Девиантный Король

Он думал, что я притворяюсь? К черту его.

И к черту меня за то, что я на самом деле ошиблась в своих суждениях.

Я поднимаю подбородок.

— Мне плевать на тебя.

— Это так?

— Вовсе нет, Эйден. Ты для меня ничто.

— Ничто, да?

— Абсолютно ничто.

Я не получаю предупреждения.

Губы Эйдена прижимаются к моим в животном безумии. Я не могу ни думать, ни дышать.

Все, что я могу делать, это..чувствовать.

Все еще держа меня за талию, другой рукой он собственнически хватает меня за затылок.

Эйден не целует меня, а заявляет на меня права. Его зубы покусывают мою нижнюю губу, прежде чем он просовывает свой язык мне в рот.

Это столкновение языков, зубов и губ.

Это удушающе и освобождающе.

Я не могу дышать.

Но кто нуждается в воздухе?

Мои пальцы впиваются в его твердую грудь, сжимая футболку для равновесия.

Эйден поднимает меня и усаживает на какую-то поверхность. Я обхватываю его ногами за талию, пока он продолжает опустошать мой рот. Моя голова кружится, туманится и начинает плыть.

Присутствие Эйдена не только наполняет мой воздух, но и покоряет его.

Разбивает.

Разрывает на части.

Его рука проскальзывает под мою футболку в том месте, где топ встречается с джинсами. Я шиплю на выдохе, когда его грубая, мозолистая рука касается моей более мягкой кожи.

Эйден отстраняется, и воздух наполняет мои легкие. Я дезориентирована, когда он лениво и зловеще ухмыляется.

— Ничто да? — он показывает за спину.

Вот тогда я понимаю, что мы на публике.

Я просто позволила Эйдену поцеловать меня до умопомрачения на глазах у всей школы.

Мои щеки горят, и я замираю, словно это заставит меня исчезнуть.

Сзади нас не доносится никакой болтовни, так что я уверена, что все внимание приковано к нам.

Может ли земля поглотить меня, пожалуйста?

Все еще обнимая его, Эйден поднимает меня и выносит наружу. Я прячу голову в изгибе его шеи, не смея ни с кем встречаться взглядом.

Эйден наклоняется к моему уху и шепчет:

— Пришло время тебе полностью стать моей.

Глава 20

Эйден не останавливается, когда шепот прерывается всякий раз, когда мы идем.

Он не останавливается, когда его товарищи по команде воют позади нас.

Его шаги уверенные, в то время как его пальцы продолжают рисовать круги у меня на спине.

Я хочу думать, что это милое прикосновение, но у Эйдена работает все по-другому, не так ли? Он не умеет быть милым. Собственничество ему больше подходит.

Вся школа просто смотрела, как мы ласкаем друг друга языком, и все, о чем я могу думать, это о значении этих крошечных кружочков.

По правде говоря, мне наплевать на аудиторию.

Все мои чувства наполнены Эйденом. Его ростом. Его мышцами, которые с таким же успехом могли быть сделаны из гранита. То, как легко и уверенно он обнимает меня.

Его сила всегда сводила меня с ума. В том, как он несет меня, есть что-то... мужское.

И его запах. Его чертов, чистый, вызывающий привыкание запах.

Спрятав голову в изгибе его шеи, я не могу устоять перед желанием вдохнуть его и сохранить в памяти его запах.

Дверь щелкает, затем закрывается, и Эйден останавливается. Это мой сигнал поднять голову. Я выдыхаю, разглядывая простую, нетипичную комнату, которая, должно быть, предназначена для гостей. Тут стоит кровать среднего размера, тумбочка и шкаф. Стены оклеены обоями в цветочек.

Это напоминает мне о... доме.

Не о моем доме с тетей и дядей, а о моем настоящем доме в Бирмингеме.

Это такая тревожная мысль.

Я не помню дом и не хочу вспоминать.

Мое внимание возвращается к Эйдену, который пристально наблюдает за мной.

С начала этого года его густые брови слегка нахмурились. Как будто он взламывает математическую задачу или киберкод.

Краткое проявление человечности исчезает, и бесстрастное лицо берет верх.

Именно тогда я понимаю, что держала его как в тисках.

Хуже. Мы наедине в комнате, и он блокирует единственный выход. Я пытаюсь спуститься по его телу, но его смертельная хватка сжимается вокруг моего живота.

— Ой. Это больно! — я толкаю его в грудь.

— Тогда стой спокойно.

— Уф. Отпусти меня, Эйден!

— Зачем? Ты пришла сюда ради меня, не так ли?

Высокомерие этого ублюдка.

— Твои мечты, придурок.

— Тогда ради кого ты пришла, а? — его глаза сверкают, и это выводит меня из себя.

Он меня бесит.

И, по-видимому, я чертовски мстительна, потому что одариваю его насмешливой улыбкой.

— Как ты думаешь, ради кого? Я пришла ради своего парня Ксандера.

Его глаза темнеют, но он улыбается леденящей душу улыбкой, как в фильме ужасов.

— Повтори. — я сглатываю, и звук потрескивает от жгучего напряжения в воздухе. — Продолжай, милая. Я позволю тебе произнести это еще раз.

Мне не стоило этого делать.

Учитывая убийственную энергию, циркулирующую вокруг него, я должна сократить свои потери и заткнуться.

Должно быть, я сошла с ума, потому что говорю:

— Мой парень Ксандер. Он, должно быть, ищет...

Это происходит так быстро, что я едва замечаю это.

Эйден бросает меня на кровать и забирается на меня сверху. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу безумный взгляд в его глазах. Словно кто-то нажал на кнопку.

Я нажала.

Я лежу под его нависшим телом. Его плечи натягивают ткань футболки, и он тяжело дышит, будто возвращается с пробежки.

Я сжимаю бедра вместе, не желая, чтобы он видел, какой ошеломляющий эффект оказывает на меня.

Потому что в этот момент, когда он весь такой угрожающий и страшный, я не вижу опасности.