Дети Нового леса

– Достойная кара предателю, – сказал Якоб.

– Их подобрали другие солдаты. Так, вместе связанных, и переправили в Лимингтон.

– Ну, и где же она теперь? – хотелось скорее выяснить Якобу. – Ты виделся с ней? Говорил?

– Виделся, но говорить не мог. Я позабыл тебе рассказать, что, когда они с лошади сверзились, мисс Вилльерс себе тоже шею сломала.

– Выходит, она мертва? – расстроился Якоб.

– Именно, – подтвердил Бенджамин. – Но кому до нее-то особенно дело. А вот сироток мне жаль. Марта по ним прямо плачет и убивается.

– Ясное дело, – покивал Якоб.

– Я в харчевню дорогой заехал, – снова заговорил слуга. – А в ней как раз было полно солдат: они похвалялись, что здесь учинили. По их мнению, это такая праведная работа. Я не стерпел и спрашиваю: «И чего же тут праведного – пожечь несчастных детей в их кроватях?» Один из солдат как ко мне повернется. Саблю свою в пол вонзил и рычит: не один ли я, мол, случайно из этих, а если нет, то кто? Ну, у меня, понятно, душа ушла в пятки. «Нет, – отвечаю. – Какой там из этих. Я крысоловством по бедности промышляю». «Крысолов, говоришь? – Он вроде бы даже как-то обрадовался. – Ну, вот ты, к примеру, нашел их гнездо. Что, значит, взрослых убьешь, а молодняк оставишь на развод, чтобы выросли и опять расплодились?» Пришлось мне сказать, что всех убиваю. Он хлопнул меня по плечу: «И мы с негодяями точно так же, мистер. Где бы их гнезда ни обнаружили, истребляем всех вместе с молодняком». Здесь я вообще промолчал, а потом поскорее убрался.

– Про короля-то что-нибудь слышно? – хотелось узнать по возможности больше Якобу.

– Именно про него нет, – откликнулся Бенджамин. – Но я слышал, соратники тех, из харчевни, снова снуют по лесу.

– Ну, Бенджамин, прощай. Уезжать я собрался из этих мест. Агата с кухаркой-то где?

– Сегодня как раз спозаранку в Лимингтон прибыли, – сообщил еще одну новость слуга.

– Привет им тогда передай от меня и мои, так сказать, наилучшие пожелания, – весьма натурально разыгрывал старый егерь роль человека, решившего навсегда покинуть родные края.

– Сам-то куда теперь? – полюбопытствовал Бенджамин.

– Точно пока не знаю, но подумываю о Лондоне. Я же здесь только из-за сирот оставался. А коли их нет, ничего меня больше не держит.

Они пожали друг другу руки, и Якоб, изрядно встревоженный тем, что солдаты снова в лесу, заторопился домой. Весть о нелепой гибели мисс Джудит Вилльерс именно в тот момент, когда он считал, что она избежала самого страшного, с одной стороны, его очень расстроила, но с другой – упростила его задачу. Теперь он единственный в курсе, что сироты по-прежнему целы и невредимы, а значит, пожалуй, сумеет так их укрыть от ненужных глаз, что никто из проклятых извергов не дотянется.

«Гнезда они истребляют вместе с молодняком! – у Якоба застучало в висках от ярости. – Нате вам! Разохотились! Мозги свои набекрень свернете, прежде чем у меня здесь гнездо обнаружите!» Да будет спокоен славный полковник Беверли там у себя, в лучшем мире. Он, Якоб Армитидж, держит данное слово, и дети его в безопасности. Отныне они будут жить с ним в лесу. Нет лучшего места, где можно их спрятать. Домик его скрыт густой чащей, вдали от проторенных троп, лишь немногие знают о нем. Сирот Якоб выдаст за собственных внуков. Станет растить их и обучать всему, что умеет и знает сам. Настанут лучшие времена, тогда свяжется с Вилльерсами, если те еще уцелеют, конечно. Пока же детям хоть что-нибудь может грозить за пределами леса, никуда от себя не отпустит.

«Еду для них я добуду охотой, – продолжал строить планы он. – Деньжата кое-какие у меня скоплены. Сад-огород при доме имеется. Есть и клочок недурной землицы. Года через два-три они вполне смогут управиться с ней. Обучу их всему, чему сам сумел научиться. Многих знаний, как дома они бы смогли получить, конечно, не дам. Но им-то сейчас основное – жизнь уберечь да обидеть себя не дать никому. А эту науку уж я освоил. И еще научу поступать их по-божески».

Дети, стоявшие возле крыльца, когда он подходил, побежали навстречу. Несшийся впереди всех Смокер скулил от радости.

– Ну будет, будет, хороший ты пес, – начал утихомиривать его Якоб. – Видите, мастер Эдвард, я возвратился при первой возможности, – переключил он внимание на старшего мальчика. – Брат и сестры хлопот вам не доставляли? Впрочем, войдемте-ка лучше в дом. Лес опять полон солдат. Им не следует здесь вас видеть.

– А они не сожгут твой домик? – схватила испуганно его за руку Элис.

– Если заметят вас здесь, что угодно может случиться, малая, – мягко проговорил старый егерь. – Потому и не надо сейчас вам стоять на улице.

Они зашли в дом. Сразу за входом здесь находилась большая комната с очагом, игравшая роль столовой, гостиной и кухни одновременно. За ней следовали две спальни, а позади них была еще одна комнатка, пока совершенно лишенная обстановки.

– Давайте-ка с вами посмотрим, что у нас на обед имеется, – сказал Якоб. – Насколько я помню, есть у меня здесь славный кусок оленины, – улыбнулся он детям. – Ну, кто из вас будет за повара?

– Я! – вызвалась Элис. – Только ты покажи, что мне нужно делать.

– Вот и правильно, мисс, – ободряюще улыбнулся он. – Конечно же, я сейчас все растолкую вам и покажу. Корзинку с картошкой найдете в углу, луковицы висят на стене. Еще вам потребуется вода. Кто из вас за ней сбегает, юные джентльмены?

– Я! – откликнулся Эдвард и, не мешкая, сбегал с ведром к ручью, после чего все четверо, при активной поддержке Якоба, погрузились в совершенно новое для себя занятие.

Хамфри и девочки чистили, мыли и нарезали картошку, Якоб с Эдвардом разделывали на небольшие куски оленину.

– Резку лука беру на себя, – объявил Якоб, когда тщательно вымытый котелок был наполнен водой, картошкой и мясом и стоял на огне. – А то наши юные мисс от него расплачутся.

– Тогда могу я, – захотел испытать себя Хамфри. – Резать и плакать – это ведь здорово!

И он, схватив нож, с жаром принялся за работу, хотя то и дело был вынужден останавливаться, утирая слезы.

– Молодец, – похвалил его Якоб по завершении. – Теперь, мастер Хамфри, добавим ваш лук в котелок. Пусть все хорошенько поварится вместе. Вот вы первый раз в жизни и приготовили сами обед.

– Мы его готовили, и мы его съедим! – нестройным хором выкрикнули дети, а котелок побулькивал в очаге, наполняя комнату аппетитнейшим запахом.

– Вы, мастер Хамфри, теперь несите тарелки из шкафчика, а вы, мисс Элис, – ножи и вилки. Вот чем бы нам только малышку Эдит занять? Ах да: доставьте-ка нам солонку на стол, моя дорогая мисс. А вы, мастер Эдвард, гляньте в окошко, не принесла ли кого к нам нелегкая. Полагаю, придется назначить вас часовым, пока солдаты не уберутся из леса.

У каждого оказались свои обязанности, и Хамфри настолько это понравилось, что он воскликнул свое любимое: