Детоубийцы

Тонету пришла въ голову мысль замнить себя бродягой: но предложеніе погнать лодку возмутило сына озера больше, чмъ, если бы вдругъ священникъ Пальмара предложилъ ему произнести праздничную проповдь.

Не для него такая работа: онъ не намренъ тыкать шестомъ. Тонетъ долженъ былъ знать его образъ мыслей: трудъ – созданіе рукъ діавола.

Но Тонетъ, сгорая отъ нетеріпнія и тоски, совершенно не былъ расположенъ слушать глупыя теоріи П_і_а_в_к_и. Онъ не хочетъ и слышать объ отказ, иначе онъ навсегда отобьетъ ему аппетитъ, сбросивъ его въ озеро. Друзья должны помогать другъ другу въ затрудненіи. Онъ прекрасно умлъ управлять лодкой, когда запускалъ свои лапы въ чужія сти, воруя угрей. А если онъ голоденъ, онъ можетъ поживиться провизіей, привезенной этимъ сеньоромъ изъ Валенсіи. И замтивъ, что П_і_а_в_к_а колеблется при мысли о пиршеств, онъ попробовалъ вызвать его ршимость ударами кулаковъ, толкая его къ лодк охотника, объясняя какъ все приготовить. Когда его хозяинъ явится, онъ можетъ объяснить, что де Тонетъ боленъ и ему поручено замнитъ его.

И прежде, чмъ П_і_а_в_к_а оправился отъ своего изумленія и пришелъ къ какому-нибудь ршенію, Тонетъ бросился въ свою легкую лодку и двинулся въ путъ, отчаянно гребя шестомъ.

Путь былъ дологъ. Ему нужно было прохать всю Альбуферу, чтобы достичь Пальмара, и не было ни малйшаго втра. Но Тонета пришпоривалъ страхъ и неизвстность и его лодочка прыгала, какъ ткацкій челнокъ, по темной основ воды, испещренной свтомъ звздъ.

Было уже за полночь, когда онъ достигъ Пальмара. Онъ былъ въ изнеможеніи, руки отнимались посл отчаяннаго путешествія и у него было одно только желаніе, чтобы въ трактир было все спокойно и онъ могъ бы мертвымъ чурбаномъ броситься на свою кровать. Онъ причалилъ свою маленькую лодку предъ домомъ, который молчаливо стоялъ запертымъ, какъ и вс дома въ деревн, и лишь щели двери свтились линіями краснаго свта.

Ему открыла тетка Нелеты и, узнавъ его, глазами показала на людей, сидвшихъ у очага. Это были крестьяне изъ Суеки, прибывшіе на охоту, имвшіе поля въ Салер, завсегдатаи, которымъ нельзя было отказать, не возбудивъ подозрній. Они, поужинавъ въ трактир, собирались спать у очага, ршивъ за часъ до разсвта выхать въ своей лодк и разсяться по озеру въ разсчет на дичь, которая ускользнетъ изъ рукъ охотниковъ, занявшихъ лучшія мста.

Тонетъ поздоровался со всми и, обмнявшись съ ними нсколькими словами, по поводу завтрашняго праздника, поднялся въ спальню Нелеты.

Онъ увидлъ ее въ одной рубашк, блдную съ искаженнынъ лицомъ, обими руками крпко державшуюся за животъ, съ безумными глазами. Страданія заставили ее забыть все благоразуміе и она испускала ревъ, приводившій въ ужасъ ея тетку.

"Они тебя услышатъ!" восклицала старуха. Нелета, подавивъ свои страданія, зажимала ротъ руками и кусала подушки, чтобы задушить свои крики.

По ея совту, Тонетъ сошелъ внизъ въ трактиръ. Онъ не могъ оказать никакой помощи, оставаясь наверху. Присоединившись къ компаніи, развлекая гостей своей бесдой, онъ, можетъ быть, суметъ отвлечь ихъ вниманіе, и они не услышатъ ничего, что могло бы возбудить подозрніе.

Тонетъ больше часа грлся у золы очага, бесдуя съ крестьянами о минувшемъ урожа, о великолпіи предстоящей завтра охоты. На одинъ моментъ бесда прервалась. Вс услышали страшный дикій крикъ, словно рзали человка. Хладнокровіе Тонета успокоило всхъ.

"Хозяйка немного больна", сказалъ онъ. И они продолжали болтать, не обращая вниманія на шумъ шаговъ тетки, быстро проходившей съ мста на мсто, такъ что дрожалъ весь потолокъ. Черезъ полчаса, Тонетъ, полагая, что инцидентъ уже забытъ, поднялся въ спальню. Большинство крестьянъ дремали, свсивъ голову на грудь.

Поднявшись наверхъ, онъ увидлъ Нелету на постели блдную, безъ движенія. Только блестящіе глаза свидтельствовали о томъ, что она жива.

"Тонетъ… Тонетъ…" слабо прошептала она. Любовникъ, по ея голосу и взгляду, угадалъ все, что она хотла сказать. Это было приказаніе, непреклонное велніе. Жестокая ршимость, такъ часто пугавшая Тонета, цликомъ вернулась вновь, несмотря на слабость послродового кризиса. Нелета говорила тихимъ голосомъ, казавшимся вздохомъ, доносившимся издалека. Самое трудное прошло: теперь очередь за нимъ. Пусть онъ докажетъ, есть ли въ немъ смлость.

Дрожащая тетка, потерявъ голову, не отдавая себ отчета въ своихъ дйствіяхъ, подала Тонету свертокъ блья, внутри котораго, шевелилось маленькое существо, грязное, съ дурнымъ запахомъ, съ багрово-синеватымъ тльцемъ.

Нелета увидвъ около себя новорожденнаго пришла въ ужасъ. Она не хочетъ его видть, она боится смотрть на него. Она боялась за себя, предполагая, что при одномъ только взгляд на ребенка, въ ней проснется мать, и она не будетъ въ состояніи бросить его.

"Тонетъ… Немедленно… Унеси его". К_у_б_и_н_е_ц_ъ, наскоро отдавъ расдоряженіе старух, спустился внизъ, чтобы проститься съ крестъянами, которые уже спали. И тетка подала ему черезъ выходившее на каналъ окно въ нижнемъ этаж живой свертокъ.

Когда ставни захлопнулись и Тонетъ очутился одинъ въ темнот ночи, онъ почувствовалъ вдругъ, что вся отвага его сразу пропала. Этотъ свертокъ блья съ мягкимъ тломъ, который онъ несъ подъ мышкой, пугалъ его. Его мгновенно охватила страшная нервозность, обострившая вс его чувства. Онъ слышалъ вс звуки деревни, даже самые незначительные, и ему казалось, что звзды окрасились въ красный цвтъ. Отъ втра задрожало чахлое оливковое дерево около трактира и шумъ листьевъ заставлялъ его бжать, какъ будто вся деревня могла дроснуться и наброситься на него съ вопросомъ, что это у него подъ мышкой.

Ему казалось, что свояченица С_а_х_а_р_а и ея родственники, взбудораженные отсутствіемъ Нелеты въ теченіе цлаго дня, ходятъ, какъ всегда, вокругъ трактира и онъ вдругъ увидитъ старую колдунью на берегу канала. Какой скандалъ, если она поймаетъ его съ этой ношей! Въ какое отчаяніе придетъ Нелета!…

Онъ доложилъ свертокъ на дно лодки, оттуда раздался отчаянный, неистовый крикъ. Онъ схватилъ шестъ и съ безумной быстротой понесся по каналу. Онъ яростно гребъ, пришпориваемый этимъ крикомъ новорожденнаго, боясь, что вдругъ появится свтъ въ окнахъ домовъ и тни любопытныхъ будутъ спрашивать, куда онъ детъ.

Вскор онъ оставилъ позади себя безмолвныя хаты и въхалъ въ Альбуферу.

Тишина озера, полумракъ спокойной звздной ночи, возвратили ему всю его смлость. Надъ головой темная синева неба, внизу блдная лазурь воды, въ которой таинственно дрожа сверкали звзды. Чирикали птицы въ тростник и плескалась вода, въ которой рыбы гонялись другъ за другомъ. По временамъ съ этимъ шумомъ сливались неистовые крики ребенка.

Тонетъ, измученный непрерывной здой въ эту ночь продолжалъ грести шестомъ, направляя свою лодку къ Салеру. Онъ положительно одурлъ отъ усталости, но голова его была свжа и мысль, обостряемая опасностью, работала дятельне, чмъ руки.

Онъ былъ уже далеко отъ Пальмара. До Салера оставалось еще больше часа. И еще два добрыхъ часа, чтобы добраться до города. Тонетъ посмотрлъ на небо; должно быть три часа. Меньше чмъ черезъ два часа, займется день и солнце поднимется на горизонтъ, когда онъ доберется до Валенсіи. Къ тому же онъ, не безъ ужаса думалъ о длинномъ пути черезъ уэрту Русафы, всегда охраняемой жандармами, о вход въ городъ, подъ взорами таможенныхъ чиновниковъ, которые наврное захотятъ посмотрть, что у него въ свертк подъ мышкой, о тхъ людяхъ, которые, вставъ до зари и встртясь съ нимъ, узнаютъ его. А тутъ еще этотъ плачъ, все боле отчаянный и ужасный, представлявшій опасность даже въ пустынной Альбуфер!