Девчонки в слезах

— Ты же не собираешься с ним встречаться? — волнуюсь я, а в душе звенит предостерегающий колокольчик.

— Нет, нет, конечно, нет, — поспешно отвечает Надин. — Не смотри на меня так испуганно, Элли! Он замечательный, правда! Слушай, я сейчас тебе покажу!

Она включает компьютер и дает мне почитать некоторые письма Эллиса. Он действительно производит приятное впечатление. Рассуждает о сайте Xanadu и о том, что значит для него стиль фэнтези. Вспоминает, как целых пять раз читал "Властелина колец". Он считает, что это книга для мальчиков, a Xanadu любит за то, что там очень много говорится о девочках, которых он обожает. Эллис долго распространяется о том, что с двенадцати лет мечтал о необыкновенной, застенчивой девочке, как из готического романа, с которой мог бы делиться своими переживаниями. Он не хочет быть слишком назойливым и торопить события, но чувствует, Надин — именно такая девочка, только лучше, потому что очень красивая и гораздо симпатичнее актрисы, которая играет Ксанаду в телевизионном сериале.

— Потом он говорит об очень личном, Элли, и я тебе этого не покажу. Даже Магда не читала…

— Ну, Над, пожалуйста!

Она уступает. Читаю, а сердце тревожно бьется. В глубине души я все равно считаю, что это бред. Только подумайте — какой-то придурок пишет Надин письма на интимные темы, а ей всего четырнадцать лет! Но он действительно красиво сочиняет — никакой пошлости, нежно, трепетно и романтично. Я бы мечтала, мечтала, мечтала услышать это от Рассела!

Глава десятая ДЕВЧОНКИ ПЛАЧУТ, КОГДА ИХ НЕ ПОНИМАЮТ ДРУЗЬЯ-МАЛЬЧИШКИ

— Ах, Элли, я люблю тебя.

Поцелуи.

— Ах, Элли, я люблю тебя. Ну, пожалуйста!

Снова поцелуи.

— Ох, Элли, я люблю тебя. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Уже не только поцелуи.

— Ох, Элли, я люблю тебя. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Борьба. Недовольство. Еще один поцелуй, часто прощальный. Иногда все начинается сначала. Становится немножко… скучно.

Да нет, вовсе нет! Что это на меня нашло? Я же люблю Рассела! Он для меня единственный в мире. Ношу его кольцо не снимая.

Просто как только мы встретимся, происходит одно и то же. Точно Рассел ни о чем другом думать не может! Ловлю себя на мысли, что мечтаю, чтобы он хоть раз отошел от сложившегося стереотипа — придумал бы что-нибудь поинтересней, как Эллис у Надин. Когда ложусь спать, в голове сам собою складывается сценарий, в котором Рассел не только говорит, но и делает самые увлекательные вещи. Однако когда мы опять начинаем целоваться и обниматься, действительность намного уступает вымыслу.

Ну, не намного, конечно. Снова я ко всему придираюсь и ищу недостатки! Нельзя сказать, что я сама слишком уж романтичная и из кожи вон лезу, чтобы угодить Расселу. Есть одно, о чем он меня просит, и я ничего не имею против, но не могу не хихикать, что бесит Рассела, а меня еще больше смешит.

— Ну что ты все время хихикаешь, Элли? — раздраженно спрашивает он.

— Ну, я же девочка, а все девчонки хохотушки. Смех у нас в крови.

— Да, но некоторые девочки знают, когда нужно быть серьезными, — настаивает Рассел.

— Ну и дружил бы тогда с ними! — обижаюсь я.

— Ты же знаешь, что ты лучше всех на свете!

Успокаиваюсь и нежно его целую. Он по-прежнему очень милый. Просто мне не нравится, что он постоянно пытается заставить меня делать то, чего мне совсем не хочется. Конечно, меня к нему сильно тянет, но я еще не готова к более близким отношениям.

— Подруга Джеффа, Джули, ему позволяет. И Яами, и Биг Мак проделывали это со многими девочками.

— Слушай больше! — возмущаюсь я. — Ты что, обсуждаешь нашу личную жизнь со всеми приятелями-одиннадцатиклассниками?

— Нет, — отвечает, краснея, Рассел. — Кто бы говорил! Я-то знаю, что ты обо всем рассказываешь Надин и Магде, поэтому нечего лицемерить!

— Вот и нет! По крайней мере не столько, сколько они мне. Слышал бы ты, о чем говорит Надин ее Эллис!

— А Магда? С кем она сейчас встречается?

— В общем-то ни с кем. Она хотела вернуться к Грегу, но считает его бесчувственным. Ее хомячиха Помадка свалилась с лестницы, а Грег тут же предложил ей Тоффи и Мэллоу, детенышей своего хомяка. Магда ответила, что до сих пор оплакивает Помадку и ни о каких других хомяках думать не может. С Грегом ей тоже не хочется связываться.

— Здорово! — говорит Рассел. — Биг Мак задумал повеселее отпраздновать свой день рождения и приглашает почти всех парней из нашего класса, а девочек явно не хватает.

— Магда не такая! — свирепо говорю я. — Знаю я, что на уме у твоего Биг Мака!

— Нет, нет! Вечеринка как вечеринка, все чин-чинарем — без глупостей. Родители тоже будут, клянусь. Я пообещал ему прийти с тобой. Пойдем?

— Для начала мог бы меня спросить! Никогда мне ни о чем не говоришь! Как с конкурсом было…

— Не ворчи, Элли! Ладно, все понял. Прости! Нужно было тебе раньше сказать. Это же не последний конкурс.

— Да, но больше тебе не удастся экспроприировать моего Элли-слоника, — говорю я и легонько щелкаю его по носу.

— Она не твоя слониха! Кто угодно нарисует веселого слоненка!

— Да, но не классную слониху — девочку с изогнутым хоботом и накрашенными ногтями. Она Элли-слоник. Мое творение!

И я щелкаю его сильнее.

— Ой! Ну-ка, перестань, — говорит Рассел, схватив меня за руки.

Мы затеваем шутливую потасовку, а потом Рассел снова принимается за старое:

— Ах, Элли, я люблю тебя! Ну, пожалуйста!

— Рассел! У тебя лишь одно на уме!

— Слушай, когда выиграю приз, обязательно поделюсь с тобой, если ты настаиваешь, что сама придумала маленькую глупую слониху.

До чего же мило и щедро с его стороны, хотя меня все равно что-то раздражает. К тому же надоело продолжать затянувшуюся борьбу.

— Хватит, Рассел! Мне пора. Нужно успеть в магазины, пока не закрылись.

— Значит, тебе интереснее ходить по скучным магазинам, чем быть со мной? — обиженно спрашивает Рассел.

— Я не для удовольствия туда иду. Надо купить продукты домой.

За завтраком я предложила сходить в «Уэйтроуз» вместо Анны, потому что у нее дел невпроворот. Специально сказала это при папе, потому что знала — он поймет.

— Послушай, мы поедем за продуктами в воскресенье. Элли, не смотри на меня так! Хватит изображать из себя мученицу!

Ничего бы не получилось, если бы мы все вместе отправились в воскресенье по магазинам. Мы больше не ведем себя как дружная семья. Папа с Анной почти не разговаривают. Вечером он возвращается по-прежнему поздно. Анна все так же работает не покладая рук. Теперь у нее на лбу не разглаживается тревожная морщинка, а под глазами не проходят темные круги. Моголь постоянно хнычет, хотя Анна всегда покупает ему маленькие подарки, чтобы он не грустил. Братишка всюду ходит за ней хвостом, точно маленький. Знаю: Анна очень из-за него переживает. Не хочу, чтобы она и из-за меня расстраивалась.