Дети Темнолесья

Высокий лорд Аластор, мягко говоря, гневался. Сильно гневался. Он надеялся, что его любимая внучка найдет себе более достойную партию, чем выходец из обычного младшего рода. Девушка по происхождению достойна рожать детей сильнейшим из князей эльфов – вместо этого ее первенец рискует появиться на свет без Дара. Первым желанием, возникшим у дроу, стало желание убить беловолосого ублюдка. Затопившее разум чувство ярости оказалось настолько приятным, что Аластор немного понежился в нем, придумывая наиболее мучительные казни для незнакомого воина. К сожалению, позволить себе поддаться эмоциям глава не мог.

– Так оно и есть, мой лорд, – пискнула Аластесс.

Аластор проклял тот день, когда разрешил внучке учиться шаманству. Благоволение Охотницы уже не радовало его так, как раньше. Конечно, Аластесс считалась лучшей призывающей своего поколения, но ради этого не хотелось бы вводить в свой род не способного к магии потомка. Для высокого рода – немыслимый позор. У дроу, как и у их светлых родичей, ребенок принадлежал семье матери, а не отца.

– Напомни мне, кто он такой, – обернулся Аластор к стоящему в углу младшему сыну Аласгортиа, отцу Аластесс.

– Торат из младшего рода Малахитовой Чаши. Недавно получил титул воина ночи, пользуется хорошей репутацией в корпусе. Сильный Дар, сравнимый по мощи с представителями старших родов. Думаю, лет через сто достигнет третьего боевого уровня мастерства. В Академии Теней его считают перспективным магом. Умен, решителен, хорошие лидерские качества, состоит в списке кандидатов в гвардию. Вместе с тем плохой дипломат, недолюбливает представителей высоких родов…

– Его чувство взаимно.

В обществе эльфов не существовало понятия «незаконнорожденный ребенок». Женщины рожали редко, один раз в двести-триста лет, и появление на свет нового члена семьи встречали с радостью. Конечно, некоторые дети рождались менее «удобными», чем остальные, но род не бросал никого. Вместе с тем считалось, что воспитанием дитяти должны вместе заниматься и мать, и отец, в крайнем случае – близкий родственник. Учитывая традиции и особенности расы, кандидатуры супругов подбирались тщательно. Изучалось буквально все – от генеалогии и положения звезд в момент рождения и заканчивая психологической совместимостью. Случаи, когда родители происходили из разных каст, были очень редки из-за маниакального стремления аристократии следить за чистотой крови. В светлых землях глава рода не задумываясь отдал бы приказ устроить Торату несчастный случай, наплевав на последствия, и занялся бы судьбой ребенка лично.

– Жаль, что мы не в Благих Землях, – озвучил он свои мысли.

– Почтительнейше осмелюсь напомнить вам, милорд, что, находись мы в Благих Землях, я была бы лишена счастья служить вам и нашему роду. – Аластесс поняла, что гроза миновала, и осмелилась слегка надерзить. Дескать, среди светлых я не смогла бы появиться на свет.

Девушка намекала на давнюю историю, связанную со скандальными обстоятельствами женитьбы деда. Отчасти из-за нее Волки не рисковали появляться в обществе светлых без особой охраны.

Когда пал Кайлиног, Волки первыми из высоких родов поддержали княгиню Ирриану. Молодая правительница отказалась просить приюта у Совета, предпочтя увести верных вассалов на север. В глубоких неприступных лесах, раскинувшихся около Ральских гор, беглецы основали будущее Темное Королевство. Ставшая королевой Ирриана ценила преданность, влияние Волков было высоко, и многие хотели бы это влияние использовать в своих целях. Торат, кажется, не пытался задурить голову молодой неопытной девушке (глава помнил не одну такую попытку и с удовольствием «принимал участие» в судьбе обманщиков). Пусть молодой командир и не входил в род, даже на положении примака, сам факт связи с высшей аристократией королевства должен положительно сказаться на карьере офицера.

– Он знает?

– Не думаю. Пока ребенок не родился, он может не замечать связи между нами.

– Я хочу его видеть. Раз ты утверждаешь, что зачатие произошло по воле Охотницы, а ты, – Аластор посмотрел на сына, – защищаешь этого просторожденного, он заслуживает моего снисхождения. Приведите его ко мне.

02.2090 от П. К.

Нарранаг, столица

Торат привычно отпихнул ногой лежащего у порога огромного волка и вошел в дом. После нескольких инцидентов, связанных с излишне ретивыми вассалами Волков, Аластор был вынужден согласиться на отдельное проживание семьи внучки. Торат не обманывался насчет причин переезда и понимал, насколько большую роль в нем сыграло желание Аластесс видеть отца ее ребенка живым. Интересно, как она поступит теперь? Предпочтет самостоятельную жизнь или вернется в родовое гнездо?

Первое взросление наступало в тридцать семь лет. До этого момента родители были обязаны вместе заботиться о ребенке, учить его всему, что знали, обеспечивать кровом и всем необходимым. Только после обряда признания права на молодого дроу передавались главе рода – он решал, по какой стезе лучше направить развитие нового члена семьи. Лишь после второй инициации, в возрасте ста восьми лет, дроу считался полностью самостоятельным и мог отвечать за свои поступки.

Завтра Аласдиор отправится в Волчье Логово, где ее с нетерпением ждет прадед. Его страхи не сбылись: девочка обладала сильным, пусть и необычным, Даром. Торат с некоторым предвкушением ждал того момента, когда начнется обучение неопытной шаманки, способной призывать слуг великого духа без ритуалов, из-за чего в доме постоянно находились какие-то потусторонние сущности, происходили другие странности. Из соседнего леса однажды пришла семья волков и стала жить. Мать еще могла успокоить раскапризничавшееся дитя, уговорив Охотницу отозвать своих детей, но другой такой призывающей у Аластора не было. Значит, все-таки переедет…

Их союз был случайностью. Поначалу они часто ругались, ссорились, обменивались ядовитыми замечаниями и колкостями. Потом постепенно притерлись, научились друг друга понимать, учитывать не только личные интересы. Торат внезапно поймал себя на мысли, что ему будет жаль расставаться. У них хорошая семья, они цельны вместе. Но он не думал, что его кайнэ, мать его ребенка, захочет остаться. Простой воин – не пара блестящей высокородной леди, и надеяться на иное было бы глупо.

Аластесс сидела на террасе, в своем любимом кресле. Она перевезла его из старого дома, и, не считая маленькой библиотеки, деревянный старый монстр оказался единственной вещью, которую она взяла с собой. Шаманка любила слушать ночь. Торат уселся возле ее ног.

– Мне пришло в голову – что станет с замком, если ее разозлят?

– Ничего, – спокойно ответила Аластесс. – В своем доме Аластор сумеет изгнать любого духа. Из тех, что нам известны.

Они немного помолчали.

– Твой дед будет счастлив.

– Да. Хотя в последнее время он относится к тебе лучше, чем раньше.

– Думает, что скоро избавится от меня.

Аластесс усмехнулась:

– Вовсе нет. Многие в семье тебе симпатизируют. Близнецы, мой отец, лорд Рудаэр. Дед полагал, что ты захочешь воспользоваться влиянием Волков для собственных целей. Раз ты всего добиваешься сам и не служишь роду обузой, то вызываешь его симпатию.

– Его симпатия принимает странные формы.

– Он знал, что ты сумеешь снять «маску утопленника». Для мага твоего уровня это не так уж и сложно. – В ответ на возмущенное хмыканье Аластесс тихо засмеялась. – Зато какой интересный опыт, не правда ли! Тебя знает принц-консорт, недавно тебе доверили миссию в светлых землях. Не понимаю, зачем ты отказался от места в гвардии.