Дети вселенной. Как оставаться человечным в расколотом мире

Безмолвие очень отличается от блаженства. Если ты начнешь сравнивать себя с другими людьми, ты создашь для себя ненужные трудности. Сравнение создает беспокойство – нет необходимости сравнивать свои переживания с переживаниями других; просто смотри, что происходит с тобой. Это действует на тебя благотворно? Это тебя питает? Без какого-либо сравнения просто наблюдай, что происходит с тобой. Становишься ли ты более центрированным, более укорененным в себе, более заземленным? Чувствуешь ли ты, что ты дома?

Не должно быть никакого сравнения, иначе каждый здесь окажется в затруднении. Если кто-то движется через дверь блаженства, он начнет сравнивать: «Почему я не такой безмолвный, как Ашока? Что-то не так. Я танцую, пою и ощущаю огромную радость, но где то глубокое безмолвие, о котором говорит Будда? Что-то не так, я сбился с пути».

То же самое происходит с тобой, однако у каждого пути есть свой собственный язык. Я дал тебе имя Дэва Ашока. Будет полезно напомнить, что Ашока был человеком, который преобразил весь лик Азии. Именно он, и только он, сделал Будду светом Азии. Ашока был одним из величайших императоров в мире. Во многих отношениях он более велик, чем Александр Македонский, потому что, являясь великим императором, он был единственным, кто правил самой большой территорией Индии, какая только возможна… С тех пор Индия никогда не была такой огромной, многие ее части отпали. Она все еще остается огромной страной, но Ашока был императором самой большой Индии, занимавшей почти половину Азии.

И когда он начал медитировать, когда он сдался мастеру, Гаутаме Будде, с ним произошла такая трансформация, после которой он остался императором и все же ничем не обладал. Он жил как человек, у которого ничего нет. У него было все, но он жил как человек, у которого нет ничего. Внешне, на поверхности, он не отрекался от царства, но внутри он больше не был частью этого мира. Во всей истории человечества, в жизни любых других императоров такое случалось нечасто.

Я дал тебе имя Дэва Ашока – божественный Ашока, – полагая, что твоим путем может стать безмолвие. Безмолвие означает путь отрицания, via negativa. Блаженство очень утверждающее, это путь утверждения, via positiva. Оно утверждает, что все существование божественно, и празднует это. Оно говорит «да» всему, что есть. Оно не отвергает, оно не исключает, оно не отрицает. Оно учится наслаждаться, переживать, петь, танцевать, праздновать. Это путешествие по тропинке в прекрасном саду. Много цветов, поют птицы…

Но путь безмолвия в точности противоположен этому: он подобен прекрасной пустыне. Помните, у пустыни есть своя собственная красота. Не только сады прекрасны – у них своя красота, но у пустыни также есть своя собственная красота. Бескрайние просторы, безграничность, безмолвие, непотревоженный девственный покой, который господствует в пустыне, – в этом есть своя собственная красота. Красота пребывает не в каком-нибудь одном цвете и в одном размере, она пребывает во всех формах, во всех размерах, во всех оттенках. Были люди, любившие пустыни больше, чем сады.

Я живу в Лао-цзы [7] , и мой сад – это лес. Моя садовница с очень большой неохотой согласилась сделать его таким – понятно, что она гречанка и мыслит логически, а это очень нелогично. Не допускаются ни симметрия, ни подрезание деревьев. Она все-таки их подрезает, когда я не вижу! Она пытается как-то упорядочить этот хаос.

Вивек ненавидит весь этот лес вокруг дома. Она говорит, что он разрушил всю перспективу; ничего не видно. Не видно безграничности неба, ничего не видно из окна комнаты – все закрыто! В действительности, мне и не нужно ничего видеть – я уже все видел! Но для бедной Вивек это трудно – ей все еще нужно видеть некоторые вещи. Я могу понять ее затруднение.

7

В Коммуне Ошо в Пуне здания и помещения носили имена знаменитых мистиков.

На пустыню можно смотреть бесконечно, она нигде не кончается, простираясь до самого горизонта. Этот бескрайний простор… И у глубокого безмолвия пустыни есть своя собственная песня – неслышимая, невысказанная. То же самое можно сказать и о пути безмолвия.

Будда не умеет танцевать, не умеет петь. Конечно, у него есть своя собственная песня, но это беззвучная песня. Это не звук бегущей воды, это песня пустыни. Ее можно чувствовать, ее можно проживать, ею можно быть, но она неосязаема. К ней нельзя прикоснуться, ее нельзя взять в руки. Разве можно держать в руках ничто?

Будда достиг Предельного через отрицание: «Я не тело, я не ум, я даже не сердце». Он продолжал отрицать: «Я не моя личность, я просто ничто». Он продолжал отрицать, пока не осталось ничего, что можно было бы отрицать. Его метод похож на снятие слоев луковицы: вы продолжаете снимать слой за слоем, слой за слоем. Луковица начинает становиться все меньше, и меньше, и меньше, и в конце концов, когда снят последний слой, луковица исчезает. Теперь есть ничто. Это путь Будды. Когда вы становитесь абсолютно ничем, вы входите через эту дверь. Но не сравнивайте.

Будда не может сравнивать себя с Мирой, с Чайтаньей, с Кабиром. Он не может сравнивать. Если он посмотрит на Миру, танцующую со своей виной [8] , поющую песню экстаза, он, конечно, почувствует, что в нем этого нет. Если Мира посмотрит на Будду и ощутит его безмолвие…

Первые в мире мраморные статуи были статуями Будды по той простой причине… Это не случайно, что первые мраморные статуи были статуями Будды. Будда обладал некоторым качеством, тем же самым прохладным спокойствием, что и мрамор.

8

Вина – индийский струнный музыкальный инструмент.

Сделать статую Миры невозможно – как статуя будет изображать танец? Мира подвижная, текучая. Если вы захотите сделать статую Миры, вам придется сделать статую из фонтана. Вам придется придать фонтану форму Миры, потому что Мира – постоянно меняющаяся, динамичная. Там должен быть танец. Если там нет танца… да, вы можете поймать позу танцующей Миры, но в тот момент, когда танец останавливается, он исчезает. Танец – это процесс, а не вещь. Будда легко воплощается в скульптуре, поэтому не удивительно, что самые прекрасные в мире статуи – это статуи Будды. Его безмолвие очень легко может быть передано в статуе.

Никогда не сравнивай. Сравнение просто создает ненужные проблемы. Продолжай двигаться в это безмолвие и не называй его пустым – когда западный человек называет что-либо пустым, он вкладывает в это совершенно другой смысл, в отличие от восточного человека. Ни в одном западном языке слово «пустота» не подразумевает чего-то, что действительно существует. Слово «пустота» просто означает, что ничего не существует: ничто – это просто ничто. Но в восточных языках шуньята, слово, которое, говоря о пустоте, использовал Будда, не означает, что ничего не существует; оно означает, что, на самом деле, существует Ничто. Ничто – это не просто ничто; это все, это наполненность.

В английском языке есть слово «room»; «room» означает просто пространство [9] . Однажды я шесть или восемь месяцев жил в Райпуре, и у меня была совершенно пустая комната, не было даже стула; бамбуковая циновка – это все, что имелось в комнате. Каждый, кто входил в комнату, говорил: «В комнате ничего нет?» И я говорил этому человеку: «„Комната“ означает просто пространство; больше ничего и не нужно. Это комната! Она наполнена пространством. Вы ищете вещи, и из-за того, что вещей нет, вы говорите: „Ничего“. Именно отсюда происходит слово „ничего“ (nothing) – „нет вещи“ (no thing). Но вы не видите вместительности, пространства, которое очень позитивно. Эта комната наполнена пространством, она не пустая – в ней нет вещей, но она наполнена пространством».

9

Room (англ.) – место, пространство; также: комната, помещение.