Дети Мевы

Марика:

Осознание, что сегодня мне придётся напиться, явилось как-то очень быстро. Даккарцы пили полными стаканами и исключительно до дна, подливая нам в том же объёме амосу. И хотя бутылку довольно крепкой «Ночи желаний» быстро сменили на, в принципе, лёгкую «Волну поцелуев», в таких объёмах можно было напиться и лёгкими напитками.

Мы правильно сделали, что основной фигурой на переговоры со стороны Даккара пригласили Гардмана. По даккарским меркам он был уже очень немолод. В черных волосах пробивалась седина, а лицо стягивали морщины времени. Он уже носил в своей жизни высшие ордена Даккара и был освобождён от них по возрасту. Омоложения и стимуляции жизни для даккарцев, как и для неолетанок, изобретено не было. Вот только неолетанки без всякой стимуляции живут лет до семисот. И мои сто – молодость. А природная продолжительность жизни даккарца полторы сотни лет, средняя - всего шестьдесят. С точки зрения астрономических лет, генерал Гардман был лишь на несколько лет старше меня. С точки зрения возраста, и я, и Энастения, и хамка Перлиада чувствовали себя юными эми перед пожилым мужчиной. После какой-то рюмки мы даже начали называть его дедушкой!

– Юбля, Энастения, ты старше меня раза в два! Какой я тебе дедушка!

– Мне всего двести лет, генерал. Если перевести это по стандартной шкале взросления человека, получится только около тридцати пяти. Неолетанки долго живут, но и долго взрослеют. Вон, посмотрите на Нандрель, тьфу, Вестника.

Нандрель в это время пыталась с пьяных глаз попасть цепочкой от коммуникатора в горлышко бутылки. Причём, занимаясь этим, была настолько сосредоточена, что не сразу заметила обращённое на неё внимание.

– А?

– По-вашему ей нет и двадцати лет.

Гардман хмыкнул:

– Даккар бы никогда не доверил власть тридцатипятилетнему!

Энастения была уже пьяна. А пьяная она обожает философствовать. Тем более даккарцы, кажется, действительно, не вызывали в ней никаких сексуальных желаний. Это Перлиада уже грубо клеилась к командору, помощнику генерала. Это я уже, скучая, рассматривала охрану генерала – двух плечистых парней, не старше двадцати пяти. Энастению, казалось, занимала только беседа, – а для беседы лучше всего подходил пожилой генерал.

– Арнелет бы тоже не доверила, если бы имела выбор. Но после уничтожения планеты выжили только дочери моей матери и те, кто служил ей тогда. Мы с Перлиадой старшие из этих дочерей.

Гардман нахмурился:

– Что ж, тогда выпьем за то, что Даккар всё-таки сохранит своих стариков!

Ещё немного повертевшись, я поняла, что Роджер уже слишком давно ушёл с Хён Чоном, и я начинаю волноваться. Глупо, конечно. В отличие от меня, банально напивающейся по случаю перемирия, Роджер занимается делом. Хорошие отношения с миниатюрным правителем финансов Энастении ещё никому лишними не были. Кроме того, он, наверное, встретил Анжея или ещё кого-то в лагере Даккарцев. Это тоже политика и тоже очень важно.

Повертевшись ещё с полчаса, я решила, что не будет ничего страшного, если я пошлю людей Арсе просто глянуть одним глазком, всё ли в порядке с Роджером. Его мне нашли, но только не с Хён Чоном и даже не в лагере Даккарцев, а в лагере Драконов с собакой, блин её… Артемидой!

Блин! Только не это! Порву всех к чертям!

Роджер:

Чемпионка, действительно, была сегодня самой комфортной компанией. У костра Драконов мы просидели минут двадцать. Потом там объявились несколько девочек, таскавшихся за мной ещё во времена миссии, и я предпочёл смыться, куда угодно, лишь бы подальше. Память о том, как они расписывали на суде наши с ними отношения во всех подробностях, и при этом выворачивая всё наизнанку, ещё жила в моей голове. Так что очень скоро я был на веранде в доме чемпионки. Ещё бутылка коньяка. Правда, попроще.

Мы валялись на широком диване, разгорячённые и уставшие. В сексе чемпионка уступала даже Эсти. Зато на сей момент была единственной, кто не нервировал меня. Да и женщина есть женщина! Опять пили коньяк. Артемида рассказывала мне местные сплетни и просто взгляд амазонок на дела Даккара в Кострах. Полезная, кстати, информация.

Внизу что-то громко стукнуло, и буквально через минуту на пороге появилась Марика. Удар, которым она открыла узорчатые двери в комнату, снёс эти самые двери с корнем, и те гулко шлёпнулись на пол. Чемпионка аж челюсть уронила:

– Морена, что ты себе позволяешь?!

Марика не обратила никакого внимания на этот возглас. Она встала, набычившись, молча, сверля меня глазами. Что-то подсказывало, что она пьяна, причём сильно. Не до такой степени, чтобы иметь проблемы с координацией, но до такой, чтобы иметь неадекватные реакции. Сейчас она была очень злая. Что так её разозлило, оставалось только догадываться. Хотя много ли для этого пьяному надо?!

– Артемида, ты перешла кое-какие границы. Ты ведь понимаешь, что у тебя две минуты, чтобы убраться с моих глаз, иначе дело будет плохо!

– Мы в землях Мевы. Ни одного закона Мевы я не переступила!

– Вот по закону Мевы я тебя и убью, положив на все свои обещания Нике. Одна минута прошла!

Эээ… кажется, она что-то не поделила с чемпионкой. Ну, у них, вообще, напряженные отношения.

Последнее заявление Артемиду, явно, испугало. Марику-то убить невозможно! Женщина быстро повернулась ко мне. Я сделал знак уходить. Скорее всего, она даже уложилась в оставшуюся минуту, быстро протиснувшись мимо Марики прочь из комнаты.

Та некоторое время молчала, сверля меня глазами. Или дело не в Артемиде? Разбираться в пьяных завихах Марики сейчас совсем не хотелось. Я сам был не рад, что, приехав в Свободные земли, вместо общения с братьями прячусь в доме воина Драконов. А что делать, если этим самым братьям общаться со мной противно.

– Ты понимаешь, что то, что ты сделал, называется изменой? Предательством!

Я встрепенулся. Приехали! Это пьяная ревность?! Вот этого ещё не хватало!

– Насколько я понимаю, никаких ограничений в женщинах у меня не было! Или тебе померещилась здесь неолетанка?

Марика:

Роджер лежал на широком диване. Из одежды только простынь, накинутая на бёдра. Обычно аккуратно собранные волосы разлохмачены. Лицо довольное и уставшее. Никина шавка, вообще, лежала в кресле абсолютно голая, выпятив зад. С другим мужчиной я бы убедила себя, что его насильно затащили в кровать, напоили, запутали… Но Роджера запутать?! Ага! Да он просто разложил её на этом диване, не особо спрашивая!

– Артемида, я убью тебя, положив на все обещания Нике. У тебя минута, чтобы скрыться с моих глаз!

Она ещё спросила у него взглядом разрешения уйти. Шавка!

А он, самодовольный и спокойный:

– Тебе померещилась здесь неолетанка?

Смеётся надо мной! Мне померещился мужчина, который хоть немного любил меня! Мужчина, которому было не всё равно, что я чувствую! Который не стал бы ложиться на моего самого назойливого врага просто потому, что у него стоит! Тем более что стоит у него на всё! Который замечает разницу между амазонками и женщинами! Который…

Я душу выворачиваю наизнанку. Я всячески стараюсь сделать, чтобы ему было удобно в моём мире. Я поверила в знаки богов и приняла все его требования и планы…