Детский остров и другие стихотворения для детей

1921

23. Когда никого нет дома

В стекла смотрит месяц красный, Все ушли – и я один. И отлично! и прекрасно! Очень ясно: Я храбрее всех мужчин. С кошкой Мур, на месяц глядя, Мы взобрались на кровать: Месяц – брат наш, ветер – дядя, Вот так дядя! Звезды – сестры, небо – мать… Буду петь я громко-громко! Буду громко-громко петь, Чтоб из печки сквозь потемки На тесемке Не спустился к нам медведь… Не боюсь ни крыс, ни буки, — Кочергою в нос его! Ни хромого черта клуки, Ни гадюки — Никого и ничего! В небе тучка, как ягненок В завитушках, в завитках. Я не мальчик, я слоненок, Я тигренок, Задремавший в камышах… Жду и жду я, жду напрасно — Колокольчик онемел… Месяц, брат мой, месяц красный, Месяц ясный, Отчего ты побледнел?

1921

24. Зеленые стихи

Зеленеют все опушки, Зеленеет пруд. А зеленые лягушки Песенку поют. Елка – сноп зеленых свечек, Мох – зеленый пол. И зелененький кузнечик Песенку завел… Над зеленой крышей дома Спит зеленый дуб. Два зелененькие гнома Сели между труб. И, сорвав зеленый листик, Шепчет младший гном: «Видишь? рыжий гимназистик Ходит под окном. Отчего он не зеленый? Май теперь ведь… май!» Старший гном зевает сонно: «Цыц! не приставай».

1921

25. Дети

Ах, сколько на свете детей! Как звезд на небесном челе… По всей необъятной земле Кружатся, как стаи чижей… Япончата, Китайчата, Англичане и французы, Узкоглазые тунгузы, Итальянцы и испанцы, Арапчата, негритята, Португальцы, — Перебрали мы все пальцы, На ногах еще ведь есть, Да не стоит – всех не счесть. Все любят сласти, игры и сказки, Все лепят и строят – подумай, дружок. У каждого ясные детские глазки. И каждый смеется и свищет в свисток. Ах, когда б собрать всех вместе, Верст на двести Растянулся б хоровод… Завртеться б, закружиться, Сразу всем остановиться, Отдышаться всем на миг — И поднять веселый крик. Птицы б с веток все слетели, Солнце б дрогнуло вверху, Муравьи б удрали в щели, Ветер спрятался б во мху.

1921

Разные стихотворения

26. Гиена

Гиена такая мерзкая. Морда у нее дерзкая, Шерсть на загривке торчком, Спина – сучком, По бокам (для чего – непонятно) Ржавые пятна, Живот – грязный и лысый, Ткнется в решетку – хвост у ноги, Глаза – как у бабы яги. А мне ее жалко… Разве ей не обидно? Даже моль, даже галка Симпатична и миловидна. Мне объяснила невеста дядиволодина, Тетя Аглая: «Почему она злая? Потому что уродина».

1928

27. Больная кукла

У бедной куколки грипп: В правом плечике скрип, Расклеились букли, — Что дать моей кукле? Ромашки Из маминой чашки? Не пьет… Все обратно течет. Собачьей серы В ложке мадеры? Опять выливается. Прямо сердце мое разрывается! Всыплю сквозь дырку в висок Сухой порошок: Хинин — Аспирин — Антикуклин… И заткну ей ваткой. А вдруг у нее лихорадка? Где наш термометр? Заперт в буфете. Поставлю барометр… Зажмурь реснички. «Жил-был дед и корова»… Спи, грипповая птичка! Завтра будешь здорова.

1931

28. Осленок

Ты видел, мой мальчик, осленка На ферме у старой сосны, Где утром заливисто-звонко Горланит петух со стены? Стоит он, расставив копытца, Мохнатый, серьезный малыш, И, вскинувши уши, косится На глухо шипящий камыш. Оса ли завьется над мордой, Густые реснички мигнут И хвостик, упругий и твердый, Взволнованно щелкнет, как прут. Девчонка, чуть дольше наперстка, Раскроет восторженно рот, — Погладит пушистую шерстку, Потрется щекой о живот… И даже барбос желтозубый, К помойке свершая свой путь, Лизнет его в мягкие губы, — Ей-богу, нельзя не лизнуть! Лес солнечной тешит игрою, Тень вьется по выступам плит… Чу! дробная рысь под горою — Мать с хворостом к ферме спешит. Мохнатые пляшут гамаши, Раздулись бока широко: Так вкусно из теплой мамаши Густое тянуть молоко!

1931

II. Другие стихотворения для детей

В раю

По лиловым дорожкам гуляют газели И апостол Фома с бородою по грудь… Ангелята к апостолу вдруг подлетели: «Что ты, дедушка, бродишь? Расскажи что-нибудь! Как шалил и играл ты, когда был ребенком? Расскажи… Мы тебе испечем пирожок…» Улыбнулся апостол. «Что ж, сядем в сторонке Под тенистой смоковницей в тесный кружок». «Был я мальчик румяный, веселый, как чижик… По канавам спускал корабли из коры. Со стены ребятишки кричали мне: «Рыжик!» Я был рыжий – и бил их и гнал их с горы. Прибегал я домой весь в грязи, босоножкой, Мать смеялась и терла мочалкой меня. Я пищал, а потом, угостившись лепешкой, Засыпал до румяного, нового дня. А потом? А потом я учился там в школе, — Все качались и пели, – мне было смешно, И учитель, сердясь, прогонял меня в поле. Он мне слово, я – два, и скорей за окно… В поле я у ручья забирался под мостик, Рыбок горстью ловил, сразу штук по семи». Ангелята спросили: – За хвостик? – «За хвостик». Ангелята вздохнули: – Хорошо быть детьми…

Перед ужином

За воротами на лавочке сидим — Петя, Нюша, Поля, Сима, я и Клим. Я – большой, а остальные, как грибы. Всех нас бабушка прогнала из избы… Мы рябинками в избе стреляли в цель, Ну, а бабушка ощипывала хмель. Что ж… На улице еще нам веселей: Веет ветер, солнце в елках все алей, Из-за леса паровоз дудит в гудок, Под скамейкой ловит за ноги щенок… Воробьи уселись кучей на бревно. Отчего нам так сегодня все смешно? Червячок ли влезет к Симе на ладонь, Иль напротив у забора фыркнет конь, Иль за выгоном заблеет вдруг овца, — Всё хохочем, всё хохочем без конца…

Бобина лошадка

Мальчик Боб своей лошадке Дал кусочек шоколадки, — А она закрыла рот, Шоколадки не берет. Как тут быть? Подпрыгнул Бобик, Сам себя вдруг хлопнул в лобик, И с комода у дверей Тащит ножницы скорей. Распорол брюшко лошадке, Всунул ломтик шоколадки И запел: «Не хочешь в рот, Положу тебе в живот!» Боб ушел играть в пятнашки, А за полкой таракашки Подсмотрели и гуськом Вмиг к лошадке все бегом. Подобрались к шоколадке И лизнули: «Очень сладко!» Пир горой – и в пять минут Шоколадке был капут. Вот приходит Боб с прогулки, Таракашки шмыг к шкатулке — Боб к лошадке: «Съела… ай! Завтра дам еще – будь пай!» День за днем – как две недели — Мальчик Боб, вскочив с постели, Клал в живот ей шоколад, А потом шел прыгать в сад. Лошадь кушала, старалась, Только кошка удивлялась: «Отчего все таракашки Растолстели, как барашки?»

Иммортели

Ты не любишь иммортелей? А видала ты у кочки На полянке, возле елей, Их веселые пучочки? Каждый пышный круглый венчик На мохнатой бледной ножке, Словно желтый тихий птенчик, — А над ним – жуки и мошки… Мох синеет сизой спинкой, Муравьи бегут из щелей, Тот с зерном, а тот с былинкой… Ты не любишь иммортелей? Солнцем – цвет им дан лимонный, Елкой – смольный бодрый запах. По бокам торчат влюбленно Мухоморы в красных шляпах. Розы – яркие цыганки, Лучше, может быть, немного, Но и розы и поганки Из садов того же бога… Подожди, увянут розы, Снег засыплет садик тощий, И окно заткут морозы Светлой пальмовою рощей… И, склонившись к иммортелям, Ты возьмешь их в горсть из вазы, Вспомнишь солнце, вспомнишь ели, Лес и летние проказы.

Храбрецы

У пруда по мягкой травке Ходит маленький Васюк. Ходит – смотрит: здесь паук, Там дерутся две козявки, Под скамейкой красный гриб, На мостках сидят лягушки, А в воде так много рыб Мельче самой мелкой мушки. Надо все пересмотреть, Перетрогать, повертеть… Ведь лягушки не кусают? Пусть попробуют… Узнают! А лягушки на мостках Не спускают глаз с мальчишки: Страшный, толстый… Прут в руках, Ярко-красные штанишки… Из-под шапочки крючком Вьется, пляшет чубик рыжий… Сам к мосткам бочком, бочком, Подбирается все ближе. Ведь мальчишки не кусают? Пусть попробует… Узнает!