Дети Хедина (антология)

Я исчез среди крыш. Устроившись в густой тени чердачного окна, я увидел, как несколько черных силуэтов скользят по узким переулкам. Наконец они оказались в тупичке.

– Доминик?! Петр?! – до меня долетел изумленный возглас Матиаша, узнавшего охотников, стоящих на улице у входа в лавку.

– Да, как ни удивительно, это мы, – откликнулся Петр.

– Но как?!

– Можно мы сначала что-нибудь съедим и примем ванну, а то, кажется, мы подхватили вшей в подвале этой ведьмы, – предложил Доминик.

– Где Ян?

– Станет он тебя дожидаться, – проворчал Петр.

– Есть сигареты? – спросил Доминик. – Курить хочется до смерти.

Я усмехнулся и направился домой.

В полдень меня разбудил телефонный звонок. Я машинально взял трубку.

– Да?

– Я тебя тоже разбудил, Ян? – В трубке послышался голос Матиаша.

– Что надо? – несколько грубо поинтересовался я.

– Мне удалось потолковать с Кларой, и мы, пожалуй, смогли кое о чем договориться. Она сказала, чтобы я ни в коем случае не позволил тебе послезавтра оказаться на вышеградской скале.

– Ты дурак! – Я бросил трубку.

Но он позвонил снова.

– Ты дурак, потому что старая ведьма водит тебя за нос! – И прежде чем он успел что-либо сказать, вновь нажал отбой, а следом и вовсе отключил телефон.

Рядом зашевелилась проснувшаяся Элишка. Я потянулся и посмотрел в потолок, понимая, что сон ушел. Я поднялся, принял душ и занялся готовкой позднего завтрака. Элишка, шлепая босыми ногами, появилась на кухне и, согнав со стула чертенят, не поделивших кусок ветчины, уселась за стол.

– Это они звонили? Что им надо?

– Скучно им без меня. – Я налил нам кофе.

– Почему ты не выбросишь этот телефон к дьяволу? – Элишка захрустела поджаренными хлебцами.

– Я не выбрасываю вещи до тех пор, пока считаю их нужными.

– Ты еще будешь общаться с ними? – Она нахмурилась.

– Да. Всегда полезно знать точку зрения врага, тем более что это можно сделать на расстоянии.

– По-моему, их точка зрения уже известна, если они хотели тебя убить.

– Сейчас это желание несколько подкорректировано.

Элишка некоторое время молча ела.

– Что находится за семью дверями? – спросила она.

– Это тайна.

– Ты мне не доверяешь?

– Нет, я просто сам не знаю…

Элишка с изумлением воззрилась на меня.

– Хочешь сказать?!

– Ну, не то чтобы не знаю. – Я понял, что ее возмутило. – Там хранится мое истинное имя.

– Твое имя? – с недоумением повторила она. – Но зачем… Разве это так важно? У тебя прекрасное имя!

– Да, конечно, оно самое популярное в Чехии.

– Разве оно стоит стольких жизней?

– Сейчас ты мне очень напомнила твою сестру.

– Прости, Янош, но я всего лишь хочу понять, – Элишка встревоженно смотрела на меня.

– Вместе с именем вернется частица моей памяти.

– Памяти? – совсем уже ничего не понимая, удивилась она.

– Ш-ш. – Я взял ее руку и прижал к своим губам, задавив порыв рассказать ей. – Я не хочу тебя пугать. Пожалуйста. Поэтому лучше, если ты не будешь знать.

А потом подарил ей колечко – ободок образовывали золотые стебли переплетенных трав, а темно-синие камни, такие же сверкающие, как глаза Элишки, являлись лепестками ирисов.

– Это же настоящие сапфиры, – изумленно прошептала она.

– Во всем мире только одно такое кольцо.

Я поцеловал ее.

Оставив Элишку дома, я отправился в Вышеград, чтобы заранее оглядеться. Каким образом, интересно, Матиаш хотел помешать мне? Небо вновь расчистилось, сияло солнце. Когда я неспешно добрался до скалы, время близилось к вечеру. Я поднялся по тропе наверх. Подо мной текла Влтава, а дальше лежала предвечерняя Прага, и красная черепица на крышах домов еще больше алела в лучах заката. Над пропастью дул ледяной ветер, и я поднес ладони ко рту, согревая их дыханием.

– Ты не поторопился, назвав меня дураком? – спросил Матиаш за моей спиной.

Я обернулся. Рядом с Матиашем стояла Клара.

– Какая милая картина, – произнес я, продолжая дуть на озябшие пальцы. – Никогда бы не смог представить, что вы сможете мирно стоять рядышком…

Матиаш, обнажая клинок, шагнул ко мне.

– Не вздумай смыться, Ян. Ты на прицеле, но на этот раз, будь уверен, пули тебя достанут. Нас тут много, разумеется. Но сперва – отдай ключи и прикажи своим чертям убраться от тебя.

– Досадно, Матиаш, но все перечисленное у меня не с собой, – я вывернул карманы. – Даже ножа нет.

– Тогда я поторопился назвать тебя лучшим охотником.

Матиаш крепче сжал рукоять, еще ближе подбираясь ко мне.

– Ты даже не представляешь, насколько верны были твои слова. – Я неодобрительно покачал головой.

К рыже-алым отсветам заходящего солнца присоединились тонкие красные лучики, забегавшие по мне красными муравьями.

– Славно перестраховались, – заметил я. – Ты смог договориться не только с Кларой, но и с Ондрием.

– Это оказалось чрезвычайно легко, особенно после того, как ты пристрелил Диану и Томаша. Он считал их особо важными агентами.

– А ведь ты так и не понял, из-за чего вся эта кутерьма…

– Не слушай его! – оборвала меня старая ведьма. – Он мастак заговаривать зубы. Лжец, предатель!

Матиаш подошел ко мне уже на расстоянии вытянутой руки. Я мельком оглянулся – до пропасти всего три шага.

– Даже не думай дергаться, шагнешь в сторону – и из тебя сделают решето.

– Что ж, мне так и стоять, как барану на закланье?

Матиаш внимательно смотрел на меня, и в его глазах появилось некоторое недоумение.

– Тебе не страшно умирать, а, Ян?

Я рассмеялся, прищурив глаза на солнце. Я опередил Матиаша на короткий миг. Он вскрикнул от боли, когда его грудь пронзили мои когти. Но и его клинок вошел в мою плоть.

– Сдохни! – Матиаш, обливаясь потом, валился на меня, всаживая нож еще глубже.

Я смеялся.

– Почему?!

Он заглядывал мне в глаза, ему было чертовски больно и страшно, но еще больше его пугало внезапно обрушившееся на него непонимание, и расширившиеся его зрачки тьмой наполняло отчаяние. Он пытался найти страх и у меня, но не находил. Пытался найти подтверждение своей победы, но и этого не видел.