Дети восьмидесятых

Мнение М.И., которая провела у них контрольную за четверть:

— Скажи мне, за что тебя грызут? У тебя отличные дети, очень сильный класс. Они совсем не могут бездельничать: подавай работу — и всё тут! В других классах я замещала, так не знала, как раскачать: не хотят учиться.

И вот памятная встреча с их будущим классным руководителем, Э.Я.

Первое, что меня удивило, — она не расположена была слушать о своём будущем классе. Но всё же милостиво согласилась под моим нажимом. Я рассказала ей о коллективе коротко, в общих чертах. Но когда дошла до главной особенности, заговорила о чувстве собственного достоинства у ребят, о том, что они не переносят грубости, крика, попыток унизить их, Э.Я. вдруг отреагировала на эту информацию неожиданно бурно:

— А что же тогда с ними делать, если что?..

И, не дожидаясь ответа, категорически заключила:

— Нет-нет, такой класс мне не нужен, я откажусь. Мне нужен нормальный класс, а не такой…

— Э.Я., но что же, по-вашему, является нормой отношений между людьми? И что такое «нормальный класс»?

— Объясню! Нормальный — это значит обыкновенный, как у всех. Да, обыкновенный, без этих всяких…

Механизм действует. Директору дана абсолютная власть формировать из учителей и детей винтики, покорные бесчеловечной системе. Делать людей послушных, исполнительных и даже ярых сторонников системы. По самым скромным подсчетам, через руки директора прошло 4 тысячи человек. 4 тысячи с такой нормой!

Мои дети здесь никому не нужны. И мне их не дадут ни за что. Уеду (а это для меня единственный выход — уехать из родного города и начинать на новом месте с нуля), и детей начнут ломать, внесут сумятицу и разлад в их неокрепшие души. Другие нормы придут в класс: хвалить будут за послушание, наказывать за инициативу. Их непременно начнут унижать и оскорблять — уж я-то знаю нашу школу. Дети потеряют ориентиры, перестанут понимать, что есть добро, а что — зло. И я не смогу их защитить, в любом случае, даже если останусь.

Неужели всё напрасно?!

У ребят к четвертой четверти резко возросло количество ошибок. Не на правила, а на что попало. Ошибки нелепые (Я их называю психологическими), от измотанности: забывают дописывать слова, буквы повторяются или выскакивают в слове раньше времени. Самая массовая — пропуск буквы. По математике — то же самое. Пишут «+», а сами вычитают, примеры-столбики не дописывают до конца.

Молча показываю нелепицу — ахают, удивляются:

— Как же так…

— Перепутал…

— Забыл…

Крепко нас избили. Это называется «гнуть в бараний рог». Круто взялась за нас «окружающая среда».

Но это, оказывается, было не всё.

Звонок на урок.

— Садитесь.

Вдруг дверь открывается и входит Витя. Лицо в крови, нос зажимает платком.

— Извините. Можно войти? — твёрдым голосом.

— Что случилось?!

Молчит. Влетает Женя Н.:

— Они нашего Витю избили! Я их выследил, знаю, в каком они классе! Они избили и убежали, а я за ними. Это шефы наших малышей.

— Витя, что случилось, говори немедленно!

— Мы с Леной, Наташей и Гошей были на четвёртом этаже у наших малышей — учили с ними сценки и новый танец. Потом прозвенел звонок, и ребята побежали в класс. Я был последним, и ко мне подошли эти… Приказали нам больше к малышам не ходить.

Я сказал, что ходили и будем ходить. Тогда они меня…

Женя вне себя:

— С. Л., пойдёмте, я покажу их!

— А не боишься, что они тебя подкараулят и тоже изобьют?

— Нет. Я их не боюсь! Я бы за Витю заступился, только они далеко были, а потом сразу убежали.

Нашли мы этих мальчиков. Пришлось выслушать горы оправданий в духе нашей школы: «А чё, я ничё…» Дрожь в голосе и в коленках. Потом увидели, что я разговариваю сдержанно, стараюсь разобраться — стали держаться нахальнее: рабская психология, привитая школой.

Слово за слово («Это не я, это он первый стукнул…», «Нет, это не я, это он первый, а я потом…») изо всей этой мути выкристаллизовалась ужаснувшая меня причина: «Я не летаю, и ты не летай!»

До сих пор мне приходилось видеть в школе только так называемые безмотивные драки. Дети агрессивны, «заряжены», и достаточно любого пустяка, чтобы вспыхнула драка.

Здесь же били за идею.

Эти мальчики рассказывали с чувством глубокой своей правоты:

— А чё, мы же его не сразу побили! Мы их, этих, ваших, которые ходят к второклассникам, ещё раньше несколько раз ловили и предупреждали: будете ходить — получите! А они всё равно ходят и ходят!

— Вы знали, зачем они ходили во второй класс?

— Ну… там… сценки учили, танцевали…

— Они малышей обижали?

— Не-ет… — даже удивились такому вопросу.

— Хорошему учили?

— Ну да.

— Объясните, почему вы избили Витю?

— А чё они ходят? Это наши подшефные!

— А вы ходите к подшефным, занимаетесь с ними? Чему их учите вы?

— А чё их учить… Мы к ним не ходим.

— Но, наверное, собираетесь ходить?

— Ну вот еще! Больно надо!

Мальчики 5 лет проходят обработку в школьном механизме. Кем они станут, когда обработка закончится?

Опять чувство бессилия и безнадежности. С ними бесполезно вести разговоры; чтобы что-то исправить, необходимо включать в работу, но сначала вырвать из этой машины. В одиночку… Хоть голову сложи — ничего не добьёшься. Всё, что могла, я сделала.

У нас остаётся всё меньше и меньше времени. Сколько я не успела и не сумела! Тороплюсь научить.

Гуляем в парке. До парка шли строем, а здесь, как всегда, разрешаю идти кто как хочет. Непременное условие — следить, где я нахожусь, где остальные ребята, и по первому зову быть рядом. Если у детей не выработано такое умение и такая привычка ориентироваться, причём охотно, любая самая безобидная прогулка автоматически превращается в нервотрепку для всех её участников.

Зимой в день именинника мы поехали в ледяной городок. Вышли из автобуса, и я отпустила ребят погулять на полчаса. Родители, которые ездили с нами, ахнули: вечер, темно, в городке толпы гуляющих, В центре — огромная нарядная елка, от неё во все стороны цветные огни. Презабавнейшие снежные скульптуры — герои сказок, горки, пещеры, снежные крепости, — словом, глаза разбегаются и у взрослого. А тут детям — такая свобода, да ещё и условие, явно невыполнимое — из виду нас, взрослых, не терять и через полчаса быть в автобусе: едем в цирк.

Всё успели ребята, ни одной крепости, ни одной пещеры, ни одной горки не пропустили. А мы, взрослые, так составили свой маршрут, чтобы он проходил мимо самых интересных точек. Отлично отдохнули.

И сейчас, в парке, так же. Но вот бежит Слава:

— С.Л., Виталя с Сашей, наверное, потерялись! Я их нигде не вижу! (С беспокойством в голосе.)

Беспокойство друг за друга — составная часть такой свободы, Я знаю, что они нас слышат и сейчас тихо ликуют: здорово спрятались! Они мелькали то за деревьями, то в кустах и даже ползли в траве. Идут параллельным курсом. Тайно идут — в этом главный интерес.