Детский сад 8

Стараясь не вспоминать, каким образом его подловили: воспоминания - это потеря времени и силы!
– Коннор сосредоточился на плане поэтапного освобождения. Стилет - в левой руке. Той самой, которая зажата в наручнике. Камень, на котором он лежит, пьёт силы. С чего начать? Оружие подождёт - крови живых, если придётся защищаться. Надо начать с наручника… Но, ещё немного поразмыслив, мальчишка пришёл к выводу: нет, сначала надо попробовать накормить камень.

Камень пьёт жизнь. А если предложить ему смерть?

Коннор сконцентрировал внимание на плечах. Именно здесь начинались невидимые обычному глазу (да и магическому тоже!) древнейшие эльфийские руны, которые затем переходили на спину. Именно отсюда начинался призыв к смерти, силу которой можно собрать отовсюду… Небесная вода била с неба по лицу, мешая сосредоточиться, но вскоре Коннор начал активировать руны. И уже секунды спустя с новым изумлением почувствовал, что некромагические силы собираются в необычайно плотной насыщенности. Он… на кладбище? Но, едва отвлёкся, как сбор сил буквально опал. Пришлось снова заострить внимание только на кровеносных рунах, которые Трисмегист сотворил, помня о главной специализации мальчишки-некроманта.

Камень забыл о живой силе, чуть только Коннор “предложил” ему мёртвую. Мёртвую он жрал так, что временами Коннору казалось - камень всё-таки вот-вот сожрёт и его, как источник лакомства. Но, выждав немного, мальчишка “прощупал” пространство и выяснил, что камень впитывает все силы, кроме его личной. Прекрасно.

Продолжая пропускать сквозь себя и перепосылать мёртвые силы ненасытному каменному вампиру, Коннор, морщась и отплёвываясь от попавшей в рот дождевой воды, открыл второй канал некромагического сбора. Добрав нужный концентрат, он направил его к наручнику. Удерживая сосредоточенность сразу на двух действиях, мальчишка ощущал себя так, словно он удерживал течение разбушевавшейся по весне реки (было с ним такое однажды) и одновременно проводил сложнейший ритуал…

Левая рука дёрнулась, когда острым краем наручника, внезапно проржавевшего и обломившегося под напором некромагии, порезало пальцы. Коннор, продолжая кормление камня, медленно сел на нём. А потом быстро съехал с него и, чуть не упав, но всё же ступил босыми ногами несколько шагов по… болоту? Он вздрогнул, отдёрнув ногу, в которую впились, похоже, какие-то острые камешки. Но прошёл по колючему, лишь бы оказаться подальше от жадного “ложа”. И только затем остановился - и закрыл сбор некромагических сил.

Правая рука с усилием поднялась и с трудом стащила пропитанную водой повязку с лица. Коннор невольно содрогнулся, когда открыл глаза. Теперь ясно, откуда здесь столько некромагических сил. Грубо обработанный камень в два человеческих роста - вокруг него россыпь мелких серых предметов, в которых легко даже в подступающем сумраке угадать кости. Вокруг - мёртвый лес. Чёрные деревья (он пригляделся к стволу ближайшего), на которых даже мха и лишая нет, настолько они сгнили. Под ногами непролазная грязь, в которой - чудо, что не застрял и не проткнул стопы полусгнившими костями. И - вечер, в котором беспрестанный, нудный холодный дождь и чёрные тени…

– Жаль, убить тебя нельзя… - прошептал мальчишка, глядя на камень и досадливо морщась: сил таких сейчас нет.
– Ты не представляешь, как жаль…

Закрыв глаза, Коннор поднял лицо к небу. Кажется, дождь - единственная живая сила в этом странном месте. Для начала он проверил, не магический ли это дождь. Не является ли он таким же вампиром, как камень… Магический - вызван искусственно, но обычный. Просто вода. Из неё силу можно брать.

Он снова обратился к кровеносным татуировкам. Пора спасать братьев, а делать это - лучше вернувшим силы. Здоровым. Слабым он им не нужен.

Ливень сбивал кровь с порезанной руки и с пальцев. Держать правую на весу было довольно сложно. Но неизвестные надрезали кожу на ней так, чтобы кровь только выступила. Чтобы камню-вампиру сразу стало понятно, кого жрать… Вскоре кожа на порезах не спеша, но начала соединяться. Коннор взглянул на левую: пальцы тоже больше не кровоточат. Оставив на некоторое время кровеносные руны в действии, он медленно, остерегаясь пропороть стопы разбросанными всюду костями, хлюпая вязкой грязью, обошёл вампирский камень. Смутно надеялся найти свою куртку или хотя бы рубаху. В идеале - обувь, которую с него сняли. Нашёл только два черепа. Один совсем старый, лишённый любой информации, - он присел перед обоими на корточки: пришлось “пытать” черепа на близком расстоянии - сил маловато для обычного анализа. Другой - свежий. Судя по глухим эманациям от свежего, человека выпил камень-вампир. Значит, камень-вампир - капище? Коннор осторожно повернул череп. Затылок пробит.

– Мне это не нравится… - прошептал он и поёжился. Дождь продолжал хлестать, и он впервые за последние годы усомнился, что был прав, отказавшись от металлической начинки, внедрённой в него Трисмегистом. Внутренние механизмы давно бы подняли температуру тела. А личная аптечка мгновенно бы впрыснула нужные лекарства, если бы магический определитель решил, что хозяин может заболеть.

Когда мальчишка понял, что замечтался о несбыточном, он, с трудом двигая замёрзшими губами, то ли усмехнулся, то ли ухмыльнулся. Дёрнул пальцами левой руки - и правой подхватил выскочивший стилет. С камнем-вампиром он ещё разберётся. Нельзя его оставлять просто так. Нисколько нет сомнений, что им ещё воспользуются. С теми, кто послабей его, Коннора. Но пока… Пора искать ребят.

Быстрый прикид ситуации. Прослушивание пространства - и Коннор сначала неуверенно, но затем всё быстрей побежал от капища между чёрными деревьями. Грязь брызгала в стороны из-под ног, мерзко вязла фонтанчиками между пальцами, а он стремился к первому ближайшему зову крови, лишь раз внутренне обозлившись, что связь плохая. Не потому что её глушат. А потому что маловато его собственных сил - слушать. Но на злость тоже нужны силы. Поэтому злоба - излишняя роскошь в его положении. И тем более - в положении его друзей-кровников. И он заставил себя быть спокойным и сосредоточился на беге, который, ко всему прочему, должен его разогреть.

Одновременно он держался не только направления к ближайшему брату, но и контролировал пространство вокруг себя. Пустота, которую он ощущал, поражала, хоть он и оставался равнодушен к ней. Поражала отсутствием живого на дальние расстояния. Он был прав, когда впервые определился, что вокруг него мёртвый лес. Но… почему? Кому понадобилось бросить его и братьев здесь? Почему он не помнит, как вообще произошёл переход сюда? Что-то смутное о том, что его ударили в затылок, который едва заметно ныл, когда он поворачивал голову… Повезло, что не убили, как того, чей череп постепенно утопал в грязи возле камня-вампира? Хватит об этом думать!

Он остановился так резко, что босые ноги проехались по гнилой поверхности почвы - здесь спустя минуты бега уже не такой податливой, как недавно. Спуск. Небольшой, но ощутимый. Коннор смахнул ладонью воду с лица и замер на месте, вслушиваясь в то, что его инстинктивно заставило застыть не месте.

Два чёрных дерева… Нет, три - впереди, а за ними - что-то необычное. Хмурясь, Коннор пытался понять, что именно. Не живое. Но… и не мёртвое. Не замечая, что ёжится и поднимает плечи от влажного холода, словно постепенно вселяющегося в него, Коннор шагнул раз, другой… Что-то живое, но как мёртвое… Он понял, что эта несуразица его раздражает. Как раздражали сумерки, которых сейчас по времени вроде как быть не должно. Как не должно быть и этого ливня, намагиченного кем-то…