Дети Луны

— Конечно! Да и не у Рона же мне спрашивать! Сомневаюсь, что он способен научить чему-то, кроме квиддичных правил.

— Ладно! Постараюсь сделать, что смогу! — Поттер вспомнил, что они все-таки друзья. К тому же, ему действительно хотелось помочь девушке. — Но ты так же можешь консультироваться с Невиллом. Бабушка хорошо обучила его всем этим правилам.

— А он согласится?

— Уверен! Особенно если взамен ты предложишь ему помочь с зельеварением. Бедняга до сих пор впадает в ступор от профессора Снейпа.

— Отличная идея!

Так, с легкой подачи Гарри, по вечерам в гриффиндорской гостиной постепенно стал собираться целый клуб помощи в учебе. И не только в ней. Это помогло таким, как Невилл, воспрянуть духом. Мальчику оказалось достаточно осознать, что он не полный профан во всем. Он охотно помогал и с гербологией, и с магическими обычаями. Историю магии он тоже знал лучше многих. Хотя, учитывая профессора Биннса и его манеру преподавания, в школе этому предмету вообще не придавалось значения.

И все-таки главным событием года был Турнир Трех Волшебников. Прибытие гостей из других школ получилось более чем эффектным. Шармбатонцы во главе с директором мадам Максим (фамилия очень подходила ее великанскому росту) прибыли по воздуху в карете, размером с целый замок, в которую были запряжена дюжина гигантских золотых крылатых коней с белоснежными гривами. Когда они приземлились, земля дрогнула.

Открылась дверца с гербом, и первой вышла директриса в шелковой черной мантии. Ее просто невозможно было не заметить из-за гигантского роста. У нее, как и у Хагрида, наверняка, в предках имелись великаны. Дамблдор, а потом и все ученики разразились приветственными аплодисментами.

Пока мадам Максим приветствовала директора, из кареты показались около полутора десятков подростков, зябко ежащихся в своих голубых шелковых мантиях, не рассчитанных на такую холодную погоду. Впрочем, глава Шармбатона быстро велела им идти в замок, да и сама отправилась вслед за подопечными.

Ученики Хогвартса остались ждать гостей из Дурмстранга, которых все не было и не было. Гарри уже сам начал поеживаться от холода и пронизывающего ветра, с волнением думая, каково сейчас друзьям. Рон, вон, таращится по сторонам и сопит в шарф, Гермиона совсем побледнела. Никто не рассчитывал, что они столько проторчат на площади.

Фыркнув на собственную недогадливость, Поттер приобнял Грейнджер и наложил на них обоих согревающие чары. Девушка тотчас удивленно встрепенулась, ощутив тепло, и, прижавшись теснее к другу, тихо спросила:

— Что это?

— Согревающие чары. Не хватало, чтобы ты заболела! Я бы их и на Рона наложил, но он так вертится!

— Да уж, — усмехнулась Гермиона. — А откуда ты знаешь такое заклинание? Мы его не проходили.

— Мы много бытовых заклинаний не проходим, — ответил Гарри. — Этому меня летом крестный научил.

— Научишь меня?

— Хорошо.

— О чем вы там болтаете? — заинтересовался Рон. — Лучше посмотрите на озеро! С ним что-то не так!

Все повернулись на возглас Уизли. До встречающих донеслось оглушительное хлюпанье, словно сам гигантский кальмар решил вылезти на берег. Но вместо его щупалец в центре водной поверхности появилась воронка, которая принялась стремительно разрастаться. Из самой ее середины начал медленно выплывать корабль.

Судно выглядело странно, навевая воспоминания о призрачном Летучем Голландце, за одним лишь исключением — появился не призрак. Двигались снасти, медленно поднимались паруса. Стоило кораблю появиться на поверхности целиком, как он плавно заскользил к берегу. Через четверть часа на пристань был спущен трап, и к встречающим начали выходить люди.

Сначала ученикам показалось, что они очень крупные, но чуть позже стало понятно, что на гостях просто надеты длинные мохнатые шубы, надежно защищающие от холода. Первым вышел директор — высокий и сухой седовласый мужчина с козлиной бородкой в серебристо-серой шубе из гладкого меха. Он сразу не понравился Гарри, а когда заговорил с директором бархатно-льстивым голосом, мальчик лишь укрепился в своем мнении.

Дамблдор приветствовал профессора Каркарова как старого друга, тот же словно заискивал. После речи Альбуса директор Дурмстранга подозвал к себе одного из подростков. Рон, едва завидев его, воскликнул:

— Это же Виктор Крам!

Волна узнавания распространилась среди учеников, грозя перерасти в истерию. Ли Джордан жалел, что не захватил ни одного пера, Рон вступил в перепалку с Гермионой, так как она назвала Крама всего лишь игроком в квиддич. Хорошо еще профессор Макгонагалл объявила встречу оконченной и велела всем возвращаться в Большой зал.

Оказалось, что шармбатонцы уже сидели за столом Рейвенкло, а дурмстранговцы топтались у входа, не зная, куда направиться. Рон тотчас попытался позвать гостей к гриффиндорцам, но те уже выбрали стол Слизерина, чем вогнали Уизли в тоску.

— Ну конечно, Малфой, вон, уже к Виктору подлизывается, — пробурчал он.

— Не говори ерунды, — осадил друга Гарри. — Законы гостеприимства никто не отменял.

— Вот именно! — поддержала Гермиона. — Мы должны показать себя в лучшем свете, а не вести себя как кучка дикарей!

— Да ну вас! — фыркнул Рон, продолжая пожирать глазами Крама.

Все гости уселись по местам. Дурмстранговцы с любопытством оглядывали потолок, зачарованный под небо и летающие свечи. Но и они, и шармбатонцы немедленно встали, когда в зал вошли мадам Максим и профессор Каркаров в сопровождении Дамблдора, и стояли до тех пор, пока директора не заняли место за преподавательским столом.

Альбус обратился ко всем присутствующим с приветственной речью, а также объявил, что торжественная церемония открытия Турнира Трех Волшебников состоится после ужина. Потом он хлопнул в ладоши, и на столах появилась еда. Сегодня эльфы особенно расстарались, так как было представлено много новых заморских блюд.

Рон, которого дома не слишком баловали гастрономическим разнообразием, с любопытством и опасением таращился на блюдо из моллюсков. Гермиона сказала, как оно называется, но мальчик не запомнил, так как именно в этот момент к их столу подошла девушка из Шармбатона, своими золотистыми волосами и огромными глазами похожая на вейлу. Ослепительно улыбнувшись, она попросила с французским акцентом:

— Будьте добры, передайте, пожалуйста, буйябес.

Уизли, равно как и остальные мальчишки, уставились на девушку, подыскивая слова. Гермиона страдальчески вздохнула, и только Гарри, равнодушно отнесшийся к очаровательной гостье, проговорил:

— Пожалуйста, — и сам передал блюдо в руки шармбатонки.

— Благодарю. Вы очень любезны.

Когда девушка удалилась к своему столу, Рон пробормотал:

— Вылитая вейла!

— Скажешь тоже! — фыркнула Гермиона.

— Она самая необыкновенная девушка на свете! В Хогвартсе таких нет! — мечтательно вздохнул Уизли.