Девианты

– Ещё как чешутся…

Луи подался к девушке и заботливо спросил:

– Хочешь ромашкового чая?

Петра снова улыбнулась:

– Спасибо, Луи. Я приду, – посмотрела она на Тхирасака. – И загляни после обеда в мой кабинет.

– Без проблем, – кивнул Тхирасак и сделал огромный глоток чая.

Часом позже, выйдя из душевой кабины, Петра плотнее укуталась в широкий банный халат. После бессонной ночи и горячего душа её волной накрыло утомление; борясь с сонливостью, девушка вошла в свою спальню и устроилась в одном из кресел с толстым блокнотом. Она вела записи каждый день и всегда записывала всё, что произошло на очередной вылазке: имена тех, кого они встретили, локации, список того, что смогли привезти в резервацию. Эти заметки пригодились ей не один раз; закончив дотошное перечисление фактов, Петра поразмыслила и прибавила в записанному краткое: «Среди сангвинаров появились отверженные. Возможно, это произошло неделю назад, после взрыва в Мидтауне». Девушка прищурилась, задумчиво глядя на слова. Затем, шумно вздохнув, спрятала дневник, включила стоявший на прикроватной тумбочке будильник, и, с наслаждением растянувшись на постели, мгновенно заснула.

Глава 2 Охотник

Рингтон звенел и звенел, не прекращая, врываясь в туман дрёмы так же безжалостно, как пронизывающий сквозняк.

– Уоррен, я тебя убью… – чуть слышно выдохнул Рэмрейн, переворачиваясь на бок, и с грохотом рухнул с дивана на холодный дощатый пол.

От ледяного прикосновения, обжегшего теплую кожу, молодого человека пробрало крупной дрожью, он резко сел и несколько секунд потерянно озирался, моргая и пытаясь прогнать сон. Телефон продолжал звонить. Тихо выругавшись, Рэмрейн схватил с деревянного столика смартфон и ответил на звонок:

– Надеюсь, у тебя была веская причина будить меня так рано, – ровным голосом проговорил он.

– Не ворчи, сам просил поднять тебя в это время, – усмехнулся Уоррен. – У тебя встреча, не забыл?

– О, чёрт! – скривился молодой человек. – Совсем из головы вылетело… Спасибо, Уоррен. Где тебя ждать? – поинтересовался он, поднимаясь на ноги.

Уоррен отмахнулся:

– Сам езжай, я не смогу. Ребята нашли новый участок.

Собиравшийся зевнуть молодой человек замер с открытым ртом:

– Где? – коротко спросил он.

– Забудь, мы сами разберёмся.

Рэмрейн молчал несколько секунд. Затем кивнул:

– Хорошо. Пиши, если что.

– Давай, до связи, – попрощался Уоррен, прежде чем отключиться.

Молодой человек бросил мобильник на диван и, схватив с подлокотника футболку, зашагал в сторону ванной как был, босиком. Вернувшись спустя четверть часа, он поежился, когда врывавшийся в форточку зимний ветер коснулся влажных после душа волос, и, недолго думая, закрыл окно. Пустой холодильник заставил его нахмуриться; решив пообедать в каком-нибудь заведении, Рэмрейн переоделся и поспешил наружу.

Немногим позднее он припарковал байк на подземной парковке здания, в одном из офисов которого работали его очередные клиенты, и устремился к лифту. Многоэтажное строение было почти безлюдным, тихо работали на этажах редкие сотрудники в защитных масках, за годы затянувшегося локдауна привыкшие к безмолвию и осторожности. Охранявшие холл секьюрити дружно шагнули вперёд, завидя вышедшего из кабины Рэмрейна, но молодой человек оборвал их вопросы, показав пропуск, и зашагал к главному офису. Ассистентка за стойкой подняла голову, отвлекшись от монитора, когда он вошёл в вестибюль, но профессионально-вежливая улыбка её потухла, стоило ей приглядеться к нему.

– Добро пожаловать, с-сэр, – с запинкой поприветствовала она Рэмрейна, выходя из-за стойки. – Чем могу помочь?

Одетый в белую футболку, простые джинсы и чёрную кожаную куртку, с браслетом дорогих часов на запястье, молодой человек и не привлекал бы особого внимания, даже несмотря на восхитительную стройность высокой фигуры, если бы не живой взор влажно-чёрных глаз, невероятно-выразительных под стрелками пушистых ресниц. С густыми чёрными бровями, падающими на лоб мягкими волосами и чёрной маской, из-за которой кожа лица и шеи казалась особенно бледной, он создавал впечатление неординарного, далекого от всего земного человека.

– Мистер Вуйциг у себя? – сухо бросил Рэмрейн.

– Я уведомлю о вашем визите, – пролепетала девушка, всё ещё находясь во власти восторженного любования и чувствуя, что под маской становится всё сложнее дышать. – Трои Рэмрейн – это вы? – уточнила она, вернувшись к компьютеру.

Молодой человек только кивнул и, дождавшись ответа по внутренней связи, прошёл в кабинет начальника охраны.

– Я так понял, программа вас устраивает? – начал он с порога и закрыл за собой дверь.

Привыкший к его лаконичной манере разговора Вуйциг встал с кресла и жестом пригласил Рэмрейна занять кресло напротив его письменного стола:

– Конечно, мистер Трои. Я только хотел уточнить детали, прежде чем фирма заключит с вами договор.

– Например? – вскинул бровь молодой человек, опускаясь в кресло.

– Вы сможете завершить установку на этой неделе? – Вуйциг сцепил пальцы в замок.

– Без проблем, – пожал плечами Рэмрейн.

– Какова вероятность взлома? – обеспокоенно спросил клиент.

– Шутите? – фыркнул молодой человек. – Нулевая.

Его уверенность успокоила Вуйцига, он довольно закивал. Закрывавшая губы Рэмрейна маска скрыла от него усмешку: молодой человек догадывался, что клиент пригласил стороннего эксперта для проверки.

– Тогда… – протянул Вуйциг, выуживая папку из ящика, – вот контракт. Ознакомьтесь, пожалуйста, если будут пожелания, Эйприл внесёт изменения.

Рэмрейн пробежал договор глазами; требование посещать фирму время от времени с периодическими проверками программы его не удивило, зато сумма стала приятным сюрпризом. Однако в сознание тотчас проскользнуло горьковатое: «И к чему тебе столько денег?». Расписавшись в контракте, он вернул папку Вуйцигу и встал.

– Если это всё, я пойду. Установкой займусь завтра, – сообщил он, предупреждая вопросы.

Клиент снова закивал:

– Доброго дня, мистер Трои.

– Доброго.

Маска вновь скрыла усмешку Рэмрейна, на этот раз грустную: дни в Детройте давно перестали быть добрыми.

Проезжая по пустынным улицам города получасом позднее, молодой человек скользил невидящим взглядом по проносившимся мимо рекламным и новостным щитам, вещавшим о последних событиях печальными: «Количество голодающих возрастает с каждым днём» и «Взрыв автосалона в Мидтауне: протест или провокация?». Призывали пройти вакцинацию огромные баннеры городских госпиталей, не скрывали связи с сангвинарами плакаты банков крови.

Рэмрейн тщетно искал хоть одну работающую забегаловку. Все заведения, где можно было перекусить, были либо заколочены либо давно разрушены или опустошены мародёрами и местными бандами; лишь в некоторых, когда-то богатых, ныне смертельно-опасных районах Детройта сохранились питейные заведения и работали ночные клубы. Но там время зачастую проводили те, кто уже несколько лет удерживал жителей в их домах: едва на город спускалась ночь, как крепко запирались все двери и окна. Хранить оружие было не просто нормой – не держать его дома значило быть беспечным. Выходившие на улицу ночью рисковали не вернуться к утру домой. Стремительно ветшавший город, однако, оставался желанной пристанью для наделённых властью, обладавших немыслимым богатством бизнесменов и чиновников. Локдаун и нашествие сангвинаров разделили общество огромной пропастью между теми, кто влачил жалкое существование на окраинах и бедных районах, и теми, кто не покидал границ самого богатого квартала Детройта.