустя пару долгих минут она меня оттолкнула.

– Уходи сейчас же, – выдавила она. – Это все полнолуние…

И отерла губы рукавом.

– Извини… – Я развернулся и вышел вон.

3. Полнолуние

Первым делом, придя домой, я снял и встряхнул пальто. Послышался возмущенный писк, и из него кубарем вывалился на пол чертенок.

– Мог бы повежливее, Янош, – произнес он своим глумливым голоском и заскочил на диван.

– Да неужели? – Я сцапал его за шкирку и потащил в ванну.

– Нет, Янош, только не мыться! –

завопил чертяка.

– Чтобы у меня опять вся квартира псиной провоняла?

Я заткнул в раковине слив, раскрыл на всю мощь кран и ливанул под водяную струю приличную порцию шампуня. Потом, засомневавшись, высыпал туда же полпачки стирального порошка и утопил в пене вопящего черта. Я бы и в стиралку мог без зазрения совести его запихнуть, если бы не был уверен, что тот без труда оттуда смоется. А так я его хоть за загривок крепко держал. Всласть поизмывавшись над чертом, я прополоскал его, замотал в полотенце для рук и поставил на закрытую крышку унитаза. С обвисших его острых ушей текла вода, шерсть слиплась, и он стал казаться совсем маленьким, тоненьким, хрупким существом. Но я знал, насколько все это обманчиво. Сам он морщил мордочку, чихал, фыркал и сморкался в край полотенца. Под копытцами натекла лужица, в которой плавала кисточка хвоста. Я вгляделся в цвет подсыхающего меха. Он становился ржаво-рыжим.

– Я думал, ты Черныш, – заметил я.

– Он остался у Элишки, – насупился чертик. – За то время, как мы жили с тобой, мог бы научиться нас различать.

– Больно надо. Давай, хорош сопли пускать.

– Да, хозяин, – Рыжик с некоторым неудовольствием расстался с полотенцем, отряхнулся, как собака, разбрызгивая остатки влаги, и весь взъерошенный запрыгнул мне на плечо.

– Так кто из вас двоих таскал протухшее крыло вампира и уверял, что это жизненно необходимый талисман? – поинтересовался я, направляясь на кухню.

– Боюсь, мы оба. Но ты путаешь, хозяин. Это была еда, а не…

– Как мило.

– Но мы ведь выкинули его.

– Еще бы.

– Еще бы не выкинули, – подхватил Рыжик и гнусно захихикал: – Ты подумал, что из-за этого крыла мерцало кольцо у охотницы?

– Да, припомнил ваш «талисман». – Я за шкирку перетащил черта с плеча на стол, достал бутылку вина, бокал и сувенирный наперсток с гербом города.

– Мне можно и побольше, а тебе, хозяин, доктор категорически не рекомендовал.

– А тебе с твоим братцем не вредно иногда вовремя заткнуться. – Я отвесил ему щелбан.

Я выпил полный бокал вина, накапав и Рыжику в наперсток, и принялся готовить себе обед.

– Если бы ты остался там, тебе не пришлось бы этим заниматься, – заметил Рыжик, вылизывая последние капли из наперстка. – Пока я жил у них, запомнил несколько рецептов старухи, так что, если ты пожелаешь, хозяин, чего-нибудь более…

Он принюхался, мигом перескочил на плиту, суя свой нос прямо в сковородку. Я ткнул ему в пузо вилкой.

– Всегда хотел узнать, каков на вкус поджаренный черт. Брысь, пока там не оказалась твоя шерсть.

– Колбаски! – У него разве что слюнки не текли. – Пахнут ничуть не хуже, чем у старухи.

Он вернулся на стол, облизнувшись и показав мелкие, острые, как иглы, зубы, и вздохнул.

– Чернышу лучше – его там накормят всякой вкуснятиной.

– Тараканами, что ли? Или молью с ее старой шубы?

– Фу, – Рыжик скривился. – Моль на вкус ничем не лучше пыли, а вот таррр…

Я сунул ему под нос блюдечко с нарезанными кружками поджаренной колбасы. И чертик наконец умолк. После обеда мне жутко захотелось спать, как обычно бывает в день полной луны. Я бросил посуду в посудомойку, добрел до спальни и, задернув шторы на окнах, в которых

ярко сияло полуденное солнце, не раздеваясь, упал на постель.

Разбудило меня постукивание по оконному стеклу. Комната тонула в темноте. А за портьерами виднелись две размытые тени, которые и производили шум. Рыжик, который спал у меня под боком, буквально свернув уши в трубочку, с недовольным бухтением полез под подушку, но я выволок его оттуда за хвост. Подошел к окну с безвольно болтающимся, словно марионетка, полусонным чертом, чуть отдернул штору и увидел Элишку. Она что-то заговорила, но до меня не долетело ни звука, пока я не распахнул окно. И тут же обе обнаженные девицы, облаченные только в лунный свет, метнулись внутрь и, дрожа от холода, прижались ко мне.

– Ну, наконец-то, Янош, – Элишка уткнулась лицом мне в шею, и я ощутил, какие у нее ледяные губы, нос и щеки.

– Вы зачем прилетели? – с неодобрением поинтересовался я. – Да еще в таком виде?

От обеих сильно пахло вином, но пока добирались до меня, они, похоже, успели протрезветь.

– Сегодня же полнолуние. – Постукивая зубами, Катерина прислушалась к какому-то визгу, открыла дамскую сумочку – единственное, что на ней было, – и оттуда выскочил лохматый комок.

– А этого вы зачем притащили?! – Я уже возмущался в полный голос. – Мне вполне хватает одного.

Я словил второго чертяку. Элишка между тем закрыла окно и нашла выключатель. Загорелся электрический свет. Сестры открыли рот от удивления.

– Ты здесь живешь, Янош?

Они принялись оглядывать все вокруг. Я жил в студии. Это была огромная комната примерно в сто квадратных метров, с высоким потолком, разделенная на несколько зон. Вся она была выполнена в стиле хай-тек в серо-стальных тонах. Ничего лишнего. В зоне спальни только кровать и встроенный в стену вещевой шкаф. Далее шла зона кабинета с небольшим столом, где стоял компьютер, и книжными шкафами. Следом – зона гостиной с диваном, парой кресел и низким стеклянным журнальным столиком. Кухня в том же стиле располагалась в отдельной комнате. Еще была ванная, выполненная в более теплых и светлых тонах.

– Не лучшая идея посетить меня сегодня, – заметил я и подтолкнул дрожащих девушек в сторону ванной комнаты. – Вам лучше принять горячий душ, а потом…

– Ты выпроваживаешь нас?! – возмутилась Элишка.

Ее холодные руки скользнули мне под рубашку, и я почувствовал легкий, но чувствительный укол ее когтей.

– Милая… – начал я, оказавшись беспомощным, потому что держал обоих чертенят за горло с риском удушить обоих, но чтобы они и слова не сказали.

– Ты ждешь сегодня женщину? – В глазах Элишки разгоралась ярость, и я ощутил более чувствительный укол.

– Что?! Конечно, нет. Но за моим домом следят, и вам далеко не безопасно здесь появляться и тем более оставаться.

Элишка смягчилась.

– Ты уже виделся с ними?

– Разумеется, а завтра мне надо быть с утра на совете…

Наконец мы добрались до ванной. Здесь они издали вопль восторга и взлетели чуть ли не до потолка.

– Я сказал – душ! – запоздало напомнил я, но обе уже опустились в светло-серую раковину джакузи и, раскрыв краны на полную мощность, принялись плескаться, открывая бутылочки с шампунем и мылом для ванн, нюхая содержимое и выливая под шипящие водяные струи. Конечно, разве после вида такой роскоши кто-нибудь из них обратил бы внимание на скромную душевую кабину по соседству. Смирившись с неизбежным и воспользовавшись тем, что обе сестры увлечены, я занялся чертями. Первым я отпустил задыхающегося Рыжика. Потом выстирал Черныша, как недавно его братца. Он долго выплевывал мыльную воду, прежде чем снова обрел дар речи.

Поделиться с друзьями: