Дети Сатаны

– Отец выписывал, а я читал, – продолжил я мариновать непониманием, Васю и выдохнул в майскую ночь тугую струю сизого дыма.

Он совсем растерялся, и казалось, вот-вот сорвется на крик, в его случае визг. Решив не доводить до такого, я похлопал его по коленке, – тише, тише, без нервов, – и сразу продолжил, – книгу одну читал, там тоже пророк был с учениками, так вот все они плохо закончили.

– Понятно, – уставился на меня окулярами Вася, – а мы здесь причем?

Вдалеке загудел пароход.

– Я поднял палец, – слышишь?

– Что, гудок? Да, слышу, – начал раздражаться Вася, и нервно хлебнул виски.

Сейчас я должен был принять решение, после которого обратно отмотать, будет невозможно. Вся наша жизнь соткана из таких вот перекрестков, в хитросплетениях которых, спустя время, мы, пытаясь разобраться задним числом, «а тот ли поворот я выбрал», поедаем себя само-копанием, впадаем в депрессию, пьянство, блуд. И всякий раз, делая шаг и потом, коря себя за «неверный выбор», клянемся крепче и дольше думать. А перед кем клянемся? Перед тем вчерашним собой или перед этим сегодняшним, сидящим у разбитого корыта? Где брать ответы? А вот для Василия вопросов нет. Василий нашел все в учении Рулона, прочитав «Путь дурака» от корки до корки. Василий крепко стоит на фундаменте из родительских денег, Василий имеет мощнейшую защиту в виде Алины и ее харизмы. Сделав, таким образом, себе моральное отпущение грехов, я с легким сердцем согласился.

– Это сигнал, он зовет нас на тантра-практику, или как говорил классик, – жребий брошен, – поднял я бокал, а сбитый с толку и обрадованный моим согласием Василий, затараторил, – да, да я понимаю о чем, о ком ты. Пророк, мессия, ученики, понимаю, понимаю.

Я остановил его жестом, – ты к нам присоединишься?

Вася суетливо пригубил бокал, – Я должен быть рядом, должен всё видеть. Если смогу отрешиться от внутренних привязанностей то, – он замялся, – тоже к вам, того, ну, ты понял, – он потупил взор, – присоединюсь, – по-ребячьи скривил он губы.

Чтобы расставить все точки над i, я спросил,– значит, я буду заниматься с ней «Тантрой», а ты свечку держать?

Вася приободрился, – ну, в общем, да, задание такое, – улыбаясь, он плеснул мне виски.

– И еще кое-что. Для лучшего раскрепощения учитель рекомендовал использовать коноплю, – торопливо выдал он, и выжидательно на меня уставился.

– И что, у тебя есть?

– Да, – смутился он, – купил для такого случая, будешь?

– Конечно! – дружески похлопал я его по плечу и повлек с балкона, мысленно стягивая с Алины ее черное, обтягивающее платье.

– Сейчас она все приготовит, у нее там свой Фэн-шуй, – спеша за мной бормотал Вася, видимо успокаивая сам себя.

Вечер переставал быть томным.

В гостиной царил красный полумрак. Телевизор, будто маяк подающий знаки попавшему в шторм и летящему на рифы кораблю, беззвучно мерцал порнофильмом. Диван принял меня в мягкие объятия.

– Порнуха тоже, часть Фен-Шуя? – ткнул я бокалом в экран размером с лобовое стекло жигулей.

Вася вместо ответа виновато улыбнулся и, наливая, виски, уверил, – сейчас все будет.

В дверном проеме появилась Алина, с подносом в руках.

Одета она была, мягко говоря, не сильно, скорее раздета. Нет, черт, она выглядела как шлюха из хорошего борделя. Черный, полупрозрачный халатик, сквозь который проглядывались трусики, лифчик, и чулки с поясом, – комплектик, – машинально отметил я, и залпом осушил бокал. Вася, увидев такую реакцию, засиял, и сразу наполнил мой стакан.

– Спагетти с мидиями – промурлыкала она, нагнулась и поставила поднос на низкий столик. Растяжка позволила ей оставить ноги прямыми даже на высоких каблуках, и вырез сочной упругой груди, оказался напротив меня.

Ебать-колотить. Задержав дыхание, обожженное изрядной порцией виски, чуть не сказал я вслух.

Быстро покончив с итальянской кухней, я блаженно откинулся на диване, – Вася, второе будет?

Тот непонимающе уставился на меня.

– Конечно конопля, сейчас принесу, извини, – засуетился он и убежал.

Алина взяла дольку лимона и молча протянула мне. Пожирая глазами ее стройное тело, стянутое тонким французским кружевом, я принял угощение, слегка коснувшись губами ее красных, длинных ногтей. Не замечая кислоты, я завороженно смотрел в вырез ее лифчика.

На пороге кухни появился сияющий Вася, демонстрируя пакетик с травой и пачку Беломора.

Запоздало скривившись, и проглотив лимон, я перевел дух, и шумно выдохнул, – Народ к разврату готов.

Они вполне искренне рассмеялись и лед настороженности окончательно растаял.

Вытянув в кресле стройные ножки, Алина принялась забивать папиросу. Движения ее были точны и привычны. Приоткрыв рот, она, как бы невзначай, облизывала кончиком острого языка губы.

Прикурив, она ловко взяла папиросу горящим концом в рот и, встав на колени, меж моих вальяжно раскинутых ног, начала задувать. Ее грудь коснулась меня, я почувствовал упругость и теплоту, и мягкая струя дыма поползла, сначала тихонько, а потом все ускоряясь, туда в легкие, внутрь. Грудная клетка заполнилась божественным туманом до отказа. Два хлопка по плечу, остановили этот эротический обмен газами. Алина, сделав затяжку сама, передала папиросу Васе.

Я, немного подержав дым в себе, выдохнул, закрыл глаза, откинулся на спинку дивана и, разжав колени, отпустил талию Алины. Тонкое кружево лифчика скользнуло по моему животу, коснулось груди, сквозь него я ощутил твердые соски и следом почувствовал горячий язык на губах.

Конопля была хорошая и мое сексуальное желание уже не сдерживали никакие моральные устои, – Плесни вскрика, – махнул я рукой, пожирающему глазами эту картину Василию.

Алина опустилась ниже, и ловко орудуя пальцами, расстегивала пуговицы ширинки.

Притянув трубку кальяна, и глубоко затянувшись, я выпустил дым в лицо Алине, глядя как она пытается достать мой уже совершенно окрепший член.

Она стянула джинсы.

– Ого! – Она попыталась измерить его.

Пальцы едва сходились, – офигеть, три моих ладони! – Воскликнула она и оглянулась на мужа.

Василия это явно возбуждало.

Заурчав, как кошка, провела горячим языком снизу вверх, потянула его к себе и поцеловала.

Вася подал мне бокал с виски. Ее сочные губы начали медленно натягиваться на головку. Взяв бокал, я отхлебнул, Алина, заглотив член, наполовину, уперла его в гланды.

– Давай глубже – сказал я, и, глядя на реакцию обоих затянулся кальяном. Алина постаралась, и член прошел глубже в горло. Я почувствовал, как гланды приятно играют, царапая крайнюю плоть, которая там застревала, вызывая у нее рвоту.

– Давай, еще немного, – надавил я рукой на затылок.

Член вошел в гортань, и я почувствовал ее упругое, тепло. Головку сжало, будто рвешь целку, и Алина уперлась носом в живот.

Я, взял ее за голову руками и начал насаживать на всю длину. Вскоре член, скользя по обильно выделяемой слюне, стал легко входить ей до конца в горло. Возбуждение наше нарастало. Руки ее потянулись к трусикам, скользнули под резинку и я увидел как она начала дрочить себе.