Дети Сатурна или Космическая одиссея Лёхи

Когда заговорщики, совершив столько дерзких нарушений инструкции, прибыли вновь в свой купол и растянулись в креслах, дед Сашка завёл пластинку про свою болезнь, неудавшуюся жизнь и надежду на асатон. Лёха его и жалел, и злился одновременно. Ветер за стеклом ошалело носился.

На утро Лёха, как сотрудник лаборатории, прибыл к месту назначения. Дед Сашка, уехавший вперёд, уже находился там. На экране при входе, едва Лёха, оснащённый браслетом, зашел в здание, высветилось его имя "Сёха" в перечне сотрудников, обслуживающих лабораторию сегодня.

В голове звучали наставления Сашки:

– Зашёл и уверенно к шестому нерокону и стой хоть несколько часов, всматриваясь в цифры. Главное, никаких лишних слов, никаких эмоций. В ящиках под экранами, увидишь обозначение и поймешь, телефоны для связи с кубом. Можешь подойти к кубу и пялиться сколько угодно душе. Можешь даже, для развлечения, поговорить с ними. Но опять же - эмоциональных слов ты как будто не знаешь. Главное, всё слушай и запоминай. Каждый экран в верхнем углу показывает время, не удивляйся циферблату, он отличается от земного. Когда будет три часа, в лабораторию "Земля" входит ответственный за всю лабораторную деятельность на Сатурне, это Сканз. Он с обычной проверкой. В три тридцать он идёт в следующую - лаборатория "Юпитер" и так далее. В этом ничего экстренного нет, веди себя спокойно и уверенно, отвечай, если заговорят, крайне скупо. И не дергайся. Не жестикулируй. Сатурнаты практически не используют жесты. Это меркуны, жители Меркурия, чересчур подвижные, их конечности как на болтах. А сатурнаты ни одно лишнее движение не сделают.

Лёха старался запомнить, что вещал ему дед Сашка, но информации были тонны, в голове каша. И ещё этот постоянный космический гул, монотонный, бесконечный, однообразно-тягучий, он просто сводил с ума. Только в помещениях была абсолютная тишина, и вся техника работала абсолютно бесшумно.

Лёха, внутренне сжался в комок, оставил у входа на держателе магнитную палку и направился, как и было велено, к шестому нерокону. На экране мелькали цифры. Из куба их было плохо видно, когда Лёха заходил с Сашкой, то внимания не заострил, а сейчас их можно было досконально рассмотреть. Экраны располагались высоко, под рост сатурнатов, и Лехе приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть их. Шея затекала, он ненадолго опускал её вниз, чтобы отдохнула, и вновь уставлялся в экран.

Надписи менялись и "говорили" о многом. Сначала Лёха увидел данные о температуре в лаборатории и наружи: температура внутри помещения составляла минус девяносто градусов. Лёха перечитал эту строчку несколько раз и его передёрнуло - вспомнились зимы на родном Урале, когда термометр зависал на отметке в минус сорок. Тогда с трудом заводились машины, на улицы старались не высовывать носа. А здесь девяносто! И всё работает. Потом Лёха начал читать дальше и подумал: лучше бы этого не читал. За стеклянными стенами температура значилась в минус сто пятьдесят шесть градусов. Также отмечалась температура в вихревых потоках, составляла минус сто девятнадцать градусов.

Лёха офигевал. Ненароком взглянул на соседний нерокон и завис, даже забыл о затекшей шее. Экран выдавал видео происходящего в округе определенного радиуса. В нескольких тысячах километрах от лаборатории металась вихревая воронка. Несколько огромных аппаратов, созданных сатурнатами, выстраивались в определённые геометрические фигуры вокруг нее, изменяя своё местоположение, согласно её движениям. Аппараты на своей поверхности имели остроконечные локаторы неправильной формы, и взаимодействуя друг с другом, создавали устойчивое противодействие тяге воронки.

Из аппаратов в центр воронки, через багровый шестиугольник, тянулись длинные тонкие трубки. Лёха на всё это действо взирал, понемногу вникая, что там происходит. Экран выдал очередное видео, сменяя картину, но Лёха машинально взмахнул рукой, как бы прося оставить то, что было. Экран, как оказалось, реагирующий на жесты и предпочтения смотрящего, вернул видео урагана.

Таким способом сатурнаты добывали электрическую энергию на ближайшие объекты, то есть, перенаправляли её из вихревой воронки в нужное место. Из центра воронки по проводам электрическая энергия шла к локаторам на космических кораблях и оттуда беспроводным способом принималась антеннами, установленными на подушках. Оттуда через трансформатор поступала к нужным объектам, например к лаборатории "Земля". Зрелище срывающее мозг.

Вихревые воронки возникали на Сатурне повсеместно и в больших количествах, некоторые существовали годами. Аппараты передвигались вместе с ними и нужды в электричестве на планете никогда не испытывали.

Лёха выдохнул, поражённый увиденным, и вернулся к шестому нерокону.

На экране продолжали мелькать цифры, а Лёха думал: вот если бы такие принимающие антенны поставить на других планетах. Это какая мощь! А может быть у этих сатурнатов - головастиков уже всё так и существует? Только мы об этом не знаем.

Яркий свет озарил лабораторию. Ситис, занятый тем, что внимательно вбивал в экран на руке какие- то данные, стоя у куба с испытуемыми, повернул голову и посмотрел безразлично через стеклянную стену, констатируя просто:

– Молния.

Лёха, помня о наказе деда Сашки, что эмоций в мире нет, скопировал его поведение. Также посмотрел через стекло и произнёс:

– Молния сильная.

– Несильная, - уточнил Ситис, взглянув туда ещё раз.

– Да, несильна, - эхом отозвался Лёха.

Нет, не то чтобы он боялся молний, в родных краях летом это обычное дело. Но такой силы и яркости молний он ещё не видал. Хотя, чего уж там, подумадось Лёхе, тут про что не подумай всё страшно - и огромные расстояния, и температура, и бешенная энергия, радиация, молнии, до бесконечности можно перечислять.

Лёха попытался успокоиться, собраться с мыслями и снова уставился в экран. Каждый экран, помимо основного большого окна, имел несколько боковых панелей, на них хранились кучи папок. Одна из них "Испытуемые". Клавиатуры не было. Рукой до верхних Лёха не доставал. Решил голосом, произнес. Папка открылась. В ней хранились карточки всех, кто побывал в стеклянном кубе. Лёха нашёл себя. Он значился под номером две тысячи девяносто три. Это ж надо, сколько людей эти оранжевые гады перетаскали сюда. Лёха налился злостью. Но нет, эмоции все потом, приказал он себе, потом. Сначала дело.

Читал карточки. Испытуемый две тысячи восемьдесят один. Цвет глаз, возраст, вес, рост, болезни внутренних органов, график ежедневной температуры, психологический портрет, количество посещений уборной в день... Что? Лёха ещё раз перечитал. Вот ведь сатурнаты, даже это считают. Вновь посмотрел на свою карточку, так и есть. И у него посещение эти прописаны все дни. И приемы пищи, и посещение ванной. В кубе всё было снабжено датчиками, показатели которых автоматически передавались сюда.

Вот только вопрос затревожил Лёху: а для чего это всё сатурнатам? Если просто технический интерес для изучения - это одно. Мы ведь на Земле тоже изучаем разных животных. А вот если для чего-нибудь другого? Например, сделают землян своими слугами, или есть их начнут, как мы кроликов, или игрушками. Например, прилетят и будут смотреть на нас, как в кино.

Лёхе стало вновь неприятно, вообще-то там на Земле у него и отец, и жена, и дочка. О всех дамах, прошедших через его сердце в последние несколько лет, он почему-то сейчас даже не подумал.