Дети и эти

Вот уже только пять сотрудников на работе осталось. Потом только четыре: мамина начальница, бухгалтерша Стелла Ильинична, уборщица, в пёстром фартуке с веником, и мама.

Мамина начальница, старшая научная сотрудница, заметила, что мама нервничает, подошла, постаралась утешить:

— Не переживайте, за вами обязательно придут. Уже скоро.

— Не приду^ — Мама посмотрела на начальницу полными слёз глазами. — Они, наверно, решили совсем за мной не приходить.

— Ну что вы! — погладила маму по плечу начальница. — Они же ваши родные дети. Как вам такое могло в голову прийти?

— Я, — сказала мама, — сегодня утром очень плохо себя вела. Вставать не хотела. Капризничала. Чашку с молоком разбила.

— Глупости, — возмутилась начальница. — Немедленно выкиньте эту чашку из головы. Даже представить себе не могу, чтобы из-за такого маленького пустяка дети отказались от матери, не пришли за ней на работу. Подумаешь — чашка с молоком. Надеюсь, она у вас не последняя?

— Да, — вздохнула мама, — конечно. Чашки другие есть. Дома много чашек. Но я же нарочно. Локтем со стола столкнула. Видела, что упадёт, а всё равно локоть двигала.

Начальница помолчала. Потом сказала:

— Я уверена: они уже давно вас простили. Вообще не помнят про эту чашку. Наверно, просто дома какие-нибудь дела. Или в детском саду задержали. Это бывает.

Начальница хотела ещё что-то сказать, но за ней пришли. Она последний раз погладила маму по плечу, убежала одеваться.

И за бухгалтершей Стеллой Ильиничной тоже пришли. Плотненькая запыхавшаяся девочка поцеловала свою маму-бухгалтершу, дала ей булочку. Маме, за которой не пришли, тоже хотелось булочку. Но никто ей булочку не приносил.

«Стелла Ильинична, дайте мне, пожалуйста, кусочек булочки, — хотела сказать мама бухгалтерше, — помните, как наша начальница вам свою пиццу отдала, теперь вы мне булочку дайте». Но мама не успела. Сначала постеснялась, а потом было поздно. Стела Ильинична, плотненькая девочка и булочка уже ушли. Остались уборщица и мама.

— Ничего, — сказала уборщица. — Я ещё долго буду тут убирать. А потом за мной мой мальчик придёт. Если что — мы вас к себе домой заберём. А завтра утром приведём обратно на работу.

Мама заплакала. У неё почему-то вдруг ужасно заболела нога, наверно, вспомнила, как на неё наступили.

А в это время дети мамы, мальчик и девочка, спокойно возвращались домой. Одновременно подошли к подъезду с разных сторон, спрашивают друг друга:

— А мама где?

— Как где? Разве ты её с работы не забирал?

— Нет. Я думал: ты приведёшь. Как обычно.

— Кошмар! Ещё час назад забирать надо было.

— Бежим скорей.

И они помчались на мамину работу. Вбежали. Кинулись к маме:

— Бедная! Как ты тут? Я думал, она тебя домой приведёт.

— А я думала — он. Прости нас, мамочка! Это больше никогда не повторится. Теперь всегда будем заранее договариваться!

У мальчика оказалась с собой колбаса, у девочки — булочки. Получились бутерброды, только без масла. Но это было не важно. Мама шла домой между мальчиком и девочкой. Посерединке. И все трое думали, что самое страшное уже позади.

ПОТЕРЯ

Папа одной девочки очень боялся потеряться.

— Не бойся, — говорила девочка. — Выучи наш адрес. Потеряешься, тебя приведут домой.

— Кто?

— Тот, кому скажешь адрес.

— Не буду учить, — отказывался папа. — Не хочу, чтобы он, тот, кому адрес скажу, меня домой вёл. Хочу всегда с тобой домой приходить. Вместе.

На улице папа крепко вцеплялся в руку девочки, ни на секунду пальцы не разжимал. Когда в кафе или магазине девочке надо было взять что-нибудь двумя руками, папа соглашался разжать пальцы, отпустить руку, но тут же хватался за платье дочки. Не отходил от неё ни на шаг.

— Не глупи, — сердилась девочка. — Вдруг мне надо будет на минуточку в женский туалет? Ты что, со мной пойдёшь?

— А можно?

— Конечно нет. Папам в женские туалеты нельзя. Тебя оттуда вытолкают.

— А если я, — с надеждой спрашивал папа, — глаза зажмурю. Крепко-крепко. Тогда можно?

Девочка не знала, как избавить папу от страха потеряться, посоветовалась с одним знакомым мальчиком. Мальчик был смелый, думал, что все тоже должны быть смелые, как он.

— Бояться стыдно, — сказал мальчик. — Надо его отучить. Устрой так, чтобы он потерялся. А потом нашёлся. Пусть узнает, что это не так уж страшно.

— Как я такое устрою?

— Спрячься где-нибудь. Потом выйди.

На следующий день девочка привела папу в магазин, сказала:

— Сейчас пойду в примерочную кабинку, платье мерить. Оттуда я никуда не денусь, ты не потеряешься. Стой спокойно возле кабинки и жди.

— А давай, — попросил папа, — я буду с тобой через стенку разговаривать.

— Нет. Когда девочки платья меряют, их отвлекать нельзя.

Продавщица взглянула на платье, которое несла в кабинку девочка:

— Возьми другое. Это будет тебе велико.

— Посмотрим, — сказала девочка и ушла в кабинку.

Папа остался снаружи. В кабинке стенки доходили не до самого низа. Девочка осторожно, вместе с платьем, пролезла сквозь щель у пола в соседнюю кабинку, оттуда ещё в одну и ещё в одну. Вылезла из-под крайней кабинки, незаметно подошла к продавщице, сказала тихо:

— Вот ваше платье. Оно велико.

— Я же говорила.

— Вы были правы. Простите, у меня просьба. Там, возле кабинки, мой папа. Станет меня искать, скажите: она уехала на троллейбусе. Только, пожалуйста, не удивляйтесь. Так надо.

— А я и не удивляюсь, — спокойно сказала продавщица. — У нас в магазине не такое бывало.

Девочка спряталась в соседней булочной, стала ждать, когда папа начнёт «теряться». Чтоб сразу его «найти». Папа ждал, ждал, ждал, стал стучаться в кабинку.