Дети и деньги. Что разрешать, как запрещать, к чему готовиться
Шрифт:
Честно говоря, я вообще не могу представить такую домашнюю работу, с которой бы не справился двенадцатилетний человек. Я знаю девочку, которая в 12 лет уже прилично готовила, полностью блюла порядок в своей комнате, оставалась одна с младшим братом и ездила с дачи на электричке. А у соседки, одинокой мамы двоих детей, старший семилетний сын вставал утром сам, будил-одевал младшую сестру, готовил на двоих завтрак и отводил сестру в сад по дороге в школу. Потому что мама работала с 5:30.
Да, есть такие виды работ, которые не все любят делать. Но тут есть выбор: один терпеть не может гладить белье, а другой может посвятить полдня этому в высшей степени медитативному занятию, расслабляясь и умиротворяясь.
Вопрос оплаты домашних обязанностей обязательно возникнет. Я бы платила за те услуги, которые оплачивают специалистам: мытье окон, подстригание газона, мытье машины и т. д. В принципе, если есть выбор – нанять постороннего
Одна моя знакомая с интересом выслушала предложение сына платить ему за работу в качестве няньки для младшей сестры. А потом выставила ему счет за то, что ОНА делает для него: кухарка, прачка, уборщица, репетитор по английскому, шофер и эскорт-услуги в одном флаконе. Мальчик в результате остался сильно должен. Больше он этот вопрос не поднимал.
С другой стороны, если вам постоянно требуется бебиситтер, а старший ребенок не прочь подзаработать, то можно договориться, что вы повышаете ему сумму карманных денег или оплачиваете дорогостоящие занятия, а он отпускает вас учиться по вечерам. Но, наверное, не стоит переходить на почасовую оплату игр с сестрой или братом.
Услышала где-то про весьма достойный воспитательный пример: родители не берут няню для среднего ребенка, в садик за ним ходит старшая сестра. А деньги, которые потенциально платились бы няне, кладут на именной счет старшей дочери с условием, что они пойдут на оплату ее обучения в вузе. Очень разумный ход, на мой взгляд.
Резюме. Подростковый возраст потому и называется «переходным», что за эти несколько лет осуществляется превращение ребенка во взрослого человека. Процесс этот долгий и может быть довольно болезненным. Основное правило для родителей подростков – охранять свои границы и не надеяться на интуитивное понимание. Все нужно проговаривать, а еще лучше – записывать.
Вплотную к теме оплаты домашней работы примыкает следующая.
Глава семнадцатая, посвященная законному детскому труду
Уже лет с девяти у родителей многих детей возникает мысль, что за некоторые телодвижения можно платить им деньги. И если сначала она (мысль) кажется довольно дикой, то постепенно все проникаются уверенностью, что заработанные, а не подаренные или выданные деньги – это круто и здорово.
«Папа, купи мне новую игру!» – «А почему бы тебе не заработать на нее?» Достойный повод, чтобы начать делать что-то осознанно, не только для забавы и развлечения, но и для извлечения доходов. Хорошо было во времена Тома Сойера разносить газеты и красить заборы. В наше время, да еще и живя в мегаполисе, приходится основательно напрягать фантазию, чтобы придумать себе способ заработать. Но ведь и во взрослой жизни нам приходится это делать, не так ли?
Начинать можно с небольших заданий, вроде уже упомянутого сбора стеклотары, с поправкой на современные реалии. Самое примитивное – смотать клубки для нового маминого рукодельного проекта. Продырявить тысячу листов дыроколом для папиного доклада. Главное – чтобы в задании сочеталась общественная польза и РЕАЛЬНАЯ необходимость.
Помните, в нашем пионерском детстве все собирали макулатуру? Мучились с ней страшно, обходили квартиры в своем и чужом подъезде, рисковали, тащили эти тяжеленные пачки рано утром на школьный двор (почему-то всегда была зима), стояли в очереди на весы, волновались, выпускали стенгазету и награждали победителей. А потом смотрели, как вся эта огромная куча горит, по приказу директора, потому что никому не нужна. Я лично не знаю более эффективного способа отвратить детей от общественных работ.
А вот наши дачные соседи, вынужденные держать на участке троих внуков-погодков семи-девяти лет, решили проблему избытка свободного времени и энергии очень эффективно. Старый дом нуждался в покраске, но сначала его нужно было ошкурить. И дед назначил норму выработки и цену: 10 копеек доска. Мальчишки ныли, пытались отмазаться, но, получив на руки первую зарплату, взбодрились, и за месяц дом был ошкурен. Я, помнится, пригорюнилась над общей суммой, но дед тихонько сказал, что шабашникам он заплатил бы втрое больше. Это было еще в «дотаджикские» времена.
Мы ездили в трудовые лагеря, нанимались на четверть ставки в булочную, я продавала бублики с лотка на ВДНХ после шестого класса. Это было здорово,
интересно, похоже на настоящую работу. Денег получалось немного, но они были заработанные, к ним и отношение было совсем другое. Чем можно занять современных детей? Записать сто дисков с презентацией для раздачи на выставке. Отсканировать картинки. Мне сын забивал данные анкет в таблицы Excel. Так как это была часть моей работы, я просто заплатила из гонорара соответственную часть. Покрасить снаружи дом (привет Тому Сойеру снова), чтобы не нанимать работяг.Вокруг нашего участка валандалась группа подростков, пять четырнадцати-пятнадцатилетних долгоногих и длинноруких гоблинов. Заняться им было решительно нечем, они лениво перебрехивались, иногда пытались срывающимися басами вызвать на улицу своих подружек, чем мешали заснуть моей новорожденной дочери. В конце концов я не выдержала.
«Так, – вышла я из ворот, поза классическая: “руки в боки, и мне наплевать, на каком ухе у тебя тюбетейка”. – Ты, длинный, иди сюда. Совсем заняться нечем?»
«А че?» – в глазах одновременно испуг и вызов.
«Вот эту кучу дров видите? Переколите всю и уложите в поленницу. Заплачу».
Они не читали «Тимура и его команду», но радостно бросились к куче дров. Еще бы, наконец-то нашлось занятие. И инструмент я им выдала: не какой-то там дедовский топорик, а настоящий канадский колун на желтом топорище. Надо было видеть, как они под ним качались, пытаясь хилыми ручонками осуществить богатырский замах. В какой-то момент мне пришлось вмешаться, когда я каким-то чудом углядела, что один из них пытается «поддержать» падающее полено, пока другой замахивается.
Они пыхтели и потели часа полтора. Они уже забыли об оплате, им важно было победить эту злосчастную кучу дров. От денег они гордо отказались, я вынесла им огромный пирог с начинкой, они ели его стоя и обсуждали «как я круто замахнулся».
Еще хороший способ заработать – обналичивать металлическую мелочь. Трудовое участие в этом случае выражается в подсчете суммы и оттаскивании позвякивающего мешка в ближайший магазинчик, где согласятся обменять «золотой песок» на ассигнации.
Из опыта коллег: трое братьев, 4, 7 и 9 лет, собирали на море раковины-рапаны, сначала пытались ими торговать прямо на пляже, но быстро обнаружили, что эта ниша занята и конкуренты гораздо старше и сильнее. Тогда попробовали освоить рынок в дачном поселке, где проводили каникулы. Тоже провал – у белорусских пенсионеров продукт не находил спроса.
Удача улыбнулась им под Рождество: из рапанов, сосновых и еловых шишек, выкрашенных золотой и серебряной краской, большого количества труда и фантазии получились восхитительные елочные игрушки и рождественские венки. На ярмарке они расходились со свистом, невзирая на «взрослую» цену.
И еще одну историю я вспоминаю со смешанным чувством стыда и гордости. Ну и со смехом, конечно.
Это был наш первый визит в столицу Великобритании. До сих пор мы жили в маленькой деревушке и дальше соседних городков не выбирались, а тут собрались, взяли пятерых младших детей и поехали в Лондон смотреть развод караула перед Букингемским дворцом. Караул произвел не очень сильное впечатление, и мы пошли в дивный парк напротив дворца, гулять и расслабляться.
Мы вышли на красивую лужайку, на которой были расставлены ряды садовых кресел и сидело довольно много людей, явно чего-то ожидавших. Не успели подойти, как на лужайку вышел… военный духовой оркестр! Тот самый, что играл при разводе караула. Оркестр промаршировал в ротонду на лужайке и принялся играть венские вальсы, джаз и прочую прекрасную музыку. Публика была в восторге.
Наши мелкие девчонки (3 и 4 с половиной года) тоже обрадовались и пошли танцевать перед площадкой. Благообразные английские бабушки пришли в еще больший экстаз и начали аплодировать уже танцовщицам. И тут моя тринадцатилетняя сестра выкинула такую штуку: она дала четырехлетней Юльке литровый бумажный стакан из-под газировки и сказала: «Видишь, вам хлопают? Иди, подойди и скажи: «Мани, мани!»
За несколько секунд стакан оказался наполнен фунтовыми монетами. Страшно довольные, наши побирушки подскочили к нам и начали кричать: «Мама, мама, смотри, сколько денег!» Мы с моей мачехой готовы были сгореть от стыда. Пригибаясь, как под обстрелом, мы выбрались с концертной площадки и побежали к выходу из парка, каждую секунду ожидая свистка полисмена. Эти два обормота – сестра и брат – бежали за нами, хохоча во все горло.
Мы упали в какой-то пиццерии и пересчитали добычу. 40 фунтов с мелочью. Огромные деньги. Хватило на обед на шесть человек (ну, самая маленькая, грудная, не участвовала). Мы не могли найти слов, чтобы выразить детям наши противоречивые чувства. Так и ели эту шикарную пиццу молча.