Детские игры
Шрифт:
— Да, — не колеблясь ответил Карл. Ему действительно случалось убивать. Не раз и не два.
Карл размышлял над предложением Эдгара Коннерса, которое тот высказал, когда они загружали машину боеприпасами. Карл то и дело возвращался мыслями к разговору с Эдом:
— Вы говорите, сто сорок пять тысяч сатанистских сект только в одной нашей стране, Карл?
— Если не больше.
— И сколько же из них опасны для окружающих? Ну, те, что занимаются жертвоприношением животных?
— Примерно пятнадцать — двадцать процентов. Они приносят жертвы Сатане.
Потом Коннерс объяснил Карлу, что
Потом Коннерс еще раз внимательно посмотрел на Карла, пристально глядя ему в глаза, и рубанул напрямик:
— Я чувствую, что вы тоже можете быть очень жестоки, Карл. Но эта жестокость контролируется вашей волей. И мне кажется, что вы люто ненавидите не только Сатану, но и тех, кто добровольно встал на путь служения ему.
— Это действительно так.
— И никому никаких поблажек?
— Разумеется.
— У меня есть к вам предложение.
— Я думаю, вы давно искали подходящий момент, чтобы поговорить об этом.
— Скажите, насколько сложно разогнать сатанистскую секту?
— Если удастся справиться с ее главарем, то секта, как правило, распадается сама по себе.
— Что значит «справиться»? Поясните, пожалуйста.
— Уничтожить, убить, если хотите.
— Я уже переговорил с вашим начальником. Он сказал, что на вас большой спрос… у некоторых религиозных группировок.
— Это фанатики. Я не буду на них работать. Они не менее опасны, чем дьяволопоклонники.
Эдгар улыбнулся.
— Что-то в этом роде сказал и ваш начальник. А еще он добавил, что вы действуете исключительно в одиночку. И, прежде чем внедриться в секту, проводите тщательные исследования.
— Все верно. На скорую руку я не берусь за дело… А уж заниматься такими пустяками, как вправлять мозги маленьким детишкам… Ведь не вся молодежь серьезно воспринимает дьявола. Многие секты — только одно название. Подросткам хочется чего-нибудь запретного, новенького, но уже через несколько месяцев к ним возвращается разум, и они бросают всю эту чертовщину. Единственный урон от таких юнцов — это размалеванные стены…
— «Справиться», — Эдгар медленно повторил это слово. — Скажите, Карл, вы хорошо спите по ночам?
— Спасибо, очень хорошо.
— Когда все это… закончится в округе Ривс, я бы хотел еще раз встретиться и поговорить с вами. Если вы согласитесь на мое предложение, об этом будем знать только вы и я. И больше никто. Я буду платить вам за консультации и, уж поверьте, не обижу.
Карл холодно взглянул на Эдгара.
— Хорошенько все взвесьте, мистер Коннерс. Когда дело касается дьяволопоклонников, я предпочитаю избавляться от свидетелей.
— Как случилось, что вы стали таким жестоким, мой мальчик?
— Я просто видел, как Сатана разрушил город, погубил его жителей и уничтожил моего отца. Уже через несколько месяцев стало ясно, что враг побеждает. Тут я понял, что не в состоянии убить Сатану — сиё под силу только Богу. Но я способен стереть с лица земли последователей дьявола. И чем больше их окажется — тем лучше.
— Значит, вы и в Батлере собираетесь устроить подобную резню?
— Да. Если
приду к заключению, что иного выхода нет.— Карл, по-моему, на несколько минут вы отключились, — обратилась к следователю Соня.
Он улыбнулся.
— Простите.
— Если не ошибаюсь, перед самым отъездом вы перетащили на заднее сиденье целый оружейный склад, не так ли?..
— Совершенно верно.
— И вы думаете пустить все это в ход?
— А почему бы и нет, если возникнет необходимость…
— Хорошо. Я не забуду упомянуть об этом в своей статье.
На секунду он повернулся к ней, и взгляды их встретились… Соня сжалась, заглянув в ледяные глаза, и холодная испарина выступила на ее лице.
— Нет, Соня, вы ничего не напишете. Если в статье появится мое имя, то я обещаю, что ваша журналистская карьера закончится раз и навсегда.
Эта фраза не на шутку рассердила Соню. Собравшись с духом, она возмущенно выпалила:
— Вот уже второй раз за сегодняшний вечер вы мне угрожаете, Карл. Я только не понимаю, зачем вы нарываетесь на неприятности?
— Я и не рассчитываю на то, что вы меня поймете, Соня. Позвольте заметить, что в этом округе идет сейчас настоящая война. Однако речь в данном случае не только о наших краях. На карту поставлено будущее всего человечества. Это битва не на жизнь, а на смерть. Между силами Добра и Зла. И на сегодняшний момент побеждает Зло. А что вам вообще известно о дьяволопоклонничестве?
— Ну… практически ничего. Эта ерунда меня никогда не занимала. А вот что касается Джесса, то он по части сатанизма просто дока, смею вас уверить. Я никак не могу понять, почему вдруг Джесс решил оставить вас в покое и больше не надоедать со своими интервью.
Карл намотал на ус эту последнюю фразу.
— А еще мне интересно узнать вот что. Каким образом вы собираетесь запретить мне писать о вас и собирать материал?
— Ну, это проще простого. Самый легкий способ — пристрелить вас. Хотя я не сторонник подобных мер и предпочитаю идти по линии наибольшего сопротивления.
— Спасибо и на этом. Вы что же, серьезно?
Карл окинул Соню таким ледяным взглядом, что все ее сомнения разом улетучились: похоже, у Карла слова не расходятся с делами.
— Карл, за кого вы себя принимаете? За телохранителя самого Господа Бога, что ли?
— Нет, Соня. Для этой цели у него есть архангел Михаил. Скоро вы увидите нечто такое, что будет потом до конца жизни преследовать вас в кошмарных снах. И скорее всего ваша жизнь круто изменится. То же самое произошло и со мной несколько лет назад, когда я еще жил в округе Раджер.
— И что же стряслось тогда с вами?
— Пожалуй, я расскажу вам, Соня. Но если вы вздумаете опубликовать хотя бы одну строчку, вами немедленно заинтересуются кое-какие государственные организации. Они предъявят вам такие обвинения, что и врагу не пожелаешь. Все произойдет настолько стремительно, что вы и глазом не моргнете, как окажетесь за решеткой. В лучшем случае. Я не шучу, уж поверьте.
Соня молчала. Она не знала, что ответить. Стало совсем темно, ночь угрожала своим мраком, в котором словно сгустились тени зла. И даже ослепительный свет фар не мог полностью рассеять этой зловещей тьмы.