Девчонки и мода

Почти все тут же разворачивают свои шоколадки и съедают – сначала откусывают голову с бородой, потом круглый животик и напоследок отправляют в рот обутые в сапоги ноги. А я аккуратно заворачиваю своего в носовой платок и прячу в рюкзак.

– Брось, Элли, от одной малюсенькой шоколадки не поправишься, – говорит Магда.

– Я не ем, потому что хочу сберечь его на память, а не потому что сижу на диете.

– Смотри не переусердствуй с диетой, Элли, – вмешивается миссис Хендерсон, которой, как обычно, до всего есть дело. – Как следует попируй в каникулы и ни в чем себе не отказывай – ни в сладком пироге, ни в рождественском пудинге. В конце концов, сожжешь лишние калории у меня на аэробике в январе.

Она так добра ко мне, и я почти жалею, что не приготовила ей никакого подарка.

Зато у меня есть подарок для миссис Лилли. Скорее для ее будущего малыша. В обед я захожу к ней в класс и смущенно протягиваю небольшой бумажный сверток.

– Можно развернуть? – спрашивает миссис Лилли.

– Конечно, если хотите, – бормочу я, переживая, что мой подарок ей может не понравиться.

Я смастерила его на скорую руку накануне вечером. Это маленький тряпичный медвежонок в красном свитере и фиолетовых штанах.

– Сначала я хотела сделать ему глаза из пуговиц, но подумала, что малыш может подавиться, и вышила их нитками. Получилось, что он слегка косит.

– Ну что ты, вовсе нет. Он выглядит немного испуганным. О, Элли, он такой миленький, – говорит миссис Лилли и, играя, шевелит его мягкими лапками, прямо как меленькая девочка.

Я так рада, что ей понравился мой мишка, и мне так грустно оттого, что она уходит. Я шмыгаю носом и сглатываю подступивший к горлу комок.

– Без вас на ИЗО будет нечего делать, – вздыхаю я.

– Как раз наоборот! Думаю, что теперь вы полюбите ИЗО еще больше, – лукаво говорит она. – На днях я познакомилась с вашим новым учителем. Одним словом – вас ждет сюрприз!

– Она такая же добрая, как вы? Молодая? И даже красивая?

– Все, больше я тебе ничего не скажу, – смеется миссис Лилли. – Но точно знаю, что скучать на уроках вам не придется. Тебе нужно встряхнуться, Элли. А то в последнее время ты что-то загрустила. Надеюсь, у тебя ничего серьезного не случилось?

– Нет-нет, ничего особенного. Просто мне захотелось измениться, стать другой, – говорю я.

– В каком смысле?

– Да так, во всех, – бормочу я, краснея. Зря я вообще об этом упомянула.

Я бы так хотела сказать ей, что хочу похудеть! Но только что это даст? Она примется утешать меня и говорить, что я хороша такая, какая есть. Знаю, нельзя так на себе зацикливаться. И пора бы уже беспокоиться о куда более важных вещах. Хотя меня, безусловно, волнуют и кровопролитные войны, и голодающие дети, и жестокое обращение с животными, и загрязнение окружающей среды. Но все же собственные лишние килограммы волнуют чуточку больше.

Раз мне так удался плюшевый мишка, я решаю остаться верной своей многолетней традиции и подарить на Рождество всем друзьям и родственникам по самодельной игрушке. Первые дни каникул я провожу в творческом угаре – сначала иду в магазин за тканью и всем необходимым, а потом часами крою, вырезаю и шью у себя в комнате.

Поначалу мне немного досаждает Цыпа, потому что все время просит, чтобы я с ним поиграла. Тогда я беру несколько картонных коробок из-под хлопьев и показываю ему, как вышивать крестиком. Цыпа с удовольствием протыкает иголкой картон и делает на нем большие корявые крестики.

Как ни странно, меня уже не тянет постоянно жевать, потому что есть и шить одновременно невозможно. Жаль только, что работа сидячая. Я уже давно не была в бассейне. Побаиваюсь, что приятели Мика набросятся на меня и утопят как котенка. Интересно, Зоя еще ходит плавать или ее уже увезли на каникулы? Держу пари, что в самолете она всю дорогу будет приседать в проходе и за весь полет съест максимум один соленый орешек. Хоть я и не слишком близко знакома с Зоей, но если бы пришлось делать ей подарок на Рождество, то я бы непременно сшила ей мягкую игрушку в виде палочника.

Магде я делаю пушистого белого кота с огромными голубыми глазами и красным бантом на шее, важного и благодушного. Для Надин мастерю лемура с черными ободками вокруг огромных глаз, черными коготками и длинным полосатым хвостом.

На двадцать второе декабря у нас назначен девичник, чтобы вручить друг другу подарки. Магда и Надин хотят провести его в «Пицце Хат». Я всячески сопротивляюсь, но делать нечего, и приходится смириться. Чтение меню превращается для меня в настоящую пытку. Мне так хочется слопать пиццу, огромную свежеиспеченную пиццу «четыре сыра» с чесночной булочкой и гигантской порцией кока-колы. Но я подсчитываю в голове калории, и цифры скачут перед глазами, как в игровом автомате: 100, 200, 500, 1000. Я замираю в нерешительности.

Магда заказывает себе пиццу. Надин тоже.

– Может, мне подойти чуть позже, когда ты выберешь, – мнется у столика официантка.

– Нет-нет, принесите ей тоже пиццу, пожалуйста, с начинкой ассорти – ананасами, пепперони и всем-всем-всем, – говорит Магда.

– Я это есть не буду, – заявляю я.

– Не глупи, Элли, начни уже нормально питаться и перестань действовать нам на нервы.

– Смотри, как ты похудела, – говорит Надин, оттягивая пояс моей юбки. Скоро совсем растаешь. Давай, съешь пиццу с нами за компанию.

– Отстань, Надин. Я сказала нет – значит, нет. Я буду моцареллу с салатом из помидоров и минеральную воду, – говорю я, хотя до этого пробовала моцареллу всего раз в жизни, и тогда мне показалось, будто я подержала во рту кусок мыла.

Моцареллу я оставляю на тарелке. Съедаю только помидоры с крошечными листочками базилика, выпиваю минералку с газом и пускаю слюнки, глядя, как Магда и Надин расправляются с пиццей. Мне так хочется есть, что я даже выуживаю из стакана ломтик лимона и потихоньку обсасываю его.

– Фу, перестань, – мычит Магда с набитым ртом.

– Ты точно чокнутая, Элли, – качает головой Надин, щедро откусывая от чесночной булочки.

– Хватит ко мне придираться, слышите?

– Мы за тебя переживаем.

– Ты помешалась на своей дурацкой диете.

– Послушайте, со мной все в полном порядке. Просто я сейчас не голодна. Не обращайте внимания.

И все-таки мне немного обидно. Я из кожи вон лезла, чтобы поддержать Надин, помочь Магде. Ну почему они хоть раз не могут для разнообразия поддержать меня?