Детский садик № 13

— Ку-ку, ку-ку, — раздалось из поднебесья.

Оглядел Фёдор Трофимыч новоявленную невесту — тож вроде всё при всём. Опять же, как ни крути, а царём-то маленько получше будет, чем майором, даже и командиром части.

— Ладно, — говорит, — я согласен.

Тут же военная форма с него сама собой как вода стекла, и всё тело чешуёй покрылось. И, взявши за руку царевну, скрылся бывший майор в морской пучине.

А бедный рыбак, услышав мощный взрыв, от которого все стёкла из окон повылетали, сказал наставительно дочке Машеньке:

— Вот, Машка, и погиб геройски наш Фёдор Трофимыч, спасая твою юную жизнь. Помни его. Ежели б не Сидорчук, сожрало бы тебя Чудище за милую душу.

И Машенька помнила своего спасителя. Раздобыла с Доски почёта военной части фотокарточку бравого майора с медалью «Двадцать пять лет безупречной службы в рядах РА» на широкой груди и подолгу в неё вглядывалась. В фотокарточку то есть. И слёзы из её девичьих глаз так и капали, так и капали. А когда пришла пора ей замуж выходить, то нашла себе Машенька не просто суженого, а майора, маленького и с усами. И хоть звался он Николай, а по батюшке был Макарыч, Машенька упорно называла жениха Фёдором Трофимычем.

А он ничего — отзывался.

Жили в одной прекрасной стране папа с мамой. И у них имелся сынок Ванечка, четырёх с половиной лет. Он ходил в детский садик № 13. Ванечка был мальчик как мальчик. Только уж больно тихий. Со дня своего рождения ни единого слова не вымолвил. А тут как-то приходит из детсада и давай болтать без умолку. Болтает и болтает. Час, другой, третий… Короче, весь день проболтал, а вечером лёг в свою детскую кроватку и захрапел.

— Странный какой-то сегодня наш Ванечка, — говорит мама папе. — Ты заметил?

— А вдруг его подменили? — отвечает папа.

— Кто подменил? — опешила мама.

— Монстры или инопланетяне.

Папа любил смотреть фильмы ужасов. Вот и насмотрелся.

— Да брось ты, — машет рукой мама. — Это ж только в кино такое бывает.

Но папа не бросил. Наоборот — взял тряпку, смочил её в бензине и стал тереть лицо спящего сына.

Трёт-трёт, трёт-трёт, и вдруг видит, что лицо у Ванечки — стирается.

Вначале стёрлись глаза, потом нос, а затем и рот.

— Вот тебе и кино, — шепчет потрясённый папа.

— Ой, а кто это? — шепчет потрясённая мама.

— Человек-манекен, — со знанием дела говорит папа.

— А где же наш Ванечка? — лепечет мама.

— В детском саду № 13, — отвечает папа. — Бежим скорей туда!

И они побежали в детский садик № 13.

Прибегают. А в коридоре, на лавке, спит воспитательница Варвара Михайловна. Растолкали её папа с мамой и стали наперебой рассказывать… А Варвара Михайловна спросонья ничего понять не может. Так и говорит:

— Ни-чё не понимаю… Идёмте к директору, Ивану Михалычу.

Пришли они в кабинет директора. А Иван Михайлович куриный суп ест.

Варвара Михайловна по-военному доложила:

— Товарищ директор! К вам родители Вани Селивёрстова пожаловали!

— Вольно, Михална, — отвечает Иван Михайлович. — Налей-ка им супчика. Пускай похлебают.

— Спасибо, но нам сейчас не до супа, — сказал папа. — У нас ребёнок пропал.

— Ва-а-нечка, — добавила мама, чуть не плача.

— Даже если десять ребёнков пропадут, покушать всё равно не мешает, — назидательно говорит директор. — Наливай, Михална.

Сели папа с мамой за стол и тоже стали есть куриный суп. Едят, а сами так и норовят разговор на пропавшего сыночка перевести. В особенности мама.

— Вот что, дамочка, — строго одёрнул её Иван Михайлович. — У меня правило — за едой никаких дел. Это мешает моему пищеварительному процессу.

Мама сразу примолкла.

Директор не спеша съел три тарелки супа и только после этого поинтересовался:

— Так кто там у вас пропал?

— Сынок наш, — наперебой загалдели мама с папой. — Ванечка.

— Ну что ж, — сказал Иван Михайлович, — придётся открывать вам Государственную Тайну. Никакой это не детский сад, а засекреченный объект. И никакой я не директор, а генерал-полковник. И никакая Варвара Михайловна не Варвара Михайловна, а ефрейтор… Дело в том, — продолжал генерал, — что с планеты Эллония на Землю стали поступать странные сигналы…

— А при чём тут наш Ванечка? — не понимает мама.

— А при том, что лететь до Эллонии сорок земных лет. Да обратно столько же. Восемьдесят годков получается. Взрослый космонавт помереть может по дороге. Поэтому принято решение послать на Эллонию ребёнка…

— Ну а где же Ванечка? — продолжает не понимать мама.

— Уже в пути! — отвечает Иван Михайлович.

— Как?! — вскричала мама.

— Как настоящий герой, — говорит генерал. — Вы должны гордиться своим сыном!

— Да мы гордимся, — вздыхает папа. — Вот только, наверное, никогда его больше не увидим.

— Ничем не могу помочь, — развёл руками Иван Михайлович. — Это ваши проблемы.

— Что же делать?! Что же делать?! — всполошилась мама.

— Я знаю, что делать! — по-ефрейторски отрубила Варвара Михайловна. — Разрешите доложить, товарищ генерал?

— Докладывайте, ефрейтор.

— Надо их заморозить на восемьдесят лет, — доложила Варвара Михайловна. — И пускай они в замороженном виде своего сынка из космоса дожидаются.

— Действуйте! — сказал генерал.

И Варвара Михайловна начала действовать. Открыла большущий холодильник, стоявший в углу кабинета, достала оттуда яйца, масло, сыр…

— Полезайте! — приказывает маме с папой.

Залезли мама с папой в холодильник, а Варвара Михайловна дверцу захлопнула.

Прошло восемьдесят лет.

И как будто ничего не изменилось. Всё тот же Иван Михайлович сидит всё в том же кабинете и ест всё тот же куриный суп. А рядом с ним стоит всё та же Варвара Михайловна.

— Неужели восемьдесят лет прошло? — изумляется папа.

— Как одна секундочка пролетели, — подтверждает Иван Михайлович, орудуя ложкой.

— А наш Ванечка из космоса вернулся? — с тревогой интересуется мама.

— Да вернулся ваш Ванечка, вернулся, — хмуро отвечает генерал. — Лучше бы уж не возвращался. Прогонял ракету зазря.