Девиантный рыцарь

Продвигаясь вперед, я прохожу мимо множества закрытых дверей с маленькими раздвижными окнами, что только укрепляет мою предыдущую мысль.

Мое сердце подскакивает к горлу, когда я замечаю открытую дверь, но теперь, когда я зашла так далеко, я ни за что не остановлюсь.

Прижимая папку, которая все еще у меня в руке, крепче к груди, я продвигаюсь дальше.

Я щурюсь от яркого света, когда поворачиваю в дверной проем.

Все, что я думала об этом пространстве, звучит правдиво, когда я вхожу в то, что можно описать только как клетку.

Оно серое, холодное, жесткое. Бесчеловечное.

Мужчина здесь, скорчился на земле, но я сосредотачиваюсь не на нем. Это был тот лживый ублюдок, которому я начала доверять.

— У тебя есть что-то, что ты должен мне сказать? — Спрашиваю я, мой голос пронзает тяжелую тишину.

Тео вздрагивает, и через мгновение поворачивается ко мне с широко раскрытыми глазами.

— Эмми, ты не должна быть здесь, внизу, — говорит он спокойно и без каких-либо эмоций.

— И ты должен был рассказать мне об этом, — рявкаю я, размахивая папкой перед его лицом.

Его губы приоткрываются, как будто он собирается выплюнуть мне еще одну реплику, когда низкий незнакомый голос заполняет комнату.

— Я теряю ее.

Отрывая взгляд от Тео, я смотрю вниз на сцену, от которой он отошел, когда понял, что я присоединилась к ним.

В течение пары секунд я не могу осознать, на что смотрю.

Там кровь. Так много гребаной крови.

Мой желудок переворачивается при виде этого.

Но это ничто по сравнению с тем, что происходит, когда я смотрю на лицо человека, которому принадлежит эта кровь.

— Мама, — кричу я, мои глаза горят от слез, когда я смотрю на ее безжизненное тело на холодном полу.

— Я теряю ее. — Слова доктора возвращаются ко мне.

— НЕТ, — кричу я, не желая отпускать ее вот так, чтобы это ни было. Я бросаюсь вперед, падаю, роняя папку.

Мои колени ударяются о неумолимый бетон, но я этого не чувствую. Я не чувствую ничего, кроме неразбавленной паники.

— Нет, пожалуйста. Ты должен спасти ее, пожалуйста, — умоляю я, слезы градом катятся по моим щекам.

Протягивая руку, я кладу ладонь на свободную руку мамы. Ее кожа холодная. Как будто она уже ушла.

— Нет, — всхлипываю я. — Ты нужна мне, мама. Ты мне чертовски нужна. Я ненавижу, что эти слова правдивы. Всю мою жизнь она была никчемной матерью, но все равно, даже сейчас, я цепляюсь за эту глупую надежду, что что-то может измениться. — Пожалуйста.

— Тебе нужно убраться с дороги Дока, — произносит ровный голос Тео за секунду до того, как теплые руки обхватывают меня за плечи, поднимая с земли.

— Отвали от меня к черту, — кричу я, мечась вокруг. — Тебе нужно это исправить. Тебе нужно исправить это сейчас, ты, лживая гребаная пизда.

Я бью ногой позади себя, надеясь нанести хотя бы часть воображаемого ущерба, но прежде чем я успеваю коснуться какой-либо части его тела, боль пронзает мою руку, и все погружается во тьму.

Последнее, что я вижу, — это потерянное и страдальческое выражение лица Тео.