Детоубийцы

Кивнул не только подросток, но и его старший напарник, лежащий на земле.

– И еще, – сказал Белов, обернувшись на ходу. – Сделайте что-нибудь с сигнализацией, ладно? На нервы действует.

Снова два синхронных кивка. Решив, что инструктаж на этом можно закончить, Белов отправился за угол.

* * *

Подросток не зря серел от страха, когда слышал про Айка Келли. Если и не видел, что сделали с журналистом, то догадывался. Или чувствовал интуитивно.

А с беднягой Келли сотворили страшное. Настолько страшное, что кровь стыла в жилах.

Отшатнувшись, Белов отошел от туалета на несколько шагов и принялся глубоко дышать, подавляя позывы к рвоте. «Раз, – отсчитывал он про себя, – два, три… десять… двадцать пять…»

На счете «сорок семь» тошнота осела обратно, хотя слюна долго еще оставалась кисло-горькой, сколько Белов ни сплевывал.

Он снова заглянул в уборную, представлявшую собой прямоугольник площадью полтора метра на два. Тесное помещение резонировало от монотонного жужжания мошкары, мух и каких-то насекомых покрупнее, похожих на исхудавших шмелей. Они кружились и садились, садились и взлетали, взлетали и вновь кружились. Им было чем поживиться.

Кафельные стены были забрызганы красным. Пол тоже был испачкан кровью. Вытянувшись во всю длину кафельного отсека, ногами к двери лежало мужское тело. Голова отсутствовала, но по очкам, аккуратно пристроенными на бортике умывальника, было нетрудно догадаться, ЧЬЯ это была голова. Не так давно она принадлежала американскому пьянчуге-журналисту по фамилии Келли. В настоящий момент ее могли грызть дикие звери, пинать какие-нибудь безумные любители футбола, пробовать на вкус черви или грызуны. Американцу это было теперь все равно. От него остался лишь обезглавленный труп. Сколько-то там десятков килограммов мяса, костей и жира, запихнутых в человеческую одежду. Только человеком ЭТО больше не являлось. От ЭТОГО веяло ужасом и смертью.

Скомканные брюки и трусы Келли валялись возле унитаза. Его бледные волосатые ноги в клетчатых носках были сведены вместе. Там, где между ними должно было находиться НЕЧТО, не было НИЧЕГО. Только отвратительная рана с запекшимися краями и сочащейся сукровицей посередине. Журналиста не просто кастрировали. Его лишили не только мошонки, но и того, что к ней прилагалось. Оставалось надеяться, что во время этой процедуры он уже не вопил от невыносимой боли, потому что у него не было головы.

Белов вспомнил рассказы очевидцев массовых казней на Гревской площади во время Французской революции. По их словам, отрубленные гильотиной головы умирали не сразу. Поднятые за волосы палачом, они пытались что-то говорить или безумно водили глазами, пока не летели в корзины, наполненные такими же головами.

Белов посмотрел на очки, стекла которых были покрыты розовой мутью. Что увидел несчастный Келли перед смертью? Ухмыляющуюся физиономию убийцы? Блестящий нож? Или он вообще ничего не видел от страха. Ничего не видел и не соображал… Если так, то ему повезло.

Бросив последний взгляд на труп, свежие раны которого были облеплены кровососами, Белов прикрыл дверь туалета. Он давно успел сопоставить увиденное собственными глазами с рассказом Петракова о гибели малолетнего информатора Генри. Он вспомнил копье в женской груди и стрелу в собственном номере, вспомнил сегодняшние гонки и стрельбу из кабин грузовиков.

Безусловно, все это происходило потому, что Белов прибыл в Кампалу. Из-за него убили Мали, из-за него отрезали голову американцу. Братья Беридзе оказались недосягаемы, так как находились под надежной защитой. Люди генерала Тананзе были готовы убивать направо и налево, лишь бы воспрепятствовать возмездию. Майор Кулафье и его люди охотились за Беловым, как за волком-одиночкой. Они травили его, подбираясь все ближе.

– Мистер…

Белов не сразу сообразил, откуда доносится голос, и что голос этот окликает его. Поискав взглядом, он увидел подростка в спадающих джинсах.

– Чего тебе? – спросил Белов.

– Вы сломали Арчи ребро. Ему понадобится медицинская помощь.

– Я не доктор, парень. Я не лечу людей. Скорее, наоборот, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул подросток. – Нужны деньги. Тогда мы с Арчи будем молчать.

Новая мысль осенила Белова.

– Послушай, – сказал он, беря паренька за плечи и наклоняясь, чтобы заглянуть ему в глаза. – А ведь тот мужчина тоже дал вам денег, чтобы вы молчали, а?

– Какой мужчина?

Подросток задергался, силясь освободиться. Белов посмотрел в сторону будки. Сидящий за стеклом Арчи поспешно наклонил голову, давая понять, что ничего не видит и не слышит.

Белов встряхнул черномазого вымогателя.

– Мужчина в черных очках, – заговорил он, излагая то, что подсказывала ему интуиция. – С щепкой во рту. Чтобы ковыряться в зубах. Высокий, сильный, коротко стриженный. Так?

– Не знаю, ничего не знаю, – верещал подросток.

– Может быть, он был в полицейской форме, – продолжал Белов. – Но это неважно. Все равно сразу понятно, что он коп.

– Не знаю! Отпустите!

Этот черный малолетка, несомненно, видел Кулафье, но не собирался признаваться в этом. Легко было представить, как, закончив экзекуцию, майор и его сообщник или сообщники (в том, что действовал он не один, сомнения не было) заглянули в офис заправочной станции и посоветовали не распространяться об их появлении. Также легко было допустить, что тинейджер и его старший товарищ не выдержали и, подчиняясь любопытству, заглянули в сортир. После этого оба должны были сидеть ни живы ни мертвы и ждать, когда им начнут задавать вопросы. И вот это случилось. Какие чувства должен был вызывать у них Белов? Страх. Недоверие. Ненависть.

Переубеждать их было нечего и пытаться. Отпустив подростка, Белов направился к своему автомобилю, машинально вытирая ладони о джинсы.

С каждым шагом он шел все быстрее. Келли умер, унеся в могилу раздобытую информацию, но это не означало, что перед смертью он ни с кем не поделился ею. Белов даже не брал в расчет Кулафье, который, надо думать, пытал американца, прежде чем прикончить его. Нет, Белов вспомнил о существовании другой персоны. О Беатрис, с которой Айк Келли мог делить не только постель, но и некоторые профессиональные секреты. Если это так…

Усевшись за руль, Белов порывисто включил зажигание. Почему-то он был уверен в том, что Келли звонил любовнице с заправки и посвятил ее в кое-какие детали своего расследования. Вполне возможно, что она дожидается его в редакции. Не одной же ей добираться домой по ночному городу. Приедет Айк и заберет ее на машине.

«Вот только он уже никуда не приедет и никого не заберет», – подумал Белов, разгоняя «Субару» по пустынному шоссе. Казалось, оно пролегает через необъятный тоннель мрака. И ни единого проблеска света впереди.

Глава 11 Не на жизнь, а на смерть

Двери редакции «Дейли монитор» оказались не заперты. Войдя в холл с низким потолком и вкраплениями светильников, Белов постоял, прислушиваясь. За стойкой никого не было. Это казалось странным. Если охраннику понадобилось отлучиться, то ему следовало запереть дверь. Или в Африке так не принято?

Прежде чем пройти в глубь холла, Белов оглянулся на улицу. Свой автомобиль он оставил метрах в пятидесяти и теперь размышлял, не вернуться ли за пистолетом. С одной стороны, без оружия он чувствовал себя беззащитным. С другой стороны, если его сцапают полицейские Кулафье, то их очень заинтересует свежий пороховой нагар в стволе «стечкина». Тогда никакое разрешение на ношение оружия не поможет. Пристрелят из пистолета Белова какого-нибудь бродягу, вот и уголовное дело готово. А в здешней тюрьме вряд ли протянешь долго. Тем более, что всегда найдутся специалисты по отправке на тот свет.