Дети луны: лунария

— А то что? Зарежешь меня, как отца? Да? Но я не такая простая. Тоже научилась нескольким фокусам…

Девушка выставила вперед руки, пока на фоне хохотала Лидия и начала бормотать какие-то заговоры. Я инстинктивно напряглась, готовясь к чему-то ужасному, но ничего не происходило. Минуту, две, три… И как бы старательно и сосредоточено не колдовала Давина, но результатов от этого не было.

— Черт… Не понимаю, должно получиться…

— Ты закончила? — спросила, скептически выгнув бровь. — Думаю, что мне пора домой.

— Стой, — рявкнула Давина и повторила заклинание, произнося его еще усерднее и эмоциональнее.

Но опять ничего не произошло. Единственное, что изменилось — так это то, что браслет с лунариями, который носила не снимая, слегка нагрелся. Хотя возможно мне только показалось.

— Все, все. Вы мне надоели, — сердито закинула рюкзак на плечи и пошла вперед, но выйти из класса мне не дали.

Лидия вместо того, чтобы отойти в сторону от двери начала безумно ругаться и набросилась на меня, больно схватив за волосы. Девушка, будто на демона превратилась: она визжала и колотила меня. Казалось, что хочет голову проломить, или что-то хуже сделать. А я… В такие моменты тело работало быстрее, чем мозг. Ярость заполнила каждую пору, расширяя ее и меняя. Сердце билось быстро и качало кровь, распространяя адреналин, который раздирал. Кожа трещала, кости ломались. Ненависть захватила с разрушительной силой. Следующее желание, которое испытала — это было желание свежего мяса, сопротивляться которому не было сил, несмотря на то, что это будет иметь ужасные последствия…

Глава 29. «Вина»

«Страшные сны появлялись, как всегда, будто лучший игрок команды-соперника, о котором говорят, что он получил травму или заболел, — но вот он, расходится со всеми, готов выйти на поле. Или как поезд по расписанию прибывает на ночной перрон, увлекая за собой веревку с воспоминаниями. Все тянет и тянет. Все время неуклюже подбрасывает»

Маркус Зузак

Когда голод берет верх над человеческим Я, часто память не записывает воспоминания. Она будто остается в стороне от всего процесса, чтобы потом не травмировать владельца совершенным. Пожалуй, на этот раз случилось нечто похожее. Я еще раз потеряла счет времени, забыв кто такая Лилит Портер. Была только волчица, которая куда-то бежала. То кого-то догоняла, то от кого-то убегала. У волчицы не было совести или стыда, она не чувствовала тревоги и глубинной грусти. Ее жизнь сокращалась до нескольких базовых ощущений, которые руководили всем поведением: есть, пить, испражняться, отдыхать, двигаться. На этом все. Другой жизни не существовало.

Но в этот процесс вмешались. Женщина, от которой веяло полынью и медом, звала к себе. Не знаю, что на меня нашло, но я послушалась и пришла. А потом уснула…

* * *

Проснулась, увидев знакомые стены и потолок. Этот дом я бы не спутала ни с каким другим. Этот особый аромат свежей выпечки. Это трещание дров в камине, эти широкие диваны и кухня соединенная с гостиной. Не думала, что когда-нибудь снова попаду сюда.

— Проснулась? — к медвежьей шкуре, на которой я лежала, подошла Шайла Октан.

Женщина не изменилась абсолютно, словно лицо замерло во времени и перестало стареть.

— Да, — кивнула, чувствуя неприятное гудение в висках. — А что собственно случилось?

Как ни напрягала память, но не могла вспомнить, как попала в дом Октанов. Вспоминала, как шла в школу, как сидела на уроке, как… Неожиданно сознание подбросило отрывки небольшой перепалки с Лидией. Господи… Я же превратилась. Ужасная догадка стрелой пробила сердце. Я могла… О, нет… Я же…

Видимо, мой ужас и вопрос настолько красноречиво были написаны на лице, что Шайла только грустно вздохнула и кивнула.

— К сожалению, дорогая. Но она тебя спровоцировала, поэтому не обвиняй себя сверх меры. Волки — создания опасные и провоцировать их это всегда плохая идея…

— Она… Она мертва?

— Нет, но девушка очень пострадала. Ноги пришлось ампутировать. Школьница в реанимации.

Неожиданно в голове возникло несколько жутких и страшных воспоминаний. Как зубами вгрызалась в ноги, как на парты брызгала кровь, будто из фонтана, как в ушах раздавался пронзительный визг и проклятия… Как потом я выпрыгнула через окно, проламывая его своим телом и помчалась в лес… Ох, какая трагедия. Я хоть Лидию не убила, но изуродовала так, чтобы лучше бы бедная умерла, а не мучилась всю жизнь в инвалидной коляске.

— Пока не начала себя корить, хочу подчеркнуть, что ты вовремя спохватилась и таки сдержала себя. А это большая редкость, поскольку дикая волчица полностью захватила твое сознание на тот момент.

Заклинательница пыталась успокоить меня в этой кошмарной ситуации, но получалось у нее плохо. Я практически отгрызла девушке ноги, поэтому как можно не корить себя! И хотя Лидия сучка и стерва, но даже худший человек на этой планете не заслуживал подобную судьбу в столь юном возрасте.

Боль и ненависть к тому, кем я стала затопили сердце. Хотелось вырвать себе все волосы. Хотелось побежать к обрыву чтобы скинуться с него. Утопиться, лишив мир от одной гигантской проблемы.

— Не забудь отдать ей браслет, — услышала с дивана голос Люпина.

Шайла, будто проснувшись ото сна, сразу потопала на кухню и открыв ящик, вытащила оттуда мамин браслет. Маленькие цветочки лунарии приветливо зазвенели в руке женщины и блеснули оранжевым оттенком, отразив свет от костра.

— Держи и береги его, дорогая, — женщина положила его рядом со мной и загадочно улыбнулась.

Казалось ее совсем не беспокоило, что я сделала. Будто она была свидетелем сотен и тысяч подобных случаев.

— Для чего он мне? — горько улыбнулась. — Глупая безделушка.

— Не говори так, — возразил Люпин. — Эта игрушка уже дважды тебе спасла жизнь.

— Что? Вы что имеете в виду?

Минуту супруги молчали, переглядываясь между собой, а затем Шайла присела рядом и грустно вздохнула.

— Ой, милая. Это длинная история, но у нас есть время тебе ее рассказать.

Глава 30. «Аромат тепла»

«Люди выращивают пять тысяч роз в одном саду… и не находят того, что ищут…

А то, что они ищут, можно было бы найти в одной-единственной розе, в глотке воды…

Но глаза не видят. Надо искать серцем."

Антуан де Сент-Экзюпери

Слова женщины заплясали перед глазами, как мираж. Я мягко вжалась в подушку и глядя на отблески пламени на стенах, увидела перед собой историю браслета.

— Эта история не будет трагической и ужасной, моя милая. Совсем наоборот: она станет утешением и теплом, которое будет согревать душу в наиболее холодные дни. Повествование расскажет о волке, по имени Лун, о волчице по имени Ида, и очень большой дружбе, которая была между этими двумя. Потому что истинная дружба часто бывает важнее любви и страсти.