Детство Александра Пушкина

– Поздравляю! Сын! Здоровенький.

– А Надя?

– Слава Богу! Благополучно. Надобно погодить. Пока не всё, – остановила тёща зятя, рванувшегося было к двери. – Ульяша, пора! – позвала она свою дворовую.

Ульяна Яковлева, сметливая дворовая баба лет тридцати, которая по мысли Марьи Алексеевны должна была стать няней, прошла в комнату с заранее приготовленным приданым для новорождённого.

Сын! Наследник! В душе Сергея Львовича всё ликовало, он с трудом дождался, когда дверь, наконец, открылась, доктор вышел, поздравил его и, получив плату, откланялся.

Ольга Васильевна держала на руках расшитый кружевами конверт, откуда выглядывало крошечное красноватое личико. Из – под белого чепчика выбились чёрные кучерявые родовые волосики. Хорошенько разглядев сына и слегка погладив его по головке, Сергей Львович подошёл к жене.

Уставшая Надежда Осиповна лежала на кровати, глаза её выражали одновременно и страдание, и радость.

– Поздравляю, Надюша, – сказал он, надевая на палец жене золотое колечко.

– Мерси. Как тебе сын? – чуть слышно спросила она.

– Слава Богу, хорош! На арапчоночка похож.

– В Ганнибалов пошёл, – согласилась Марья Алексеевна, но тотчас добавила: – И от Пушкиных в нём много чего. Носатенький мальчишечка, а глазки будто бы не тёмные.

– Что правда, то правда, – подтвердила Ольга Васильевна.

– Александром надо его наречь, – предложила Марья Алексеевна, – в честь племянника моего Александра Юрьича Пушкина. Добрый малый, хорошо служит. Он теперь в походе с Суворовым, в Италии где – то.

– Хорошее имя. Деда моего тоже Александром звали. Александр Сергеич – звучит! – отозвался Сергей Львович. – Надюша, ты как?

Жена обрадованно кивнула. Кузена Сашу она любила, как родного брата, и была с ним очень дружна. Когда тот учился в кадетском корпусе в Петербурге, часто приходил к ним в дом. Марья Алексеевна его опекала как тётушка и крёстная.

У Ольги Васильевны тоже не нашлось возражений. Она ещё припомнила, что именины Александра близко: 2 июня по церковному календарю – память святого патриарха Александра Константинопольского.

Тут и новонаречённый младенец подал голосок.

– Слышите, согласен! – пошутил Сергей Львович. – Стало быть, решено. Александр!

Младенец тем временем начал широко открывать ротик и раскричался.

– Грудь просит, – заключила Ольга Васильевна. – Ульяша, неси – ка его скорей кормить, – приказала она няне и бережно передала ей внучонка.

* * *

Вскоре после праздника Троицы новорождённого Сашу Пушкина окрестили в Елоховской Богоявленской церкви. Восприемницей стала родная бабушка Ольга Васильевна, а в восприемники Марья Алексеевна позвала своего троюродного брата графа Артемия Ивановича Воронцова. В метрической книге дьячок старательно вывел запись, по церковному обычаю пометив её 27 мая, потому что младенец родился накануне этого дня после захода солнца: «Во дворе коллежского регистратора Ивана Васильевича Скворцова у маиора Сергея Львовича Пушкина родился сын Александр, крещён июня 8 дня…»

Раннее детство

Осень 1799 года Пушкины с детьми провели в сельце Михайловском под Псковом, в имении Осипа Абрамовича Ганнибала. В молодости отец Надежды Осиповны вёл бурную расточительную жизнь, следствием чего стал его разъезд с Марьей Алексеевной, при поддержке Ивана Абрамовича Ганнибала отсудившей у него дочь и имение Кобрино. С тех пор она видеть бывшего мужа не желала и в Михайловское не поехала.

Старый больной арап, на лице которого почти не осталось следов былой привлекательности, жил в своём маленьком, обременённом долгами сельце в одиночестве, покинутый всеми. Когда – то он жалел денег на воспитание единственной дочери, а теперь был искренне рад её приезду с зятем и внучатами. Он даже играл с резвой Оленькой, но угнаться за нею не мог: ноги у него давно уже болели и с трудом носили погрузневшее тело. Саша деду понравился: спокойный крепенький младенец, очень похожий на Ганнибалов. Правда, постепенно родовые чёрные волосики стали у мальчика вылезать и вместо них росли рыжеватые кудряшки, а глазки приобрели светло – голубой оттенок. Но это уже не имело значения. Несколько месяцев на свежем воздухе пошли малышу впрок: пухлые румяные щёчки стали видны с затылка.

Зимой в глухой деревне с маленькими детьми делать было нечего, и Пушкины перебрались в Петербург. Первые дни жили в доме Ивана Абрамовича Ганнибала, а потом сняли квартиру в Литейной части неподалёку от Юсуповского дворца. Хоть и был Иван Абрамович рад любимой крестнице и внучатым племянникам, но обременять его не захотели: старику – генералу нужен был покой. Вслед за молодыми в Петербург приехала и Марья Алексеевна. Большую часть лета семья провела в Кобрине, пока бабушка хлопотала о продаже этого имения.

В начале августа Пушкины вернулись в Петербург. Жизнь пошла своим чередом. Оленька, тоненькая, живая, похожая на мать, заметно вытянулась, начала бойко говорить, подражая взрослым. Надежда Осиповна научила её делать книксены – приветственные поклоны с приседанием. Дочкин лепет и старательные книксены умиляли отца и гостей дома. Саша, напротив, рос толстым и неуклюжим. Летом он начал ходить, неуверенно переваливаясь на полных ножках. На прогулках малыш хватался за нянину или бабушкину юбку и просился на ручки, дичась незнакомцев.

Гуляли дети обыкновенно в живописном Юсуповском саду. Здесь было где порезвиться: зелёные лужайки и широкие дорожки под сенью раскидистых деревьев. В большом пруду с круглым островком, на который вёл горбатый мостик, отражался красивый дворец с портиком на белых колоннах.

Хозяином дворца и сада был князь Николай Борисович Юсупов, человек государственный, дипломат и сенатор, любитель искусства и заядлый коллекционер. Пушкины поддерживали с ним доброе знакомство.

Однажды прохладным пасмурным днём в августе 1800 года няня Арина с Олей и Ульяна с Сашей, как обычно, вышли на прогулку в Юсуповский сад. Девочка играла со сверстниками, а малыш нехотя плёлся за своей няней. Неожиданно в конце аллеи показался невысокий очень важный господин в генеральском мундире, напудренном парике и большой треуголке. Он быстро шёл, опираясь на трость, в сопровождении свиты блестящих офицеров.

Расторопные нянюшки подозвали своих подопечных и почтительно отошли с ними в сторонку. Ульяна взяла Сашу на руки и встала рядом с Ариной. Так она чувствовала себя увереннее. Важный генерал стремительно приближался, оглядывая аллею властным пронзительным взглядом. Все склонили перед ним головы. Оля присела в глубоком книксене, как учили.

Поклонилась и Ульяна, не спуская Сашу с рук. Вдруг она почувствовала: кто – то подошёл к ним. Не успела няня испугаться, как тот самый генерал снял с малыша картуз и, отдавая ей, строго выговорил: